– Никому.
– Я никого не обманываю.
– И всё? Но это разве тайна?
– Об этом нельзя рассказывать. Потому что получается хвастовство. А мама говорит, что хвастать – грех.
– Ты не хвастаешься. Ты ответил на вопрос. Ещё хочешь в чем-то покаяться?
– Хочу.
– В чем?
– Я скоро засмеюсь. А мама сказала, что смеяться тут нельзя.
– Потерпи.
– Уже не могу терпеть.
– Почему же?
– Меня ваша борода щекочет.
Повисает тишина. Отец Андрей разгибается. Несколько секунд священник и исповедующийся стоят в молчании. Из глубины церкви слышны детский смех и шиканье взрослых.
– Теперь я вас не вижу. Так не интересно. А мама говорила, что голову нужно опускать, когда исповедуешься, – глядит себе под ноги.
С высоты доносится голос батюшки:
– Может быть, ты перебивал старших, спорил, настаивал на своем мнении? Был недоволен тем, что у тебя нет таких игрушек, как у других? И даже, не исключено, однажды подрался? Поворчал, что рано забирают с прогулки домой? Хотел первым протиснуться на горку и отпихивал других? А может, тебе не нравится, например, борщ, и ты отказываешься от трапезы, и даже иногда не доволен той или иной пищей, которую тебе предлагают дома? Вполне возможно, что ты не так давно топал ногами, кричал, возмущался, сердился, громко плакал?
– Откуда вы всё это знаете? Вам Бог рассказывает?
– Это распространённые грехи. Все грешат, к сожалению.
– И батюшки из церкви не любят борщ кушать?
– Ммм… Знаешь, там очередь, столько людей, все ждут. Давай завтра продолжим наш разговор.
– А то они станут пихаться в очереди?
– Ммм…
– А как же грехи?
– Потом вспомнишь.
– А на батюшек учат?
– Да.
– А можно батюшкой стать просто так?
– Нет.
– Я вспомнил грех. Я вчера был батюшкой. И Колю исповедовал.
– Ммм… Колю?… Эээ… Какого Колю?
– Это кукла моя. Его Колей зовут. Это грех?
– Играть не грех.
– Я всерьёз.
– И всерьёз играть не грех.
– Но вдруг я сделаю новый грех!
– Надо бороться с собой.
– Самого себя дубасить?!
– Например. Если рассердился – остынь, не кричи.
– Чтобы остытить, надо чай с малиной, и жара не станет. Так моя бабушка говорит.
– Вспоминай, что Бога нельзя огорчать грехами, и что Бог всё видит. Гнев и уйдёт.
– Ножками?
– Эээ… Ну, это образное выражение. Просто как бы его не станет. Уйдёт, одним словом.
– А куда уйдёт? К другим людям?
Пока отец Андрей собирается с мыслями, Антон продолжает процесс беседы.
– А откуда уйдёт, из дома? Навсегда? И даже в гости не придёт?
– Ооо… Ну…
– Я дверь открою и из дома гнев выгоню. А дверь на два замка и на цепочку закрою. Тогда гнев не придёт больше.
Отец Андрей прокашливается и говорит, восстанавливая мысль с прерванного места.
– Если не нравится борщ – смолчи, и порадуй маму послушанием.
– Нет, не буду я борщ есть!