Мы из прошлого века. Невыдуманные истории

Приходит пьяный, сидит у меня на веранде. Поднимается с нижнего этажа мой двоюродный брат, брезгливо поднимает его за шкирку:

– Это что? Куда его – туда? Сюда?

– Да ты что! Да я сидел!

– Мало ты сидел! Ты с какими намерениями к моей сестре пришел? Если с хорошими, оставайся, с плохими – лучше уходи!

Смотрю с удивлением, я еще не видела таким моего добрейшего Сережу. А Юрка вдруг поворачивается и уходит, вроде бы подтверждая второй вариант.

Возвращается через какое-то время, замерзший, дрожащий.

– Галка, мне так плохо! Налей что-нибудь горячее.

Остается. Его губы со знакомым с детства горьковатым привкусом сигарет… Следующий день – выходной. Мы договаривались с одноклассниками идти к нашей первой школьной учительнице, встреча на площади. Юра идет со мной, но потом отходит в сторонку, уезжает домой.

Опять мимолетные встречи. Подходит к проходной в обеденный перерыв. Запомнил, что один из моих одноклассников – врач-психиатр, нарколог. Юра пил две недели, не ходил на работу, хочет, чтобы Михаил написал ему справку о том, что он в это время проходил лечение от алкоголизма, тогда не выгонят. Иду с ним к Мише, добываем нужную справку, Миша рекомендует действительно серьезно полечиться.

Время летит. Самоубийство отца. Я отдаю дом брату и перехожу к матери. У меня второй сын от любимого, но никогда не будем вместе, человека. У него семья, живет далеко, в Новосибирске.

Живу в квартире родителей. Звонок в дверь, открываю – Юра.

И снова о любви, какие-то покаянные слова: «Если бы ты знала, как мне было трудно к тебе прийти, я тебе помогу». Он почему-то решил, что мой второй ребенок от него. Объясняю его ошибку, не совпадает ни по каким срокам. Дом его бабушки (она умерла) прямо напротив моего окна. Когда его жена периодически выгоняет за пьянство, он живет в этом доме. Сидел за распространение наркотиков («Да не кололся я, не кололся!»), с женой уже почти расставались (жили в другом городе), он купил ей с детьми билеты на поезд, провожал на вокзале. Уже в последнюю минуту она ему: «Я тебя не оставлю, бери билет, поедешь с нами!» В доме у него собака, кошка, небольшой огородик во дворе.

Началась перестройка. Невыплаты зарплаты, исчезновение необходимых товаров, потом появление их по недоступным ценам, сокращение рабочих мест. А у меня двое. Алеша учится в университете в Саратове, в общежитии жить невозможно, снимает квартиру, за нее нужно платить. Павлик – школьник. Обоих надо одеть и накормить. Я уже давно уволилась из воинской части, меняю места работы, чтобы как-то выжить, устраиваюсь еще на одну работу, кручусь, как белка в колесе, помощи нет ниоткуда. Программисты пока нужны, попала в кон со своей специальностью.

Юра иногда забежит: то бидончик вишни принесет, то миску клубники. Кран в ванной сломался, попросила его починить. Вспоминаю наставления сотрудницы Татьяны и смех разбирает: «Голова-то болит? Ну что ты бережешь? Все равно все жуки колорадские съедят. Рожать ты уже не будешь. Он придет кран налаживать, а ты сядь перед ним нога на ногу, коленки-то приоткрой!»

А он пришел, возится в ванной, там и одному-то повернуться негде. «Ну что ты, – говорит, – сзади стоишь? Не люблю, когда стоят сзади». И это куда бы я перед ним удрюпалась? В ванну только разве, так обольет еще. И как же я к нему побегу, если мне Павлушку надо спать укладывать? Зашла, кстати, как-то: «Идем, я тебя домой провожу. Мало таких дураков, но я один из них. Мне друг нужен, хороший друг, такой, как ты».

Была потом и близость, хочется иногда себя женщиной почувствовать, не только вьючной лошадью. Он такие удивительные слова произнес: «Когда любишь, и душа на месте». Просто не ожидала услышать такое от него.

А дальше – как обычно. Появляется, если в ссоре с женой, дружки, выпивки, исчезает, если все хорошо. Возится с домом, пытается что-то там строить, крышу ремонтирует. Иногда жена появляется, дом-то перед окнами, мне все видно.

Зашли как-то с другом, тот вдовец, жена умерла не так давно. Бутылку принесли, сидят. Друг дурачится, начал мне руку и сердце предлагать.

– Что же, я подумаю.

Юрка сначала не принимает все всерьез, потом заводится:

– Может быть, и ту возьмешь, с АЦИ?

– Нет, ту мне не надо, а Галина мне нравится. Дом-то нам подпишешь?

Я еще масла в огонь подлила:

– Что же ты врешь-то все время? Сейчас говоришь одно, через пять минут – другое, через десять – совсем третье.

– Ты меня любишь?

– Нет, Юра. Когда ты мне в двадцать лет предложение делал, я что тебе сказала?

Тут он совсем раскипятился:

– На хрен нужны такие друзья!

Схватил одежду, выскочил за дверь. Друг задержался.

– Ты меня всего ничего знаешь, а с Юрой всю жизнь дружишь. Есть ли из-за чего друга терять?

Ушел и этот. Юра позднее рассказал, что подшутить надо мной решили с Советовым. Подшутили.

Мой старший сын закончил учебу, вернулся в Вольск, женился. Я уже снова работаю в воинской части. Слышу о дорожной аварии. Юра с женой и семьей старшего сына торопились на день рождения к младшему. Машину занесло на скользкой от дождя дороге, врезались в фуру. Юра и внук погибли сразу, жена в реанимации в тяжелом состоянии, сын и его жена остались живы. За рулем был сын. В моем сне Юра стоит возле дерева:

– Я буду к тебе приходить

– Нет!!!

Жена умирает тоже.

Дом продали. Новый владелец снес полностью то, что пытался строить Юра, поставил свой крепкий особняк. Ничего не напоминает.

Любила? Нет. А вот встретится, приобнимет на ходу: «Что это ты волосы перестала красить? Мы с тобой еще не старые!» Не встретится. Не приходит.

Аэлита в короне

На сайте «Одноклассники» вдруг появилась моя давняя подруга Оля, с которой мы не встречались и не общались долгие годы. Это заставило меня вспомнить, пожалуй, мой самый веселый школьный год, частично выпускной восьмой класс. Четыре подруги, мы были все время вместе. Вместе ходили на переменах по коридорам школы, постоянно над чем-то смеялись, подшучивали над собой и над другими. Болтали и обменивались записками на уроках, выводя из себя преподавателей. Учились все хорошо, учеба ни у кого особых проблем не вызывала.

В этом году нас впервые стали пускать на школьные вечера с танцами. На эти вечера часто приглашали курсантов военного училища тыла. Оля, высокая, тоненькая, с холодноватыми серыми глазами, всегда пользовалась наибольшим успехом. Один из курсантов сказал ей: «Вы такая необыкновенная! Просто как Аэлита в короне». Насмешница Люда тут же подхватила и переделала это в прозвище «Аэлита в коробке». Себе она выбрала прозвище Шарлотта, Лена захотела называться Королевой Марго, а мне подруги определили прозвище – Та, Что Грезит. Я и тогда была склонна к излишней задумчивости.

А еще мы называли себя именами мушкетеров. Люда была Портосом, Лена – Атосом, Оля – Д’Артаньяном, я – Арамисом. Наше содружество по начальным слогам фамилий называлось ТаПоШаПо, а по фамилиям наших избранников ЛоТюКлоЛа. Причем эти избранники не подозревали о наших симпатиях, дальше переглядывания и хихиканья не заходило. Мой слог Кло в этой аббревиатуре являлся фамилией сына друзей родителей Саши Клочкова. Он был старше меня на два года, учился уже в десятом классе. Его мать очень хотела, чтобы мы встречались, но мы большого интереса друг к другу не проявляли. Ходили пару раз в кино, я ляпнула: «Мне с ним спать хочется», вызвав дружный смех подруг. Но я-то имела в виду всего лишь то, что мне с ним совсем не интересно, засыпаю от скуки. Да и вообще потом выяснилось, что преобладающим у всех был один слог – Тю. Толя Тюрин пришел к нам из другой школы в шестом классе, выглядел старше всех наших мальчишек, проявлял интерес к девочкам, поэтому всем нравился.

В восьмом классе я стала ходить на каток с Олей и Людой, Лена ходила редко. Кататься я не умела, но вдруг выяснилось, что есть желающие меня научить среди мальчиков. Это были друзья нашего одноклассника Толи Мокроусова, сначала один, потом другой. Этот другой Леша Харитонов провожал меня с катка до самого дома. Сначала мы шли всей толпой, но каждый доходил до своего дома, толпа рассеивалась, а мне нужно было идти дальше всех. Леша пытался назначить мне свидание, но я ни разу не согласилась, встречались только на катке. Тем не менее я заставила шутливо хвататься за голову своего брата:

– Кто тебя сегодня провожал? Одноклассник?

– Нет, его друг.

– Так вы же поссорились.

– А это другой.

– Который же!!!

Катались чаще всего парами по кругу. Леша хотел кататься со мной, а подруги специально звали меня наперебой, вызывая его возмущение:

– Сколько же у тебя подруг!

Потом мы сдавали выпускные экзамены, к которым особенно не готовились. Сдавали легко, гуляли по городу, по берегу Волги после каждого экзамена. Мы с Леной стали продолжать учебу в девятом классе, Оля поступила в медицинское училище, а Люда – в технологический техникум. Мы продолжали встречаться на танцах, на катке чаще всего втроем, Лена к нам присоединялась редко.