Айшет. Магия разума

Большие Щепки, Риолон

В этот раз в дверь к старосте не колотили. Сам вылетел, не дожидаясь повелительного оклика. И было с чего…

Отродясь он столько холопов не видывал!

Одного, двоих – да. Когда имя нарекать приходилось да молодых связывать. И только-то…

А тут…

Целый отряд, все верхами, и выглядят так…

Если б не рясы, не символ Храма – точно подумал бы, что какие-то благородные в Щепки нагрянули. Но его сомнения быстро развеял мужчина в белой хламиде, спрыгнувший с коня.

Брох почтительно поклонился.

– Благословите, светлый.

– Да пребудет над тобой рука Его, чадо… Мое имя Лоран Ариост, я Приближенный милостью Его.

Брох поклонился.

О Приближенных он слышал. И вот уж не думал увидеть… они ж по городским храмам, Приближенный в деревне – это как барон на ярмарке. Вроде бы и может он там показаться, только неясно – зачем? Поразвлечься? Или… случилось чего?

Но приближенный его томить не стал.

– Скажи мне, чадо, не произошло ли в последние несколько дней у вас в…

– Щепках, господин приближенный.

– У вас в Щепках нечто странное?

Брох активно зачесал голову. Мысли зашевелились, словно вспугнутые тараканы.

– Сложно сказать, светлый. Вроде все, как всегда, разве что у мельника дочь утонула, а сыновей дикие звери порвали.

Приближенный насторожился.

– Утонула? Порвали? Ну-ка, расскажи мне подробнее, как это случилось?

– Как случилось? А шут его знает… девку в реке выловили. Думаю, от несчастной любви она туда и сиганула, – честно признался Брох.

– Какой любви?

Вот уж о чем старосте рассказывать не хотелось, да из песни слова не выкинешь.

– У моего сына с ней сговор был, да переметнулся Мих к лесниковой дочке. Вот, видимо, с горя Ринка в воду и кинулась.

– Хм-м… и часто у вас такое бывает?

– Да уж лет тридцать не было, почитай. С тех пор как плотникова дочь повесилась…

Приближенный задумался.

– А можно на сына твоего поглядеть, чадо?

– Да что ж на него и не поглядеть? Свинарник он убирает, сейчас жена позовет.

Второй раз за несколько дней Милава лишилась кувшина. На этот раз с вином. Несла угостить приехавших, да выронила. И метнулась звать сына, только юбки мелькнули.

Если б Брох сам за сыном сходил, он бы Миху сказал хоть сапоги сменить. А то сопляк так и явился, со всеми ароматами хлева.

Болван!

Приближенный поморщился, но заговорил ласково. И это чуть успокоило Броха. Хотел бы…

Хотели бы храмовники, они бы всю деревню прошли, огнем и мечом. И барон бы им даже слова не сказал. Не та ценность Большие Щепки, чтобы из-за них с Храмом схватиться. Это в Раденоре, говорят, где правит Черный Король, процветают еретики и поклоняются Темному, там храмовников, говорят, даже и убить могут. И поднимается ж рука у святотатцев! А в Риолоне Храм – это сила!

Приближенный тем временем ласково расспрашивал мальчишку, как тот познакомился с дочкой лесника… Ах, Айшет Ланат?

Не риолонцы они? Беженцы из Тиртана?

А храм посещали? Ах, нет храма… ну, к холопу-то ходили?

Это хорошо, что ходили. Все обряды отправляли? Сыну имя нарекали? Это правильно. А давно у Миха такая любовь?

Как познакомился?

Сколько времени встречаются?

Мих отвечал честно, но староста, с высоты прожитых лет, не мог отделаться от странного ощущения. Словно приближенный ищет какой-то подвох, не находит его и злится. Но какой?

Что может быть не так?

Брох этого не понимал. И боялся, как всего непонятного.

Как и одного из спутников приближенного, который обошел вокруг Миха с какой-то штуковиной, богато украшенной драгоценными камнями, а потом покачал головой.

Приближенный помрачнел.

– А где эти… дочь мельника? И остальные покойники?

– Так уж закопали, – честно признался Брох.

– На кладбище?

– Да, светлый.

– Проводите нас туда.