Инь vs Янь. Книги 1-2

Рамзин промолчал, но я отчетливо ощущала давление его взгляда на своем затылке. Автомобиль выскочил на трассу, и мимо замелькали сельские пейзажи. Ехали мы явно очень быстро, но в такой машине это практически не ощущалось.

Через полтора часа, большую часть которых Рамзин опять провел в телефонных переговорах, мы уже входили в один из ресторанов, находящихся на территории какой-то загородной базы отдыха. Всю дорогу мой инопланетянин не сводил с меня глаз, а я старательно не смотрела на него, делая вид, что просто оторваться не могу от окна. Даже шея затекла. Но это нисколько не помогало сделать присутствие Рамзина менее ощутимым. Несмотря на то что в машине было еще двое мужчин, казалось, мой нос способен обонять только его уникальный запах, который словно запускал в моем теле тот самый процесс, в результате которого я оказываюсь голой и потной и ору от удовольствия под ним и даже не думаю хоть как-то этому сопротивляться.

Блондинистая девушка-администратор радостно засияла при виде Рамзина, едва скользнув глазами по его костюму, часам и обуви. Цепко отметив наличие охраны, она недоуменно уставилась на меня.

Ну да, я прямо сейчас не очень тянула на спутницу такого мужика. Девушка не смогла скрыть вопросительно-презрительного выражения при виде моих шмоток, которые мы с Семкой приобрели на местном китайском рынке. Ведь при побеге я взяла только то, что влезло в мою сумку. Решив очевидно, что лучше всего меня не замечать, она ослепила Рамзина тщательно отбеленной и отрепетированной улыбкой и проводила нас к столику, обольстительно щебеча по дороге. К слову сказать, Рамзин игнорировал старания администраторши и был сконцентрирован на мне. Галантно усадил меня за стол и осмотрел так заботливо, что у меня создалось впечатление, что он сейчас мне начнет слюнявчик, как дитяте, повязывать. Когда делал заказ, был сама любезность, которая, однако, тут же закончилась, стоило мне попросить вина.

Нас усадили за угловой столик, а охрана расположилась за соседним, создавая некий буфер между нами и остальными посетителями. Теперь, чтобы подойти к нашему столу, нужно было пройти под их «дружелюбными» взглядами, от которых у официантов начинали дрожать подносы в руках.

Честно сказать, аппетита у меня особо не было, поэтому я в основном гоняла деликатесы по тарелке, по-прежнему игнорируя прямой взгляд Рамзина.

– Я так смотрю, мне все же стоило завезти тебя в чебуречную. Видимо, твои вкусы и предпочтения разительно поменялись за эти дни, – сказал он спустя время.

– Может быть, – огрызнулась я. – А может, они всегда такими и были.

– Хочешь сказать, что всю жизнь мечтала есть в дешевых забегаловках, таскать подносы и прислуживать пьяному быдлу, пытающемуся пощупать твою задницу? – глаза Рамзина потемнели и угрожающе прищурились.

– Хочу сказать, что есть, работать и жить всегда приятнее среди нормальных людей, не страдающих комплексом собственной гребаной божественности и не думающих, что они чем-то охрененно выше остальных, – мне удалось сдержаться и не одарить Рамзина злобным взглядом, хотя подмывало. Но я прекрасно помнила, как на меня действует этот прямой контакт, и не хотела давать ему такое преимущество. Хотя и понимала, что этого в итоге не избежать и это чистое упрямство. Ну и плевать!

– Я не думаю, Яночка. Я точно знаю, что я охрененно выше остальных. Настолько выше, что тебе и представить-то сложно. – Как только, говоря это, он не порвался от самодовольства?

– Да знай себе на здоровье. Но это твое долбаное знание не дает тебе права унижать людей, причинять им боль или лишать их выбора и свободы. Иначе как бы не пришлось хернуться мордой в грязь с этой твоей высоты. И если такое случится, вряд ли найдутся желающие помочь тебе подняться. Меня среди них точно не будет, – я все же подняла глаза.

– А я хоть раз говорил, что мне от тебя нужны помощь, сочувствие или душещипательный вынос мозга, дорогая? – оскалился Рамзин в злобной усмешке. – Насколько мне помнится, я упоминал только о том, что хочу трахать тебя, когда и где мне вздумается. А все остальное оставь для таких жалких ниочемышей, как этот твой домашний питомец и ему подобные неудачники.

– Как прикажете, о, повелитель! – я вскочила и поклонилась. – Мне приступать к обязанностям по вашему ублажению прямо здесь и сейчас?

– Сядь на место, черт возьми, – от низкого рыка даже посуда на столе задребезжала.

Большинство тех, кто еще находился в зале, повернулось в нашу сторону.

Я плюхнулась назад и с яростью уставилась в глаза напротив. И разглядела в них не просто гнев, а еще и ту самую, уже знакомую тьму, что протягивала жадные щупальца, стремясь выбраться наружу и добраться до меня. Воспоминание о том, как я тонула в ней, не ощущая от этого ни грамма страха или сожаления, а только запредельное удовольствие от отсутствия внутренней боли, тут же взорвалось в моем разуме. Покатилось вибрирующей звуковой волной по телу, захватывая каждый уголок. И опять я ощутила, что нечто во мне поднимается, небрежно стряхивая с себя, как тончайшую паутину, мой контроль и устремляется навстречу этой тьме. И снова не могу понять зачем – чтобы поглотить или оказаться поглощенной?

– Вы готовы к десерту? – прощебетал рядом слащавый голосок администраторши, и мы с Рамзиным дернулись одновременно, будто она стегнула нас кнутом.

Я даже не заметила, как она подошла, да и, судя по взбешенному лицу, Рамзин тоже.

– Какого черта? – рявкнул он и непонимающе уставился на что-то в своей руке.

Это была обычная салфетка, на которой, как я понимаю, девушка решила попытать счастья и подсунуть свой номерок моему зверюге. Что же, уважаю предприимчивость, но момент был выбран неподходящий. Как только Рамзин понял, что именно он держит в руке, его губы презрительно искривились и он окатил замершую блондинку убийственным взглядом.

– Мне казалось, что я пришел в приличный ресторан, а не в бордель, под него маскирующийся, – практически загрохотал он. Девушка вспыхнула и попыталась что-то возразить, но он ей не позволил. – Если вы настолько нуждаетесь в состоятельных покровителях, то ищите их через сеть, благо сейчас есть для этого все возможности, а не предлагайте свои сомнительные услуги людям, желающим просто спокойно поесть!

Девушка стала пунцовой, уже беспомощно хватала ртом воздух, и мне показалось, что у нее случится сердечный приступ.

– Рамзин, прекрати! – негромко, но настойчиво сказала я.

– Думаю, мне следует немедленно обратиться к вашему руководству, – не обращая на меня внимания, продолжал он давить девчонку. – И потребовать не только вашего немедленного увольнения, но и того, чтобы сведения о вашем поведении были доведены до всех достойных работодателей…

– Игорь, заткнись ради бога! – рявкнула я и грохнула по столу стаканом. – Ты девчонку до сердечного приступа доведешь!

Рамзин моргнул и уставился на меня так, словно не мог поверить, что я сказала ему такое.

– Девушка, идите, пожалуйста, и пришлите наш десерт, – как можно спокойней обратилась я к ней. – И успокойтесь, ничего он вашему руководству не скажет. Только в другой раз смотрите, кому номера подсовываете, а то ведь можно и совсем на неадеквата нарваться.

Девчонка развернулась и умчалась, зарыдав.

– Чего ты на нее накинулся? У тебя что, ПМС инопланетянский? – посмотрела я на застывшего Рамзина.

– Она мне подсунула свой номер, – он смял и швырнул передо мной салфетку.

– И что? Ты ей понравился, что тут такого? Это что, первый случай с тобой такой? – безразлично пожала я плечами.

– Нет, не первый. Но она это сделала внаглую, даже не стесняясь твоего присутствия. Это оскорбительно!

Ой, вы посмотрите сколько пафоса-то!

– Я выгляжу оскорбленной? – подняла я насмешливо бровь.

Рамзин подался вперед и уперся руками в стол, нависая надо мной и давя своей бешеной энергетикой.

– Нет. Ты старательно изображаешь, что тебе плевать.

И он ухмыльнулся, давая понять, что, типа, не верит ни на секунду в мою игру. Если честно, сказать, что меня не задела наглость администраторши, я не могла. Но по сравнению с тем, как я злилась на Рамзина, это были просто мелочи.

– Мне и правда плевать, – я одарила Рамзина самой холодной улыбкой, на которую была способна. – Мне только жаль тех женщин, что сдуру ведутся на тебя. Ведь их может ждать то же, что и меня.

– Ну, естественно, я же худшее, что может случиться с женщиной, – Рамзин наклонился еще ближе к моему лицу, как будто был готов на меня броситься.

– Заметь, не я это сказала. Хотя, конечно, наверняка есть такие поклонницы особых практик, которым нравится, чтобы им отдавали команды, как собакам, таскали за собой когда вздумается, а когда нет – запирали и трахали в процессе. А еще лишали общения, мучали друзей, требуя идеального послушания, – в последний момент мне очень захотелось отодвинуться, потому как лицо мужчины исказилось, выдавая степень бушующего внутри гнева.

– Ни хрена я твоему ниочемышу не сделал! – прошипел Рамзин, и мне показалось, что он сейчас огнем начнет мне в лицо дышать.

– Не ври! Я видела, что Семке было больно! Ты хренов садист! – сорвавшись, я гневно ткнула пальцем в грудь Рамзина, и от этого нас обоих будто тряхнуло, делая и так дикое напряжение запредельным.

– Это ты виновата в том, что ему досталось! – Я попыталась отдернуть руку, но мой агрессор поймал ее, удерживая на прежнем месте. – Ты меня взбесила! И он даже не помнит теперь ни о чем!

На одну краткую секунду мне послышалась нотка раскаяния в его голосе.

– Зато я никогда его крика не забуду! – С огромным усилием я все же выдрала у него свою ладонь.

– Ну и прекрасно! Значит, больше глупостей делать не будешь! Будешь делать, что я скажу! – заорал на меня Рамзин, продолжая нависать с маской чистой ярости на лице.

Ну да, разве мог он хоть немного раскаиваться в своем поступке? У тебя глюки, Яна. Кто угодно, только не этот господин «я выше всех». Я упрямо опустила глаза, отказываясь вступать в открытое противоборство и позволять ему еще больше давить на меня.

– Как прикажете, мой повелитель, – выдавила желчно, складывая ладони домиком и склоняясь перед ним.

В следующую минуту наш стол взвился в воздух и врезался в противоположную стену, теряя по дороге посуду, которая звонко обратилась в осколки на каменном полу.