Инь vs Янь. Книги 1-2

Боже, да тут у нас ревность как никак?

Интересно, кто она, помимо того, что секретарша? Бывшая подружка или типа безотказного варианта, когда ничего другого под рукой нет? Фу, Яна, ты становишься такой стервозной! Одно понятно, что с ней-то у нас дружеских поцелуев в десны точно не будет.

– Анита, а вам не кажется, что то, что следует делать МОЕЙ личной помощнице и где ей находиться, я смогу решить без посторонней помощи? – в голосе Рамзина проявилась уже хорошо знакомая мне холодная властность.

– Прошу прощения, господин Рамзин, – тут же забормотала секретарша, словно сразу теряя в росте.

– А также я сам в состоянии внятно донести до госпожи Крамер, что и как я от нее хочу. – Интересно, этот засранец хоть иногда думает, как двусмысленно зачастую звучат его слова? Похоже, плевал он на это.

– Я поняла, господин Рамзин, – еще тише ответила девушка, опуская голову.

– Прекрасно, что мы поняли друг друга так быстро, – холодно улыбнулся этот гад и как ни в чем не бывало повел меня к дверям своего кабинета. Покосившись через плечо, я прочитала в глазах Аниты «Сдохни, шлюха!» так же ясно, как если бы это там горело неоновой вывеской.

Едва за нами закрылись двери, я раздраженно выдернула свою руку из его хватки.

– Спасибо, что в первый же день четко озвучил мой статус ЛП – личной подстилки – всем сотрудникам, – рыкнула на него я.

– Не драматизируй, – отмахнулся Рамзин.

– В самом деле? – Не пойму почему, но в глазах противно защипало. – Думаешь, для них не очевидно, зачем я здесь?

– Думаю, для меня гораздо важнее, когда для тебя станет очевидно, для чего ты здесь, и ты примешь это. – Я открыла рот, но он не дал мне сказать. – И ответ «никогда» не принимается.

– Как я понимаю, тебе тупо насрать, что подумают твои подчиненные о тебе и обо мне? – Как же мне сейчас хотелось садануть по его заносчивой физиономии чем-то реально тяжелым.

– Грубо, но верно, Яночка. Я владею этим зданием и многими другими, и поэтому я могу делать тут все, что мне вздумается. Даже поиметь тебя у каждой стены. Это мое право. Я даю им работу и плачу зарплату, и все, что им следует делать, – это отрабатывать деньги, а не совать свой нос в мою личную жизнь.

Холодная циничность в словах Рамзина сейчас почему-то причиняла мне боль. То, что мы говорим или делаем друг с другом наедине – это одно. И, в принципе, к тому, что в это невольно вовлечена охрана, я привыкла, чего уж пениться. Но блин, к тому, что в курсе происходящего будет хренова куча людей, я не была готова. В конце концов, можно же это было так не выпячивать?

– Знаешь, Рамзин, каждый раз, когда я думаю, что хуже ты быть уже не можешь, ты меня умудряешься удивить.

– Ну, значит, ты никогда со мной не заскучаешь.