Перекрёсток

– Прошу вас не уходить от ответа! – резко сказала Полина. – Я должна наконец понять, что происходит, где я оказалась и что за история с этим наследственным домом! Чей он, откуда свалился на мою голову!

Медленно, будто опасаясь пролить хоть каплю, падре наполнил стакан напитком, и проговорил:

– Не было никакой тети, это твой дом, твоей семьи.

Пока девушка обдумывала услышанное, мужчина подошел и протянул ей стакан. Полина машинально взяла его и сразу выпила половину.

– Тогда к чему вся история с наследством? – озадаченно произнесла она. – Почему сразу не сказать как есть?

– Как есть сказать сложнее. – Мужчина отошел к обеденному столу и встал, опершись на край столешницы. – Лучше узнавать поэтапно.

– И на каком этапе я сейчас нахожусь? – Девушка вновь сердито прищурилась. – Только не отмалчивайтесь, я хочу знать правду!

– Спрашивай.

– Это кресло, – она хлопнула ладонью по подлокотнику, – оно на обрезке старой фотографии, которую я нашла в доме. В кресле маленькая девочка, думаю, это я.

Гаэтано утвердительно кивнул.

– Здесь, – Полина кивнула в правую сторону, – должно быть, стояла моя мама. А там, видимо… отец?

– Нет, там стоял я.

– Вы? – опешила девушка. – А вы мне кто, кем приходитесь?

– Никем, твоя мать просто захотела совместное фото на память.

– А где мой отец, почему его нет на фото?

– Это отдельная история.

– Отчего же вас с мамой обрезали, кто это мог сделать?

– Не знаю, должно быть, твоя бабка. Была сердита на всех и на меня заодно.

– Что ее так рассердило?

– Это тоже отдельная история.

– И я хочу их услышать. Все эти отдельные истории.

– Допей воду и пойдем, прогуляемся немного. Вещи оставь здесь, мы вернемся.

И снова приказной тон хозяина дома вынудил безоговорочно подчиниться. Полина послушно допила, оставила стакан на подлокотнике и пошла за ним к выходу.

Сильнейшая гроза щедро налила на дорожках лужи, отмыла до блеска зелень и наполнила воздух головокружительным благоуханием. Солнце искрилось всюду, в каждой капле, превращая парк в ослепительно сверкающую сказку. При других обстоятельствах Полина непременно с удовольствием прогулялась бы среди подобной красоты, полюбовалась свежими красками, подышала ароматным воздухом. Но сейчас ей было настолько не до прекрасного, что девушка ничего толком и не видела вокруг, кроме прямой черной спины впереди.

В крепостной стене оказалось несколько проходов, один из них располагался неподалеку от «окна», через которое пролезала Полина.

Падре толкнул дверь, они вышли наружу. В этой части острова сразу за стеной находилась лишь узкая полоска каменистой земли, дальше – отвесный обрыв.

– Наш город не совсем простое место, с не совсем обычными жителями, – сказал Гаэтано, подходя к самому краю.

– А, значит, я не брежу, когда вижу всяких чудовищ, уже хорошо, – мрачно произнесла Полина. Она встала рядом с ним и подставила разгоряченное лицо прохладному соленому ветру. – И какое отношение весь этот дивный заповедник удивительных существ имеет ко мне, моей семье?

– Прямое. Отчасти ты тоже одна из этих, как ты выразилась, удивительных существ. А отца твоего нет на фотографии, потому что он русалка.

– Кто? – опешила девушка. – Вы шутите, что ли?

Мужчина повернулся к ней и посмотрел в упор. Его престранные разноцветные глаза не щурились на солнце. Яркий свет, казалось, совершенно не мешал им, только зрачки пульсировали, сужаясь и расширяясь в такт биению сердца.

– Какие могут быть шутки, – медленно проговорил Гаэтано, словно хотел, чтобы она хорошо расслышала каждое его слово. – Смотри сама, Полина.

И он столкнул ее с обрыва.

Глава 14

Не успев вскрикнуть, девушка полетела вниз и скрылась в холодных волнах с головой. Оглушенная ударом о воду, она пошла ко дну. Парализованная ужасом, Полина ожидала, что вот-вот захлебнется, но этого почему-то не происходило. Грудную клетку не сдавливало, легкие не требовали кислорода, ей просто-напросто не нужно было дышать. Пораженная этим открытием, Полина распахнула глаза и обнаружила, что видит под водой так же хорошо, четко, как и на суше. Тело двигалось легко и свободно, вода совершенно не мешала, получилось даже встать на дно и пройтись среди зарослей водорослей. Над головой покачивались солнечные лучи, пробившиеся сквозь водяную толщу, и пролетали стаи мелких серебряных рыбешек. Девушка не ощущала холода непрогретого майского моря, она вообще перестала чувствовать воду вокруг себя, словно находилась в невидимом воздушном пузыре. Шок отпустил, Полина взмахнула руками, оттолкнулась от дна и поплыла к размытому свету, легко, безо всяких усилий.

Обогнув остров, девушка выплыла к пляжу с причалом. На мостике ее уже ждал Гаэтано. Полина вышла на песок и стала отжимать воду с волос и платья, не глядя в его сторону. Он подошел и встал поблизости, ожидая, пока она заговорит первой.

– Никогда так больше не делайте, – хмуро произнесла Полина, не поднимая глаз.

– Больше и не требуется, – ответил он.

– Вы меня чуть не убили.

– Исключено. Такой погрешности я бы не допустил.

– Погрешности, – горько усмехнулась девушка. – Слово-то какое подходящее.

– Ты что-нибудь поняла про себя?

– Есть у меня одно предположение. – Она наконец нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. – Возможно, ваш лимонад настоян на какой-нибудь белладонне, меня одурманило, и теперь я вижу сны наяву. Натуральные, яркие галлюцинации.

И тут Полина впервые увидела, как Гаэтано улыбается.

– Конечно нет, – сказал он. – С гостями так не поступают. Идем, вернемся в дом.

Пока они поднимались по лестнице на вершину холма, Полина немного пообсохла, но платье оставалось влажным, вынуждая дрожать от холода.

Дома Гаэтано принес ей полотенце и длинный темно-синий халат.

– Повешу твое платье на солнце, быстро высохнет, – проговорил он и вышел за порог, давая девушке возможность переодеться.

Стуча зубами, Полина стянула с себя мокрую тряпку и с облегчением нырнула в теплый халат. Гаэтано унес платье, а когда вернулся, девушка уже намотала на голову полотенце и сидела в углу дивана, накрыв подолом халата поджатые ноги. Он принес ей тарелку с большим ломтем хлеба и толстым куском запеченого мяса поверх, бокал вина и сел у потухшего камина. Рассеянно глядя куда-то в пространство, Полина медленно прожевала кусок бутерброда и сказала:

– Значит, мой папа русалка, что ж… Как его звали? Надеюсь, не Ариэль в каком-то мужском варианте?