Ненавистная пара

Ненавистная пара
Галина Валентиновна Чередий

Он надругался над ее любовью и пробудил в ней тьму, потому что так велел его долг. Она отомстила ему за растоптанные надежды и магическое рабство даже более жестоко, чем мечтала. Смогут ли непримиримые противники найти путь к взаимопониманию, ведь судьба-злодейка сделала Летэ истинной парой Лордара? Что важнее: месть или способность простить?Для создания обложки фото приобретено на сайте shutterstock.Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Опустив глаза, я с вялым интересом наблюдал, как идеально ухоженная узкая ладонь шлюхи оглаживала ткань рубашки на моей груди, поддразнивая и постепенно спускаясь все ниже. Типа это должно раздразнить меня и подтолкнуть проявить больше энтузиазма? Не работает, птичка, очень давно меня не завести всякими там поглаживаниями и физическими намеками, предпочитаю или сразу заниматься делом, или не тискаться попусту.

Схватив руку девицы, направил ее к моему паху и беспардонно прижал к начавшему твердеть члену. К демонам всякую возню вокруг да около – мне нужна разрядка, а не приятная компания на вечер.

– Просто встань на колени и отсоси, – буркнул ей, заметив, как сидящий напротив Гаррет цинично ухмыльнулся. Он-то знает, что я и так проявил сейчас долготерпение.

– Прямо здесь? – Проститутка даже отшатнулась, с намеком обведя глазами зал забегаловки, битком набитый народом в столь поздний час.

– А в чем проблема, ты же тут для этого. Разве нет? – Я впервые удостоил ее прямого взгляда с того момента, как она ко мне подсела и приступила к соблазнению. Соблазнение. Ненавижу даже само звучание этого поганого слова.

Девчонка явно была из новеньких: личико еще не совсем истасканное, да и сам факт удивления говорил об этом. Опытные местные дамы прекрасно знали и мои привычки, и щедрость, так что в дискуссии не вступали, а сразу открывали рот пошире.

– Может, все-таки поднимемся наверх? В комнаты? – заблеяла дурочка.

– Если я сейчас встану, то не пройду и двух шагов, прежде чем найду кого-то, кто мне прямо там и отсосет, – безразлично дернул я плечом, – но я терпеть не могу стоять в процессе, так что или на колени, или отвали, не занимай место той, кто готов меня обслужить.

Шмыгнув пару раз носом, девка сползла-таки под стол, и Гаррет заржал, сделав знак «я следующий».

Тонкие пальцы не слишком уверенно взялись возиться с моей ширинкой, а я приложился к своей выпивке, не собираясь ей хоть чем-то помогать. Похоже, я и так прогадал, разрешив ей доступ к своему члену. Если она работает ртом так же неуклюже, как расстегивает штаны, ждет меня разочарование.

Неумеха почти освободила меня, когда голоса в зале внезапно начали стихать, и это заставило моментально напрячься и обратить взгляд к входу. И не напрасно. Я узнал ее сразу, по-другому и быть-то не могло, пусть в прокуренном и полутемном помещении смог разглядеть пока лишь ее силуэт. У меня встал, молниеносно, до окаменения, за один удар замолотившего сердца, да так мощно, что яйца заломило и в животе потянуло, тяжко, чуть не до судороги.

Сука!

Девка под столом ойкнула, когда член выскочил и тяжело шлепнул ее по губам и носу, сразу сочась влагой. Но, проклятье, не для нее. А для той, что никогда к нему больше не прикоснется. Не в этой жизни точно.

Стерва.

Заметив меня, визитерка пошла по проходу между столами, сопровождаемая взглядами всех присутствующих, в которых горели любопытство, страх и вожделение. И за последнее мой зверь дико желал вырвать им всем их наглые зенки… перегрызть горло… оторвать сраные вставшие причиндалы и запихнуть в глотки… Будто мне не наплевать!

Шлюха попыталась обхватить губами головку, которая сейчас стала настолько чувствительной, что я мог бы кончить от одного касания. Но не ее касания. Другой, что с легкостью дарила ласку любому, кто не был мной. И никогда мне.

Шалава!

Стиснув волосы проститутки в кулак, я оттянул ту от своего паха и оттолкнул, не грубо, но однозначно, приводя штаны в порядок.

– Убирайся! – велел девчонке, сунув в корсаж монет больше, чем она могла бы заработать своими сомнительными навыками минетчицы за месяц. Но я никогда не обижаю представительниц древнейшей профессии, хотя бы потому, что это единственные женщины, с которыми я имею и всегда предпочитал иметь дело. За небольшим исключением, провались оно.

Злость ревела: «Слабак, сделай это прямо у нее на глазах! Она ведь так поступала с тобой».

Почти так. Но проклятую бабу не обмануть. Она точно будет знать, что я кончил в три секунды не от великого мастерства девки, а просто потому что смотрю на нее. Хуже только сесть обосраться в лесу под кустом, да в свое же дерьмо потом жопой и упасть. Хотя нет, не хуже. Тогда нужно всего лишь отмыться и избавиться от вони.

Ненавижу!

«Взаимно», – ответил взгляд прозрачно-голубых глаз пришелицы, что как раз остановилась напротив.

– Я могла бы погулять тут немного и дать тебе закончить, да времени лишнего не имею. – Мой зверь позорно выгнулся навстречу ее хрипловатому голосу, словно тот был адресованной именно ему лаской, а не просто следствием того, что наверняка прошлой ночью она орала драной кошкой, кончая под очередным любовником.

Дрянь!

– Лучше бы ты вообще свалила на хер, как только поняла, что мы по досадному недоразумению оказались в одном помещении, – ответил, нарочито нагло проходясь похотливо-презрительным взглядом по каждому из ее изгибов, коих совершенно не скрывала эта клятая форма. Как жаль, что того, кто решил, что одевать так женщину на службе – это уместно и практично, не отметелить, просто потому что он уже давно в мире ином. Надеюсь, его там жарят бесы во все естественные отверстия за то, что каждый желающий имеет возможность облизывать глазами линии этого тела.

– Единственным недоразумением и случайностью в моей жизни был ты, да и то всего разок, а здесь я нарочно и исключительно по делу, – без малейшей эмоции ответила она. Не лицо, а просто великолепная, но дико холодная, бесчувственная маска. А я ведь помню это лицо способным сиять невинной радостью, открытым восхищением и безмерным доверием, пылать истинной, прежде не испытанной страстью, а не этой маской безразличия и цинизма.

– У тебя ко мне дело? Ну так давай, забирайся скорее на освободившееся место под столом, потому как никаких иных дел у нас быть не может! – Предатель в моих штанах дернулся и напрягся еще больше, едва не заставляя заскрежетать зубами от болезненного узла, скрутившего яйца – ему было плевать, насколько невероятно то, что он и правда получит шанс на подобное внимание. Только не от нее.

Гаррет фыркнул в свой эль и заржал громко и глумливо, но она даже не взглянула на него, а вот мне аж приспичило двинуть кулаком ему в подбородок.

– Пошел вон отсюда, – ровным тоном велела она моему первому бейлифу, и тот ощерился, собираясь возразить.

Зараза конченная, но и при этом же и проклятая королева, отдающая приказы всем небрежно, будто ей и в голову не приходит, что кто-то рискнет не подчиниться.

– Пошел вон, – подтвердил я распоряжение. – Разве не видишь, что сама Зрящая тьму соизволила послать тебя.

Гаррет насмешливо скривился, почтительно кивнул мне, четко давая понять, чье указание выполняет, встал, шутовски поклонился в пояс моей визитерке и пошел прочь.

– Ну что же, присаживайся, гостья нежеланная, – небрежно махнул я рукой на освободившееся место. – Поведай, чего ты сюда приперлась, а потом, разворачивайся и вали куда подальше, зачем бы ни пришла!

Мой зверь без обиняков поставил меня в известность, что он думает о моих словах, скрутив мне узлом кишки, когда она резко вдохнула, вскинула подбородок, и на мгновение показалось, готова была действительно развернуться и уйти. Этот предательский ублюдок всегда на ее стороне.

Молчи, тупая скотина, думающая исключительно членом и примитивными инстинктами, которым плевать на то, что она сделала, важно лишь то, кто она и что находится здесь, так близко. И вообще, раньше где были твои сраные инстинкты и чутье?!

Зрящая не ушла, а все же села на стул напротив. Хотя даже не села, как-то неловко опустилась, позволив себе краткую болезненную гримасу, и я испытал новую волну ненависти к собственной природной сути, потому что это засвербило внутри тревогой.

– Мне нужно убежище на некоторое время, а потом содействие твое и всей твоей боевой мощи, – ответила она так просто, будто делала заказ подавальщику в кабаке.

При всем желании не выдать ей и крох своих эмоций сдержаться я не смог. Расхохотался, качая головой и продолжая при этом сжигать ее насмерть взглядом, но то, что видел перед собой, лишало даже этого злого и неискреннего подобия веселья. Видок у Зрящей был тот еще. Одежда вся забрызгана дорожной грязью, проклятая идеальная кожа цвета сладких сливок посерела не только от пыли, но явно и от усталости и нездоровья, под ненавистными глазами – искристыми кусками голубого льда, пронизанного рассветным лучом солнца, – темные круги, скулы обострились – хоть режься, всегда туго заплетенная толстенная коса растрепалась, позволяя разглядеть проблески прежнего огненно-рыжего сквозь нынешнюю черноту. Правое плечо держит ниже левого, пусть и старательно пытается это скрыть, рука с той же стороны висит плетью, хоть сразу в глаза и не бросается из-за напускной уверенной осанки.

– Зрящей нужно убежище? – продолжая изображать презрительное веселье, спросил я, подавшись вперед. Для вида – чтобы надавить на нее энергетикой своего глумливого торжества, а на деле – изучить поближе, не почудилось ли мне ее плачевное состояние. – Нет, даже не так. ТЕБЕ нужно убежище на МОЕЙ территории?

Брехня, какая же брехня обе причины. На самом деле я сократил расстояние между нами, потому что именно этого и жаждал. Чуть больше ее запаха, даже сквозь всю эту вонь вокруг, сквозь аромат ее пота и явно немытого несколько дней в пути тела. Так даже лучше, острее. Как разом упиться забористым дешевым, но реально убивающим самогоном, вместо того чтобы цедить жутко дорогую ягодную элитную кислятину и так и не достичь состояния блаженной бессознательности, а только заработать изжогу.

– Да, – не дрогнув, уронила она кратко, – здесь меня никто искать не станет.

Ну еще бы. Кто знал нашу историю, тот ни за что бы не поверил, что она способна явиться за помощью ко мне. К кому угодно. Но не ко мне.

– Что ты затеяла? Зачем тебе вдруг понадобились мои люди, если к твоим услугам вся мощь стражей? Или ты всех их уже перетрахала и на свежатинку потянуло?

Говорить ей такое – все равно что втыкать себе в живот кинжал и проворачивать. Или в грудь, где и сейчас еще саднит подаренная ею отметина. Пусть мною и заслуженная.

На ее лице не дрогнул ни единый мускул, глаз она не отвела, ни капли румянца не проступило на скулах. Она никогда не испытывала стыда за то, какой была. За то, что совершила.

Убийца. Впрочем, как и я. В чем разница? Я всегда делал это по долгу или из необходимости. Она же, как минимум однажды, из мести. Просто потому что могла и хотела.