Ламбрант и Казначей бесовских пороков

Свет моргал не только в лифте, но и на лестничной площадке. Поэтому экстрасенс настороженно посматривал на пыльные лампы. Он по-прежнему старался держаться подальше от стен, хотя коридоры в этом доме были узкими.

– Верхневолжское кладбище, – вдруг отчётливо произнёс Александр после трёх стуков в обшарпанную дверь.

Её тут же открыл высокий лысый мужчина в чёрной майке. На его груди посверкивал маленький металлический череп. На широких плечах темнела татуировка в виде вонзённых в кожу иголок, образующих своеобразные веточки. Лицо незнакомца совсем не внушало доверия, учитывая, что нижняя челюсть заметно выпирала, как у какого-то зверя. Лишь жёлтые глаза сказали о том, что перед ними сородич Молохова.

Не промолвив ни слова, бритоголовый пропустил визитёров в крошечную прихожую и запер дверь сразу на два замка. Температура в помещении сразу приятно порадовала иностранца. Здесь было очень тепло. Поэтому ни плед, ни чёрная Сашина куртка уже не понадобились. Он даже не обратил внимание на отклеившиеся обои и старую скрипучую мебель. К тому же сам Пенор не планировал оставаться в этой квартире надолго.

– Знакомьтесь, это Кабал, – сообщил парень, указывая на друга, который даже не кивнул в знак приветствия. – Он свой.

– Оу, менья звайт Дивеллонт, – охотно представился бес, протягивая ладонь.

Но Кабал лишь холодно посмотрел на неё, затем смерил взглядом растрёпанного Степана и удалился в зал. Туда же пригласил всех и Александр.

– Русские все такие необщительные? – шёпотом уточнил швейцарец уже на немецком языке.

– Не обращай внимание, он просто контуженный, – оправдал желтоглазый своего приятеля и показал пальцем на шрам, который темнел у того на лысине. – Люциферит ударил Кабала кирпичом пару лет назад. С тех пор он не особо разговорчив.

– Оу! – ужаснулся Пенор будничному тону своего напарника. – В России водятся люцифериты???

– Не часто, но бывают. В экзархате, кстати, думают, что во всех этих тёмных делах замешан люциферит…

– И я так же думаю, – наконец-то отозвался Кабал густым басом, вернувшись к ноутбуку, на котором темнели какие-то фотографии.

– Поэтому он и не стал помогать мне в аэропорту, – осуждающе произнёс Молохов и обернулся на экстрасенса, зевающего в дверном проёме зала.

– Итайк, ти хотейт спайт, ето хор-рошьё, – потёр швейцарец ладони и ткнул в старый диван. – Я погрюжайт тебья в транэс, можешь сидейт.

– Я н-не хочу, – принялся отбиваться Канунин от его предложения. – И вообще я бы п-попил чаю. И мне надо п-поесть, у меня сахар уп-пал в крови, я это чувствую.

Не дожидаясь этой реплики, Александр уже гремел посудой на маленькой кухне. Оттуда через незанавешенные окна открывался чудесный вид на парк, посреди которого возвышались подсвеченные башни. Кажется, там были купола какой-то церкви и красноватый шпиль ещё одной старинной постройки.

– Wunderschon! – восторженно прогудел Дивеллонт, уставившись на пейзаж. – Это дворец?

– Да, там бывшая царская усадьба, – кивнул Молохов, достав ароматный батон. – Родовое имени Романовых…

– А мне нельзя сдоб-бное, у меня же диаб-бет, – попытался возразить Степан, уже усевшись за небольшой стол.

– Ну, здоровой еды здесь тебе точно не предложат, – осадил его желтоглазый парень и на всякий случай убрал со стола вилки и ножи. Экстрасенс и без того впадал в нервную истерику. Ни к чему допускать его до колюще-режущих предметов.

Через минуту к ним присоединился и лысый хозяин квартиры, отчего на кухне стало тесно. Впрочем, Кабал игнорировал гостей и показывал что-то своему сородичу на ноутбуке, при этом не говоря ни слова. Канунина больше интересовала нарезанная булка. А бес любовался ночным парком, хотя иней немного мешал этому, уже захватив половину окна.

– И что ты предлагаешь? – вполголоса поинтересовался Александр, нехотя глядя на монитор. – Я туда не хочу даже соваться…

Кабал вновь ткнул в ноутбук, настаивая на каком-то таинственном варианте.

– Это надо узнать у нашего Стёпы, – сказал парень под шумящий электрочайник. – Он однозначно в курсе, как убили его коллег.

– Меня не б-было с Белославом и Огнедаром, к-когда их убивали! – оживился экстрасенс, съев уже несколько кусков батона и даже без чая.

– Это опровергается несколькими фактами, – охотно поведал Молохов, наливая кипяток в большую чашку. – Вы втроём выступали в тот вечер в Румянцево, возле Киевского шоссе. Там собрались ваши коллеги по цеху: всякие колдуны, предсказатели, телепаты. Ты до сих пор не помнишь этого?

Диабетик растерянно помотал головой. Дивеллонт же метал взгляд то на лысого молчуна, то на своего желтоглазого «похитителя».

– Наверно, мы разошлись п-после этого… – предположил экстрасенс, хотя по его лицу было понятно – он абсолютно ничего не помнит.

– Нет, – опроверг его версию Александр, поставив перед ним горячую чашку. – Во время вашего выступления случился скандал. Один из зрителей раскрыл ваш фокус со змеями. Вернее, это был не просто зритель, а ваш дружок с той телепередачки. Ну, тот, который пообещал всех вас разоблачить, потому что считал вас шарлатанами.

– К-кто? Т-тансыкбай??? – поморщился Степан.

– Да, этот корейский медиум, который на самом деле из Казахстана.

– Ск-кажешь т-тоже, – усмехнулся диабетик. – Он п-полнейшая бездарность и б-бездельник! Шатается на все наши выст-тупления, заняться ему б-больше нечем. Огнедар даже хот-тел ему врезать п-пару раз за это.

– Огнедар – это такое имя? – вмешался в их беседу Пенор, пытаясь разобраться в новых деталях.

– Один из тех экстрасенсов, которых нашли закопанными в зерне, – быстро пояснил Молохов. – Я же говорил, они работали вместе: Огнедар, Белослав и Степан. Подозреваю, что ещё и Тансыкбай…

– Чт-то?! – в очередной раз возмутился растрёпанный мужчина, за что получил неприязненный взгляд от Кабала. – Я бы сам этого Т-тансыбая зарыл в зерне, а лучше в г-говне!..

– Этот Тансыкбай дал следователям показания против тебя, – продолжил Александр, почему-то не налив чай себе. – Ты просто вовремя начал скрываться. Так-то тебя уже пару дней как хотят арестовать.

– Знаю, – более смиренно заговорил Степан, отхлебнув горячего напитка. – Но я ник-кого не убивал!..

Взяв у желтоглазого друга ноутбук, парень принялся зачитывать текст с открытой вэб-страницы.

– Вот этот твой Тансыкбай говорит: «Змеи в номере использовались не ядовитые. Между рукой Белослава и сосудом со змеями есть прозрачная плёнка. Когда я поднял шум, зрители потребовали убрать пакетик. Огнедар и Канунин легко на это согласились. У них не было другого выхода. Естественно, змея укусила Белослава за руку. Пришлось вызывать «скорую помощь». На ней все трое и сбежали, это видели десятки людей…»

– У тебя есть доступ к следственным документам? – вновь решил уточнить бес, окончательно запутавшись в цепочке событий.

– Это интервью Тансыкбай дал одной местной газетёнке. – Молохов продемонстрировал ему монитор. Там с фотографии смотрел узкоглазый мужчина с жиденькой бородкой и чёрными волосами, заплетёнными в косички. Судя по всему, это и был Тансыкбай.

– Да он б-брешит, – оспорил Степан, уже допивая чай. – Змеи да, неядовит-тые. Даже если и был ук-кус, то ск-корую незачем вызывать.

– Скорая была, – подтвердил Александр. – Но куда вы на ней все трое уехали – неизвестно. И ты не помнишь ни тот инцидент во время представления со змеями, ни то, что происходило после него.

Канунин закусил нижнюю губу, боясь поднять голову на своих желтоглазых «дознавателей». Он заметно нервничал. По такой реакции Пенор понял, что Молохов может говорить правду.

Со стороны прихожей следом послышался какой-то скрежет. Свет там замигал, а через считанные секунды и вовсе погас.

Кабал отправился проверить. Квартирная дверь была по-прежнему заперта на замок. В зале тоже царило спокойствие.

– У нас мало времени, – заключил Александр, закрыв крышку ноутбука. – Заедай быстрее свой диабет, пока не выползли новые полтергейсты.

Но у экстрасенса уже пропал всякий аппетит. Впрочем, половину батона за этим напряжённым разговором он успел съесть, удивив тем самым Дивеллонта.

– Я сомневаюсь, что это полтергейст, – оспорил швейцарец. – Оно напоминает другое пограничное явление. У нас это называют «cadveriben».

В ответ желтоглазый парень лишь с подозрением сощурился.