Фотография из прошлого.

В конце сентября родители Поли уехали, оставив дочку наедине с бабулей.

Ирина Викторовна добросовестно выполняла свои обязанности. Готовила обеды, ходила в школу, чтобы держать под контролем внучкину учёбу, вовремя выключала свет в комнате Поли, чтобы внучка не засиживалась допоздна.

– Полина! Мы опаздываем в школу! Я не смогу идти быстро, это вредно для моего сердца.

– Бабушка, не ходите за мной, я сама дойду! Надо мной смеются одноклассники!

– Смех без причины— признак дурачины. Не обращай внимания.

И бабушка шла следом за девочкой в любую погоду.

– Полина, ты должна хорошо завтракать. Это важно в твоём возрасте. Ты растёшь!

– Бабушка! Мне надоели твои пироги и каши! Мама так не готовила, у нас на завтрак был только чай с бутербродом.

– Знаю я твою мать. Лентяйка, сына моего голодом тут морила. Бедный Егорушка!

Поля не спорила, потому что каждое её слово вызывало бурную реакцию со стороны бабушки.

– Полина, пора выключить свет. Спокойной ночи!

И Поля в девять часов вечера ложилась спать. А в это время её одноклассники гуляли по набережной Амура, влюблялись, дружили, бегали на танцы.

Девочка страдала. По вечерам в постели, перед тем как заснуть, она подолгу и мечтала о времени, когда же кончится учебный год, и она поступит в институт, а там всё будет иначе. Ведь она уже будет совсем взрослой и самостоятельной.

Первая любовь незаметно закончилась. Даже первого поцелуя не получилось. Мальчик, писавший ей записки, оказался робким и неумелым. Раскраснелся, засмущался и убежал, бросив Полин портфель ей под ноги. Поля погрустила немного. Но бабушкин надзор не позволял девушке подолгу сидеть задумавшись. Весь день был расписан по минутам. Поля только успевала выполнять все указания бабули. Иногда ей хотелось взбунтоваться, ослушаться, убежать из дома, куда глаза глядят, но она вовремя одумывалась, зная, какие это повлечёт последствия. Приедут родители, начнутся скандалы, разбирательства, а ей так не хотелось проблем.

Все силы Поля отдала учёбе. Намечалась золотая медаль. Бабушка пригласила репетиторов, чтобы уже наверняка можно было рассчитывать на награду. Перезнакомилась с учителями, носила им пирожки, выполняла их поручения. Одноклассники посмеивались над Полей:

– Ха-ха! Твоя бабуля зарабатывает тебе золотую медаль.

–Всех учителей пирожками уже закормила!

Поле было стыдно за родственницу. Но она стойко переносила все насмешки, не показывала виду, как ей больно. Постепенно отстранилась от одноклассников, стала ещё более замкнутой, необщительной. Её стала напрягать роль комсорга классной ячейки. А бабушка разошлась не на шутку: дошло до того, что она приходила к школе к окончанию уроков и смотрела, чтобы внучка ненароком никуда не завернула после занятий. Вон они, одноклассники-то внучкины, с уроков сбегают, в кино бегут после школы. И не скажешь, что класс выпускной. Совсем распустились. Нет, её Полина не такая, она получит медаль, и бабушка докажет сыну и невестке, что те не зря доверили ей свою дочь.

Так и проходили дни один за другим, по строгому распорядку. Поля автоматически соблюдала этот распорядок, не сопротивляясь и с нетерпением ожидая окончания школы.

Глава 6

Сентябрь 2019 года, Москва

Полина Егоровна держала в руках фотографию – и сотни вопросов вспыхивали в её голове. Откуда эта фотография, сделанная в фотоателье Благовещенска в том далёком выпускном 1972 году, появилась в доме молодой соседки? Как попала в семью Насти? И кто она – Настя? Кто её родители? И где сейчас тот, кому был когда-то подарен этот снимок? Жив ли?

С фотографии молоденькая девушка смотрела на Полину Егоровну её глазами, улыбалась её улыбкой, была одета в её любимое белое платье в горошек. Длинная коса – гордость родителей. Как же выпускница Поля мечтала поскорее избавиться от этой косы!

Полина Егоровна перевернула фото. На обороте её почерком были написаны слова, которые она помнила наизусть:

«Вспомни меня, когда утром проснёшься и тихо откроешь глаза, вспомни меня, когда вечер начнётся, взойдёт над тобою луна, вспомни меня, а не вспомнишь – не надо, в жизни бывает всё. Если хоть раз меня вспомнишь, мечтая, спасибо тебе и за то». И подпись: «Твоя Поля».

Чернила выгорели, стали почти незаметными, но всё же прочесть можно. Эти слова она списала с маминой фотографии, которую та дарила отцу Поли, когда он ещё был курсантом военного училища.

В те годы было модно ходить в фотографию и делать снимки, потом рассылать их в письмах своим друзьям. Модно было писать письма, вкладывать тетрадный листочек в конверт, на конверте писать адрес получателя, адрес отправителя. А самое главное – ждать ответа! Как соловей лета! А в письме – и про погоду, и про любовь. Письма были живыми, трогательными, они были значимыми, важными источниками информации для далёких друзей. Для родственников. Письма – словно зеркало души. Человек мог доверить свои мысли, тайны, писал о том, о чём сложно было сказать словами. Может быть, и эта фотография прилетела кому-то в письме? Но как это может быть, если она была подарена любимому человеку, отдана ему лично в руки? Об этом просто кричит надпись на обратной стороне фотографии. И она предназначалась только одному человеку. Одному, любимому, который обещал беречь её всю жизнь!

Спешно раскрыв зелёный альбом, Полина Егоровна внимательно перелистала его, но ничего интересного больше не нашла. Лица на остальных снимках были чужими, незнакомыми. Она вернула альбом в шкаф, а свою фотографию положила в карман халата. Взяла Димочку за руку и повела кормить обедом. Вскоре пришла Настя. Полина Егоровна не стала у неё ничего спрашивать, ушла домой.

Дома долго рассматривала фото, вспоминая то время, когда была счастлива, любима, когда любила так, как никогда больше в этой жизни не любила. Заныло сердце, заболела голова. Где он – тот, к кому обращена надпись на обороте? Столько лет прошло. А ведь с того дня, когда фото было подарено любимому, они так и не встретились. Хотя мечтали о вечной любви до последнего вдоха.

Полина Егоровна накинула на плечи тёплый шарф, вышла на улицу и села на лавочку. Она стала ждать. Она не знала, чего ждёт, но понимала, что надо ждать того, о чём она по каким-то причинам и обстоятельствам не знает. У неё вдруг появилось тревожное ощущение какой-то тайны: словно никто за всю её жизнь так и не рассказал ей чего-то очень важного и главного, касающегося лично её. Мимо проходили соседи, здоровались, присаживались рядом, задавали ничего не значащие вопросы, спрашивали о здоровье и уходили в свои квартиры. Всё как всегда: привычно и ничего нового.

Утром, дождавшись, когда Настя уйдёт к больному отцу, Полина Егоровна ещё раз пересмотрела все фотоснимки в альбоме. Малыш принимал в этом просмотре активное участие. Показывал пальчиком на знакомые лица, смеялся и радовался встрече с родными людьми. Полина Егоровна вложила своё фото в альбом. Она не понимала, зачем оно там. Но забрать его не могла. Стала ждать удобного случая, чтобы спросить о нём.

А через два дня Настя сказала, что отцу стало легче и ей уже не надо оставлять Диму.

– Я вам так благодарна, Полина Егоровна. Вы меня выручили. Возьмите деньги. Пожалуйста!

– Да нет же, что ты, Настя! Я тебя всегда с удовольствием выручу. Если что, зови!

Настя улыбнулась, ещё раз поблагодарила Полину Егоровну за помощь. А та про фотографию так и не решилась спросить. Что-то останавливало её это сделать.

Глава 7

Февраль 1972 года, Благовещенск

После зимних каникул началась серьёзная подготовка к выпускным экзаменам. Ничто не предвещало никаких срывов и непредсказуемых ситуаций. Жизнь Поли шла по чёткому плану бабушки: школа, обед, уроки, сон.

Но одноклассники, несмотря ни на что, продолжали бегать на танцы в Дом офицеров Советской Армии, в клуб завода «Металлист», в четвёртую школу, где каждую субботу устраивались вечера для старшеклассников. В понедельник ребята делились впечатлениями, смеялись, строили планы на следующие выходные. А Поля слушала эти разговоры и втайне завидовала одноклассникам.

Всё произошло внезапно – как взрыв, как гром, как молния.

Девушке показалось, что она проваливается в бездну вместе с партой, за которой сидит, но при этом тут же, в любую секунду, готова взмыть в воздух – и улететь, улететь, улететь из этого пространства, в котором стало так невыносимо, так отчаянно тесно. Поля даже приподнялась немного за партой, как будто выбирая, что сделать надёжнее – взлететь или провалиться, – лишь бы поскорее исчезнуть. У неё закружилась голова, а сердце приготовилось выпрыгнуть. И выпрыгнуло бы, если бы не медный голос директора школы, мощный, как иерихонская труба:

– Итак, друзья, к нам пришли на преддипломную практику студенты. Мы распределили всех по классам. Я понимаю, что класс выпускной и не стоило бы вам мешать готовиться к экзаменам, но мы подумали и решили, что Виталий Петрович сможет вам помочь по математике, поможет лучше подготовиться к экзаменам. Прошу любить и жаловать – Виталий Петрович Кедров, студент четвёртого курса физико-математического факультета.

Виталий Петрович широко улыбнулся, поправил волосы, тряхнув головой назад, и кивком головы поприветствовал учеников. Он был невысокого роста, широкоплеч, в нём ощущалась физическая подготовка и сила. Серый свитер и брюки в клетку делали его образ стильным и привлекательным. Директор говорил быстро: он торопился, потому что за дверью стояли другие практиканты, надо было до конца уроков развести всех по классам.

В кабинете стало шумно. Девочки шептались, хихикали. Мальчики загудели, посмеиваясь и рассуждая, как они достанут этого студента.

– От нас сбежит через неделю!– пробурчал с последней парты Вовка Орлов и заржал своим идиотским смехом.

– Орлов, сейчас пойдёшь со мной! – одёрнул его директор. – Ладно, ребята, желаю вам хороших знаний! Удачи, Виталий Петрович!

Как только директор вышел, студент подошёл к учительскому столу, сел и предложил учительнице продолжить урок. Математичка в недоумении уставилась на парня, занявшего её место так бесцеремонно, что она забыла, о чём до его прихода шла речь. Затем тряхнула головой, приходя в себя, подошла к доске и продолжила урок. Студент устроился удобнее и стал наблюдать за учениками. Когда его взгляд задержался на Поле, у неё почти остановилось дыхание. Ей стало жарко. Она чувствовала, как краска заливает не только её лицо, но и шею, спину, грудь, всё тело. И оно, её тело, становится непослушным, а пальцы одеревенели так, что выпала ручка, прокатилась по столу и упала на пол. Надо бы её поднять, но Поля не может пошевелиться. Соседка по парте толкнула Полю в бок:

– Ты оглохла, что ли? Тебя к доске!

– Можно мне выйти?

– А что случилось, Поля? – спросила учительница.