Сама по себе. Поток сознания

«Задним числом придавать своим чувствам и мыслям окраску» просто необходимо, ведь и реки, Вами воспетые, текут по-разному, – то тихо и мирно, то журча по ухабам, то разливаясь озерами или пробиваясь в ущельях. Вот и человек меняется всю жизнь, переосмысливая прожитое, а пишущий просто обязан это делать! Но, конечно, не извращая факты, а додумывая, наполняя их теперешними смыслами. Здоровья Вам и успехов в творчестве!»

Ну вот, Ядва, пожалуй, больше из переписки с этим интереснейшим человеком вставлять в этот свой «поток сознания» не стану… Почему?.. А потому, что вся есть в моей книге «Словом волновать». Итак, сколько «яичек курочка снесла»… то бишь, читателей послала? Раз, два, три… одиннадцать. Ну, что ж, и на том спасибо. И даже ответ от кого-то есть: «Большое спасибо, Галина. Владимир Борейшо». И только-то? Лаконично… Но ты же ему тоже лак… Но зато я – весьма содержательно, а он… И что ответишь?.. А нужно ли? Молчишь. Ладно, подумаю. Еще и рецка есть? Ой, и рецка-то тоже от него на главу «Вот так я и стала ведьмой»: «Очень понравилось. На самом деле, в деревне я провел достаточно большую часть своей жизни, но у нас, на границе Псковской области и Латвии, подобного рода вещи были скорее исключением, нежели правилом. Зато довелось как-то побывать в Украинской глухомани, под Черниговом, на родине жены. Вот там – да, бабки заговорщицы, наговорщицы, ведьмы всякие. Ух, охоч там народ до подобного! Но ведь это все вопрос веры, не так ли? Честно говоря, раньше не верил в ведьм, но после ряда событий в жизни, отношусь со вниманием. Спасибо за интересное чтение».

Во, как, Ядва, понравилось ему моё… Да просто он вот так отблагодарил тебя… Ну и пусть, всё равно приятно, надо и мне ему…

– Тём, что ты?.. Да поищи сам в холодильнике чего-нибудь… Тём, ну я ж тебя просила! И сколько раз! Ужин соображай себе сам, неужто трудно?.. Да мне-то не трудно, но я же еще завтраки, обеды соображаю, и уже… и уже тридцать тысяч раз сообразила… Ага, сосчитала, пока тут с тобой… (Нет, забыл уже, что значит отрываться от писания!) Ну, на худой конец, яичницу сжарь, давно не… Прям уж! Вон, как другие жены, каждый день мужей – ею… Да верь врачам! Желтки силу придают, да и белки… Вот и хорошо. Только дверь на кухню прикрой, что б аромат её божественный до меня не…

Итак, Ядва, чирикнем Владимиру свет Борейшо… или «свет» – перед Владимиром?.. Кажется, перед… Итак, сосредото-очилась, пишу:

«Владимир, благодарю за теплый отзыв.»… И что, и всё?.. А что, а мало?.. Да как-то не густо… Ну, ежели не густо, то добавлю то, что подтолкнуло бы его к пониманию: прочитал только одну главу «Ведьмы из Карачева», а их у меня!.. «Благодарю за теплый отзыв о главе из повести, а вся она – исповедь русской женщины (почти ровесницы двадцатого века) о своей тягостной судьбе, так что, если не убоитесь, читайте дальше.»… Так и бросится… А, может, и бросится, Ядва-ядвочка, откуда знаешь?.. Предполагаю… Ты предполагай, а я без предположений, но с доброй улыбкой припишу: «С доброй улыбкой – к Вам»… Ну, что ж, приличненько чирикнула, а главное – ненавязчиво и с намёком… Ага, и мне понравилось. Лети, маши крылышками, мой ответик благодарящему Володимиру!

Ой, через пять минут Кисин[32 - Евгений Кисин (1971) – пианист-виртуоз, классический музыкант.] играть будет. Сбегать на кухню, посмотреть, как там Тёма с яичницей управляется, а то стану слушать Кисина, а он и придёт с уточнениями: а сколько масла на сковородку лить?.. а с какого конца яйца разбивать? Ну вот, уже идет…

– Тёма, салат из капусты потому сегодня не настрогала, что ты её с дачи не принёс, а посему ешь-ка помидорчики маринованные, что, зря банку открыла!.. Да я бы их с удовольствием, но мне нельзя… Нет, Тём, я пока не буду ужинать, послушаю Кисина, может, тогда и… Кто такой? Пианист, мировая знаменитость, гордость наша российская… Ну, я ж тебе еще после обеда намекала, что хлеба у нас мало, а ты не догадался сходить, вот и ешь теперь с булкой.

Ах, как играл! Казалось бы, парень, как парень, а творит фантастическое. И как он может так?..

– Да-а, Тем, создают же себя такие, как Кисин! И себе на радость, и людям, а я… а мы ни-че-го из себя… Ну да, да, ты хоть семь книжек издал, а я… Вот предстану перед Богом, а он и спросит: что ж это ты, раба божья?.. выпустил я тебя на Землю, чтобы ты сотворила из себя хотя бы маленькое подобие моё, а ты… Стыдно будет, Тём, да?.. Конечно, большинство – и меньше… Конечно, большинство – и просто… но знаешь, мне всё равно будет стыдно, а тебе?.. Счастливый ты, что не…

– Манечка, пора баюшки, хватит тебе со своим Яриком эсэмэситься, а то надоешь ему… Надоешь-надоешь, да еще как! Мужиков на длинном поводке водить надо и на свободу отпускать почаще, пусть знают, что не очень-то в них нуждаются, вот тогда и будут привязываться. (Но не скажу ей про деда. Ведь сколько раз советовала: уйди, мол, к другой, но так и не ушел.) Нет, Манечка, не верю, что у тебя с Яриком – на всю жизнь… А чего боишься-то? Ярика виртуального разлюбишь, зато реального полюбишь… Не полюбишь?.. Не разлюбишь? А вдруг, встретишься с ним и окажется, что не совсем такой, как в мобильнике, что тогда?.. Ну, мало ли что не хочется, а вдруг?.. Ой-ой, да брось ты, в шестнадцать-то лет? И до семидесяти можно влюбляться… А вдруг доживешь? Я тоже думала, что не дотяну, ан нет… (Да еще и любви иногда хочется… но и этого не скажу.) Ладно, не будем о грустном, спи, моя золотая, спокойной ночи… Спасибо, и я постараюсь спокойно.

Но перед «спокойно» вставлю-ка сюда еще немного из да-авней переписки с Алининой:

Она: «Дорогая моя, не исчезайте! Сегодня пришло в голову: а вдруг вырубится Интернет из-за какой-нибудь катастрофы!? Тогда для меня это будет равносильно Вашей смерти, и мы никогда!.. никогда больше не услышим друг друга! Но пока ничего не произошло, пишите!»

«А вот и я, моя милая тёзка! Наконец-то вынырнула из-под домашних забот и отвечаю Вам под „Концерт для виолончели с оркестром“ Гайдна[33 - Франц Гайдн (1732—1809) – австрийский композитор, представитель венской.]. Блаженство!.. А насчет Вашего „пришло в голову“… Да нет, едва ли возможно, чтоб Интернет булькнул в Лету, а посему будем, будем перебрасываться письмами… Да-а, виолончельный концерт Гайдна – чудо! Слушая такое, всегда думается: нет, не напрасно родилась, живу, – есть Нечто, к чему и стремлюсь».

Ну вот, на этом пока и попрощаюсь с Алининой, вернее, с её перепиской, а если еще будет писать, то, может быть… А теперь традиционно – в Прозу. О, как раз она-то и прислала комментарий на главу из «Ведьмы»: «Удивительно хорошо! Как чудно держитесь языка, а какой богатый сюжет, сколько эпизодов! Обнимаю, моя дорогая и поздравляю с Крещением Господним. Попейте водички освящённой на доброе здоровье».

«Непременно попью, Галина! Кстати, недавно по „Культуре“ смотрела фильм: ученые утверждают, что вода – компьютер, запоминающий зло и добро, а потому влияет этим на нас. И то, что намоленная вода врачует, тоже правда, только её надо искренне намаливать. Так что перед тем, как испить родниковую, внушите ей желаемое и…)) Улыбаюсь, но не шучу. И целую, и поздравляю, и благодарю, и желаю здоровья, моя добрейшая Душа!»

Глава 8

Ну что, щи или суп – к обеду?.. Но как же тебе не охота со щами возиться!.. Но зато, моя приставала-советчица, их на три дня хватает… Но зато и возни сейчас почти на час… И всё же надо – щи, а дабы компенсировать время, на второе быстренько стушу курятину и к ней – кашу гречневую, ведь гречка – прелесть! Залил кипятком, сунул под плед и через час готова. Итак, строгаем капусту. Ой, какая ж я молодец, что резку купила! Быстренько, меленько строгает! Так, капуста варится. Теперь – свёклу, морковку и тоже быстренько, меленько… А когда ж купишь сковородку с керамическим покрытием?.. Не знаю, уж слишком дорогая… Дорогая, но зато удобная и полезная… Ну да, болеть не хочется. А впрочем: «Кто не курит и не пьёт, тот здоровеньким помрёт»… И к чему ты это?.. Да ни к чему, просто ассоциация выпорхнула. Итак, свекла с морковкой тушатся, ещё лук туда…

– Что ты, Тём?.. Иди, иди пройдись… Да вроде бы ничего не надо. А, впрочем, купи сметаны белорусской, молока литр и баночку йогурта… Нет, батон не нужен, сайку еще не съели.

Так, лук – потом, а картошку сейчас. И сколько почистить, четыре?.. Хватит и трех… Ты думаешь?.. Ладно, почистим три. Да! Надо не забыть читательнице моей ответить с фамилией… нет, не помню, но отвечу. Правда, женщина она добрая, но не глупая… А что это ты «но» влепила не к месту?.. А потому, что пишет простенько, но до-обрая… Опять?.. Да, добрая… Очень тебя хвалит?.. Ага. Ладно, отвечу ей после щей и каши… Крупные картошины очистила, может, и две хватит?.. Хватит. По-орезали, побросали в кастрюльку. Ой, а бройлятина где… или бройлерлятина?.. Слушай, не все ли равно?.. Ладно, заливаю то и другое водой, ставлю на огонь, а лук и морковку туда – минут через двадцать… Да не забудь, а то сейчас побежишь к своему Компу и… Ага, только б не забыть!

Привет, мой Комп, привет, моя радость! Снесла ли курочка яичко? Ага, снесла… письмецо от некой Натальи Суровой… или СурОвой?.. на моё «Добраться до собственного я»: «Прошло то время, когда я специально искала философскую литературу и надолго погружалась в подобные размышления, а в один прекрасный момент что-то остановило и, читая Чехова, Аксакова[34 - Сергей Аксаков (1791—1859) – русский писатель, литературный и театральный критик, мемуарист.], решила, что и той философии, что в их произведениях, мне вполне достаточно.» Ну что ж, скопируем и-и – в файл «Переписка»… А зачем ты их копируешь-хранишь?.. Да понимаешь, Ядвочка, дети, внуки или все вместе потом… когда… как навалятся на них!.. будут читать и плакать… А чего плакать-то?.. Ну, как чего? Теперь-то не ценят моего дара!.. Ха-ха!.. Чего хихикаешь? И ты не веришь в мой дар-р-р? Молчишь. Ну тогда ладно, дар-ни-дар, но дарай… ой, давай сойдёмся на литературных способностях и ответим этой Наталье так: «Наверное, Вы правы, что ищите ответы на вопросы жизни только у классиков, (хотя жизнь предлагает всё новые и новые ситуации)…» Ой, домофон запел.

– Тёма, кто там?

Манька. И чего она? Обычно-то по пятницам приходит. Ну, что ж, Компуша, придётся окейнуть тебя в сон, пока я с Манькой… да и на кухне…

– Привет, моя золотая! Чего такая смурая, не с мамой ли поругалась?.. Ну, раз просто так, то есть будешь?.. В школе поела? А не адманываешь?.. как мама твоя в далёком детстве говорила… Ну, тогда возьми конфетки-батончики, которые спешали фо ю берегла… Вот и хорошо, полакомься, полежи, погрейся, а то бегаешь по морозу в курточке из-под которой пупок выглядывает. Давай я тебя еще и пледом меховым укрою, подарком мамы твоей и Глеба аж из Польши… Ага, не плед, а чудо, только им и спасаюсь в нашей квартире холодной. И всё же, может, с Яриком аськами поругалась?.. Ну, если нет, то улыбнись, успокой бабку… Вот и хорошо. А деньги у тебя еще есть?.. Ладно, через четыре дня пенсию получим, снова подброшу… Ну, как «не надо», тебе же хочется что-то купить?.. А мне уже не хочется… Ага, почти. Не веришь? Поверишь, когда… Ой, Мань, я ж еще щи не доварила, да и кашу, а дед с прогулки скоро придет, так что побежала, а ты попробуй уснуть, у тебя же круги под глазами от недосыпания, а женщине выспаться – самое главное, тогда она красивой сразу становится… Ну, может, и не сразу… Ну, может, и не самое главное, но главное из главных.

Бураки-морковка почти стушились, теперь четыре ложки масла туда и томатной пасты… Не перелей, а то… Ага, тогда три… Лучше две… Ладно, уговорила, неча холестеринить еду. Теперь – чесночок с сахаром толочь. Ой, как пахнет!.. А тебе нельзя чесночок-то… А хочется… А нельзя. Ну, что за жисть! Дармовой продукт под рукой, а… Да ладно тебе, это – не самое страшное… Ой, хромушка на своей култышке по подоконнику прыгает и смешно-то как! Бедная птичка. На, лови овсянку да клюй побыстрей… Помнит, наверное, твой спасённый, что рыжий собрат может прилететь и сковырнуть… Да-а, какие ж безжалостные голуби! Своих же бьют из-за крошки хлеба, не то, что воробьи, те клюют себе все вместе да клюют, а эти… Не отвлекайся, кажется, твои щи сварились… Ага, теперь курятину надо до готовности довести… У три раза подряд «до»… Да ладно тебе, я же не пишу, а щи варю. Морковка, лук… Смотри, под колонкой какое-то пятно темнеет… Ага, ведь только вчера стёрла и опять!.. И по краям раковины что-то нацеплялось… Отстань, Ядва, у меня и так на сковородке лук чуть не подгорел, а ты – с этими пятнами! Теперь – за гречку. Вода вскипела, зальем, посолим, прокипятим минутку и теперь, моя прелесть, иди под плед, разбухай, становись вкусненькой, а я…

Ну, что Компуша, хватит тебе дремать, давай, подскажи, на чём я – от тебя… Ага, вот с этого места к Маньке метнулась, и теперь закончу фразу так: «ведь настоящая литература (не развлекательная) как раз и занимается тем же…»

– Да, Мань!.. Вот и хорошо, что соснула, сразу щечки заиграли, улыбочка появилась… Домой поедешь? А у нас чего не останешься?.. Ну, если учебников с собой нет… а ты вечером приходи, чтоб утром по морозу не бежать на маршрутку… А вдруг мамина машина не заведется? Поэтому и приходи к нам с ночёвкой… Бегаешь в короткой курточке, да еще и без шапки… Да под капюшон ветерок поддувает… Еще как поддувает! Ладно, давай в щечку поцелую и быстренько беги, чтоб не успело поддуть. Пока, моя золотая.

И сколько за окном?.. Восемнадцать. Холодновато. Наверное, у брата в хате утром ноль был. И как он выносит такой холод?.. Твой брат говорит, что привык… Но как можно привыкнуть к холоду? Да и скользко сегодня, вон, даже галка поскользнулась и смешно-то как крыльями взмахнула! А голубь клювом лёд долбит. Ну да, им же, бедненьким, без воды плохо, вот и… интересно, а снег они клюют? вернее, пьют?.. Нет, наверное, на это у них мозгов не хватает… Ну да, чтобы в клюве растопить и сглотнуть, растопить и… Тёма пришёл.

– Тём, обед готов, но я пока не хочу, а ты ешь… Что есть? Щи, курятина с кашей… Можно и наоборот.

Комп, и на чём я – от тебя? Ни-че-го-то-ты-не-помнишь! Да я-то вспомню, а вот ты, одноглазое чудище, не только не помнишь, но и знать не хочешь, что… Ладно, не будем ругаться, нам же вместе творить… А чего ты хихикнул?.. Ну, хорошо, не творить, так отвечать… и что доответим моей… ищущей ответы на вопросы жизни не у философов, а у писателей? Пожалуй, коротко и просто: благодарю, мол, за отзыв, и всё… Говоришь, слишком куце?.. или куцо? Кстати, заложено это слово в твою компьютерную башку?.. Не башку? Да не обижайся ты, я же – любя! Так заложено, али как?.. Вроде бы нет. Ну что ж, потом у Нета спрошу, а сейчас пойду на балкон и подумаю, ведь там воздух свеженький, морозный, может, ароматы кухни из головы выветрит и вместо них что-либо мудрое задует… или надует?.. продует… А-а, пусть – вдует.

Как же неуютно на улице! Снега чуть-чуть и гололёд!.. Вон бабуля чуть не шлёпнулась, хоть и шла-то по шагу в час. Но воздух обалденный! А под балконом-то сколько машин развелосИ! Только на моей площадке раз, два… пять штук стоят… Помню, когда двор асфальтом покрывали, так я подсказала рабочим, чтоб стоянку для машин сделали, вот теперь и стоят… а мне не надо стоять, а – руки в стороны, вперед, в стороны, раз-два, раз-два-три, теперь поклоны: раз, раз, раз-два… теперь руки вверх, вниз, вверх, вниз и бедрами туда-сюда, сюда-туда… Но что-то морозновато становится и даже птицы попрятались, надо и мне…

Итак, наконец-то свожу свои прерывистые ответы в один: «Наталья, наверное, Вы правы, что ищите ответы на вопросы жизни только у классиков (хотя жизнь предлагает новые и новые ситуации). Ведь настоящая литература как раз и занимается тем же, чем и философия. А „устроители жизни“ философией могут и вовсе не заниматься, у них задача другая: создавать тот самый тварный мир, о котором пишу я в своём эссе и, если в этом мире будет уютно и философам, значит, устроители неплохо поработали и большего от них требовать не надо».

– Нет, Тём, чай пока не буду… Ну да, завари зеленый… Да нет, не в четвёртый раз та же заварка, а только во второй… Ну, и что? Вон, по телевизору говорили, что японцы первую вовсе выплёскивают и только вторую… так что можно и несколько раз заваривать… Да не какой-то там особенный, а этот, английский «Ахмат»… В Англии, может, и не растет, а в колониях её бывших…

Всё, Ядва, на сегодня всё… Может, поправишь кое-что, а то бегала-туда-сюда… Не, не буду, пусть так, свежеиспеченным и летит, только скопирую и…

– Да, Ви?.. Мы-то не мёрзнем, если что, натянем по третьему свитеру, как голландцы советуют, да и всё, а ты затопил свою железку?.. А как же, и кошек подогрей, кошки тепло любят… Ну нет у нас новостей, ни одной не наскребу!.. Хорошо, как только появится какая, так я сразу – тебе… Вот и жди… ага, попивая чай с мёдом.

День-то как быстро увял, угас, захирел… Не гоже так – о дне… Ну хорошо, тогда захилел… Так лучше… Ага, так ласковей, ностальгически мило, правда? Захилел денёк, но зато все накормлены-напоены-обуты-одеты… А вот обуты-одеты -лишнее… Лишнее, конечно, лишнее, моя придирчивая, а посему «вычеркиваю» и продолжаю: тварная суета почти затихла, присмирела, улеглась… И тебе можно опять – к Компу… Ага. Давай, дружок, просыпайся! И чем займемсИ? Опять грубишь. Переспал что ли? Ну ладно, прощаю, ты же «механизьма», а не… Да не обижайся! Хоть и механизьма, а поумней многих биологических механизьмов, так что, давай, открывай моих коллег-графоманов, ибо сегодня сама уже сама графоманить не буду, а вот почитать… только на это моей головушки и хватит. «Пуск» – «Опера» – открыли, выбрали, развернули… И Х-Хто ж себя сегоднИ анонсируИ-ИТЬ? Ну и псевдонимы замелькали! Во, Непотребная Муза. Ну, что это?! Совсем уж… А вот Антона Чижова почитаю. И название рассказа остроумное: «Аквариум для одинокого мужчины». И какой же мужчина будИ-ИТЬ плавать в ЕННтом аквариуме?

«Это было неплохо, как в аквариуме. И думалось ни о чём. Вместо направленных мыслей и воспоминаний в сознании всплывали лишь невнятные, отрывочные картинки. Как пузыри болотного газа. Вдруг вспухнет, булькнет глухо и вонько, да и растворится, будто ничего и не было… Болотце, уютное и тёплое, в котором приятно посидеть, но двигаться лучше с оглядкой.»

Да-а, нравится мне такая проза. «Но со временем нежная нефритовая грусть переросла…» Кажется, мобик заиграл.

– Да, Ви… Нет, еще не прилетела новость. А, впрочем… В Белоруссии повысили таможенные пошлины, так что Глебу пришлось за машину девяносто тысяч доплатить… Ага, девяносто… А что было делать? Белорусский президент норовит от нас всё подешевле получить, а пошлины поднял… Конечно, достаются Глебу денежки с нервами… Будет держаться, будет… Да, да, жги дрова, не жалей… Ага, купишь, если выживешь. Еще раз спокойной ночи, пока!

На чём это я?.. А, вот: «Но со временем нежная нефритовая грусть переросла в плотную малахитовую тоску с тёмными прожилками отчаяния. Прожилки образовывали регулярные, не очень правильной формы круги, а они сдавливали мозг и, сужаясь, давили всё сильней и сильней».

Отлично-то как! Длинный рассказ? Да вроде бы нет. Дочитаю… если не «сдавит мозг».

Ну, вот и дочитала. Надо теперь на балкончик… с дочитанным-то. И-и раз, и два, и-и раз, и два… а то совсем от такого чтения «малахитовая тоска» навалилась. Раз-два-раз-два… Да-а, стиль у Чижова! Пишет ярко, остроумно. А метафоры какие!? Раз-два-раз-два-три… Но тот, о ком пишет… Пьют, пьют такие герои, а потом и страдают, что их бросили. И сколько ж таких аквариумных плывунчиков у разных авторов! Хоть пруд пруди. Раз-два-три… Будешь писать ему рецку?.. Еще не знаю, Ядва… но смотри, как подмораживает-то! А то всё кап-да-кап, кап-да-кап! И как деревьям живётся в такую теплую зиму? Ведь им же вегетари… вегетативный период надо обязательно выстоять, а то два месяца – вроде бы и зима, а вроде бы и не зима, так, ни рыба, ни мясо… Ну, что ты о зиме и – так?.. Ну, что ты придираешься? Надоела!.. Не надоела. Я нужна тебе… Ну хорошо, пусть будет – ни то, ни сё… Банально… Ни солнце, ни вёдро… Тоже не то… А вот Антон нашёл бы как сказать… Так напиши ему… А, рискну, выложу всю правду-матку и пусть что хочет, то и думает.

«Антон! Слог у Вас упругий, метафоричный, остроумный. Но вот герой… Сколько же подобных – в Прозе. Ру! Создаётся ощущение, что век декаданса не прошёл, а в самом разгаре, и такие герои похожи на цыплят, которые вот-вот должны пробить скорлупу, но не хотят этого делать и все их чувства обращены только на себя любимого».

Не много ли настучала?.. Нет. И даже спедалирую:

«Или как будто играют они людьми в шахматы: вот пешка, которой надо пока пренебречь, а вот тура, которой можно сходить умно и помочь королеве поставить мат королю…»

Может, спедалированное уберёшь?.. Подумаю, Ядва. Чай заварю и подумаю.

– Тём, на тебя чай ставить?.. Ну, хорошо, не на тебя, а для тебя… Зеленый или черный? (Вот человек! Всё ему всё равно!) Ну и что, что обоняния нет, но вкусовые-то рецепторы твои еще живы и вкус ветчины от дешевых сосисок вон как отличают!.. Вот то-то ж, хитрющие они у тебя. На мясное отзываются, а на чай помалкивают… Всё, чай готов, ваша светлость, с мёдом желаете али как?.. С «али как». Ну, тогда с вафелькой, которая в шоколаде, хотя сладкого нам… а повадились, повадились покупать… Ну, как немного? В них, в проклятуШ-ШЫХ, почти один сахар. Вот так человечество и губит себя вафельками разными, колбасками копчёными, селёдочками солеными… Кто-кто? Да Малышева со своими докторами каждый день об этом талдычат… Ну да, капусту да морковку грызли б, как зайцы, вот и жили б лет до двести… Как зачем? Ты новости всё смотрел бы и смотрел… Конечно, не одни только, но всё ж они для тебя глав… Ладно, ладно, еще и читаешь… Ну да, и мно-ого читаешь, все книги наши почти… и уже… и даже. Может, заодно подскажешь, куда вычитанное пристроить?.. Вот и я не… Ладно, иди опять читать, читатель мой бородатый… А я теперь не читатель, а больше – писатель.

Вот и Чижову пишу:

«Короче, подобным героям совсем нет дела до людей, да они и себя-то почти ненавидят, поэтому похожи на сосульки, – и на солнце играю-блестят, но читателю в их блеске утешения не найти.»

Что ж ты напала на талантливого человека?.. Да-а, Ядвочка, могу так и загубить талант. Надо смягчить чем-то… как-то… зачем-то. Во!