Избранные произведения в 2-х томах. Том II. Подменыш (роман). Духовидец (из воспоминаний графа фон О***)

– Не хочу от вас скрывать, Брискоу. Я никогда не была за ним замужем, но была однажды его любовницей. Это было очень давно, почти двадцать лет тому назад! Вы догадались верно: он один может отговорить меня.

– А если он ничего не сделает? Если он вас отошлёт?

– Тогда я должна буду пойти другой дорогой.

Он не сдался, сделал последнюю попытку:

– Ещё одна просьба к вам, мисс Войланд. Клянусь вам, что буду действовать согласно вашей воле. Только обещайте мне ничего не делать, не отдавать себя там никакому мяснику прежде, чем я не буду иметь возможность ещё раз говорить с вами.

Она протянула ему руку:

– Это я вам обещаю. Но уверены ли вы, что тогда вам удастся то, что не удалось теперь? Ради вас я хотела бы этого, Паркер Брискоу, и, кто знает, может быть, ради меня самой…

* * *

Апрельское солнце сияло над Манхеттеном. На огромном паровом пароме Гвинни стояла рядом с Тэксом Дэргемом. Они переезжали через Гудзон в Гобокен, чтобы попрощаться с Эндри Войланд. Несколько дней тому назад Эндри заговорила о своём отъезде. Гвинни вся сжалась, но выказала себя храброй. Каждый день она приходила в «Plaza», но того взрыва, которого опасалась Эндри, не произошло.

Тэкс тащился с гигантской коробкой. Это был его подарок к отъезду.

– Держу пари, что это пралине! – воскликнула Гвинни.

Тэкс подтвердил:

– Самая большая и самая дорогая коробка, которую только можно было достать, – сказал он с гордостью.

Она взяла пакет, взвесила его обеими руками:

– Фунтов двадцать? – спросила она.

– Двадцать пять! – воскликнул он.

Она оглянулась кругом и увидела позади себя женщину с мальчиком и двумя маленькими девочками. Тотчас подбежала туда, Тэкс – за нею.

– Вот, – сказала Гвинни мальчику, – вы можете целый год есть шоколад.

Она поставила пакет на скамейку, Тэкс в отчаянии схватил его.

– Оставь! – крикнула Гвинни. – Если бы я не нашла детей, я бы твои дурацкие пралине выкинула в Гудзон.

– Там есть ещё кое-что, – забормотал он, – это я возьму.

Он отвязал большой, твёрдый пакет в конверте, привязанный к низу коробки.

– Скажи, пожалуйста, Гвинни, почему я не могу подарить мисс Войланд пралине? Все дарят пралине всякому, кто уезжает в Европу.

Гвинни покачала головой.

– Уже шесть месяцев, Тэкс, ты, знаком с нею и не знаешь даже, что она никогда не ест шоколада. – Она продолжала, взяв жёлтый конверт. – А что у тебя тут за глупость? Быть может, ты хочешь подарить ей свою фотографию? Она, конечно, будет очень рада!

Тэкс взял конверт у неё из рук.

– Это фотография Вашингтона. Лучшее и самое благородное, что произвела Америка! – сказал он торжественно. – Нон плюс!

– А ты, Тэкси, – ответила она с глубокой убеждённостью, – знаешь, кто ты такой? Ты – самое пошлейшее и самое идиотское, что эта страна произвела! Нон плюс изо всех нонплюсов – вот кто ты!

Он ничего не ответил и только радовался, что она не разорвала его конверт.

Гвинни и Тэкси спускались по лесенкам…

– Ради чего, собственно, она едет в Европу? – спросил он.

– Этого ты никогда не поймёшь, – сказала она с состраданием. – А когда все будет сделано и ты её снова увидишь, то разинешь рот от удивления, будешь смотреть, как на чудо, и – увы! – всё-таки ничего не поймёшь!

– Если кто-то другой может понять, – парировал он, – то пойму и я. И, конечно, так же хорошо, как ты. Мне и так казалось, что с нею что-то творится, и это неправильно, что ты мне не говоришь ничего определённого.

– Но я не могу ничего определённого сказать, – крикнула она. – Во-первых, это великая тайна, и ещё ни один человек не знает, что должно произойти и как оно произойдёт. Одно достоверно: предстоят тяжёлые операции.

Он испугался:

– Операции? Значит, она больна?

– Нет, нет, – ответила Гвинни. – Она нисколько не больна. Речь идёт скорее о систематическом новообразовании мужского принципа – вот, теперь ты знаешь…

Она была очень рада, что нашла такие красивые слова, и величественно прибавила:

– Мисс Войланд будет пышнейшим цветком, нет, пышнейшей жертвой науки.

– Что? – крикнул он. – Жертвой… чего?

Гвинни разозлилась. Этого она не хотела сказать.

Она думала что-то, но ещё не знала, что именно.

– Это отвратительно с твоей стороны, Тэкс, – возмущалась она, – ты не понимаешь настоящего смысла слов. Ты не должен всегда цепляться за буквальное значение слова, а должен больше читать между строк.

– А, что там! – ответил он. – Я лучше спрошу саму мисс Войланд. Она умнее тебя, у неё не надо читать между строк.

Но Гвинни уже знала, чем его взять.

– Тэкс, – сказала она, – я многое доверяю тебе, но ты не можешь быть настолько бестактным. Есть вещи, о которых дам не спрашивают.

Паром остановился. Они вскочили в свой автомобиль и поехали к докам Ллойда. По мостовым взошли на палубу. Там стояла Эндри Войланд. Рядом с ней – Паркер Брискоу с большим букетом роз в руке.

Они говорили о безразличных вещах. О великолепной солнечной погоде, о новом пароходе, о предстоящей прекрасной поездке.

Толстая дама с двумя дочерями громко зажужжала:

– Мистер Брискоу! – воскликнула она радостно. – И вы едете с нами?