Ламбрант и Казначей бесовских пороков

– К-к чему ты к-клонишь, а?! – не выдержал хозяин дома. – Я не убивал своих друзей, п-понятно!

– Ты не можешь так утверждать, – осадил его Молохов. – У тебя кратковременная амнезия почти на всю ночь, когда случилось убийство. И вы все трое были вместе.

– Н-нет!

– А где ты тогда находился? – усмехнулся желтоглазый, переглянувшись с бесом.

Пенор решил держать язык за зубами. Он догадался, что его частые возгласы лишь вредят делу. Тем более было крайне неудобно с ракушкой в ушах пытаться выговаривать русские слова. Он всех понимал прекрасно, а вот его фразы воспринимались окружающими с большим трудом.

– Я был д-дома, – растерянно ответил Степан и вдруг отшатнулся от стены, словно его кто-то тронул.

Впрочем, на сей раз причина была видна всем присутствующим. Сквозь обои проступило что-то тёмное, похожее на кляксу. Та разрасталась буквально на глазах, образуя какой-то причудливый силуэт. Странно, но жидкость не полилась вниз по стене, а расплывалась в разные стороны.

– Оу, ето же тойфель, – прошептал Дивеллонт, и поднялся с дивана.

На нём остался только плед, который прятал цветные рога. В процессе беседы иностранец явно успел согреться, отчего не заметил, как покрывала одно за другим падали с его плеч.

– Вот! – закричал владелец коттеджа. – Видите, это всё п-правда! Это п-полтергейст всё делает!

– Я и не сомневался, – кивнул Александр, взобравшись на диван вместо косноязычного напарника. – Что ещё умеют делать твои невидимые друзья?

– Это не мои д-друзья! – возмутился экстрасенс, наблюдая, как бес изучает образовавшийся на обоях рисунок в виде рогатой головы. – Кто-то наслал на меня д-демонов!

– Es ist kein damon, – возразил Пенор, но уже не успел перевести фразу на свой ломаный русский.

Пятно на стене вдруг ожило, открыло большие красные глаза и недовольно уставилось на швейцарца. Тот как раз ковырялся у него в районе «рта». В следующую секунду рогатая клякса укусила Дивеллонта за палец. Дёрнувшись от обоев, он выронил плед, споткнулся об него же и рухнул аккурат у ног Степана. Мужчину ошеломило увиденное, и он снова покраснел.

– Бес! – завизжал хозяин дома, негодующе указав пальцем на рога Пенора. – Всюду бесы!!!

Внезапно стены вокруг стали покрываться чёрными пятнами, точно выжженными изнутри. Лампы на люстре замигали. И Молохов, и Герда испуганно озирались по сторонам. Правда, у желтоглазого имелась возможность покинуть инфернальную гостиную в любой момент, а вот «инокине» пришлось потрудиться над своими верёвками.

– Ауч, не найдо! – воскликнул иностранец, пытаясь подняться на копыта. – Я не хотейт тебья пугатен!

Мужчина же отпрянул к окнам, однако и там его настигли очнувшиеся «демоны». Тюль, который едва виднелся при обычных обстоятельствах, вдруг надулся, словно от ветра. Александр отчётливо разглядел пару рогатых голов, торчащих сквозь тонкую ткань. Они шевелились совсем как живые, возвышаясь над перепуганным экстрасенсом. Когда в одном из тюлей показались когтистые пальцы, желтоглазый ринулся к владельцу коттеджа. Вот только в этот самый момент свет на потолке окончательно погас.

Раздавались шорохи и шипение. Парень почувствовал, как споткнулся обо что-то, но сумел сохранить равновесие. В следующий момент в его правый локоть вцепилась чья-то крепкая рука.

Дивеллонт тоже был вынужден перебраться с пола на диван. Ему почудилось, будто из паркета вылезают какие-то конечности, пытаясь схватить любого, кто окажется у них на пути.

Степан принялся орать, словно его режут. Герда приглушённо мычала.

– Non est anima tua, – принялся бормотать швейцарец на латыни. – Et hoc pertinet ad hominem daemoniorum!

Как ни странно, но от непонятных слов Пенора шевеление вокруг стало затихать. А ещё через минуту заморгала люстра. Освещение вернулось в гостиную.

Молохов потирал локоть, который успели поцарапать невидимые лапы. Степан по-детски икал, уже не в силах ни кричать, ни мычать. Бес с разноцветными рогами, сложив копыта, сидел в молитвенной позе и продолжал громко проговаривать фразы на латыни. А вот золотолицая «инокиня» исчезла. На стуле остался лишь её смятый платок и развязанные верёвки.

Не дожидаясь, пока шевелящиеся пятна на стенах окончательно исчезнут, Александр бросился в прихожую. Приоткрытая входная дверь возвестила о том, что Герда успела покинуть дом с полтергейстами.

– Чёрт! – выругался парень и жестом велел своему швейцарскому напарнику завязывать с молитвами.

– Это не молитвы, – возразил Дивеллонт на немецком, рефлекторно прихватив с собой диванное покрывало. – Я просто повторил им простые истины…

– Мы уходим, – заявил желтоглазый, схватив взмокшего экстрасенса за ворот свитера. – Здесь оставаться нельзя. Кивернит обязательно пришлёт своих помощников, и тогда от нас не останется даже воспоминаний.

– Оу, мы забираем этого человека с собой?.. – засуетился бес, кутаясь в плед.

Степан не хотел оставаться в обществе этих двух визитёров, болтающих на смеси из немецкого и русского языков. В то же время дом, в котором полтергейст усиливался с каждым новым часом, перестал внушать доверие. Поэтому он, даже не накинув на себя верхнюю одежду, направился вместе с Молоховым по тропинке к воротам.

– Нет, лучше обойдём! – велел желтоглазый парень, вспомнив про сбежавшую «монахиню». Та могла вооружиться и поджидать их у дороги.

Все трое развернулись и принялись преодолевать сугробы. Лучше всего это получалось у Пенора. Не желая морозить копыта, он с грацией антилопы прыгал сразу на несколько метров вперёд. Взобравшись на кирпичную ограду, иностранец беглым взглядом оценил обстановку и убедился, что никакого движения на улице нет. Затем он помог подоспевшему экстрасенсу преодолеть забор и заметил в конце дороге машину. Та сверкнула на уличных фонарях, торопясь к перекрёстку.

Автомобиль набирал скорость, удаляясь от спящего коттеджного посёлка. Герда, сидя за рулём, видела в боковом зеркале, как её противники пытаются перелезть ограждение. Но всё оружие осталось в чемодане на втором этаже дома. В бардачке нашёлся разве что кинжал, да и тот поржавевший от времени. Поэтому возвращаться и пытаться отобрать Степана из рук беса и желтоглазого парня «инокиня» совсем не собиралась.

Промчавшись на красный светофор, тёмный «Опель-Корса» поехал к широкой автостраде.

– Посылка доставлена, – приговаривала Герда, посматривая на зеркало заднего вида. – Вот только кому?..

Правой рукой она попутно набирала чей-то номер на маленьком мобильнике. Дождавшись ответа на звонок, «монахиня» принялась сыпать ругательствами.

– Всего двое? – усмехнулся голос на другом конце трубки после её минутной истерики.

– Они хорошо обучены! – верещала золотолицая женщина, не сбавляя при этом скорость. – Один из них немец. Или швейцарец. У него дурацкие цветные рога!

– Оба бесы? – уточнил собеседник без лишних эмоций.

– Нет, второй какой-то с жёлтыми глазами, – поправила «инокиня», нервно покручивая руль. – Чёрт их пойми, кто они такие!

– То есть ты не справилась с одним бесом и с одним нуллюмом, я правильно тебя понял? – ехидно подметил мужской голос и уныло вздохнул. – Давай сюда, сама будешь всё объяснять ему.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – выпалила Герда и отшвырнула мобильник на соседнее кресло.

В центр Москвы она попала буквально за полчаса. Правда, пришлось нарушить правила и чуть не устроить аварию с участием медлительных попутных машин. Возле моста через Москву-реку движение оказалось не столь оживлённым. На соседних улицах вовсе царило запустение. Если бы не подсвеченные фасады домов, трудно было бы поверить, что это исторический район столицы. Впрочем, мороз вблизи заледенелой реки ощущался гораздо сильнее, чем в пригороде.

На повороте к монастырю «Опель-Корса» остановил высокий охранник. Увидев золотистый блеск, он мигом поднял шлагбаум. Герду здесь знали в лицо уже второй месяц. Но ей не часто приходилось заезжать в святое место по ночам. Оттого подсвеченные башенки церквей и надвратных строений смотрелись необычно.

Ни на крыльце, ни в длинном коридоре административного здания никого не оказалось. При этом везде горел свет, а из динамиков, развешанных по углам помещений, доносились томные голоса церковного хора. Рогатая женщина поправила на себе монашеское платье и с недовольством вспомнила, что потеряла платок. Правда, бежать к автомобилю за новым было поздно: навстречу вышла низенькая старушка в очках с круглыми линзами и вся в чёрной одежде.

– Вот так и знала же, что от тебя будут одни проблемы! – принялась она ворчать, махая сухонькими ручонками. – И зачем Бейлон тебя сюда притащил на наши рога, а!

– Я бы с удовольствием занималась делами духовными, – оправдалась Герда, ожидая, пока её пропустят к огромной резной двери, разукрашенной позолотой. – Вы сами-то, Вельма, давно бегали по боевым заданиям?..

Такой вопрос окончательно вывел бабульку из себя. Она вдруг обрушила на женщину свой кулачок, попав прямо по челюсти. Зато в следующий же момент Вельма пожалела об этом. Костяшки её тонких пальчиков ободрались, и на них проступили тёмные капли. Но и золотолицая «инокиня» получила своё – на «золотой» щеке появилась трещинка.

– Голову покрой, анчутка привокзальная! – прошипела старушка и достала из широкого кармана шарфик.

Сначала она напряжённо растянула его, будто собирается задушить рогатую «сестру». Однако Вельма всё же отдала вещь, молча скрипя зубами. Герда не стала отвечать ей на эту выходку и быстро замотала рога шарфом наподобие тюрбана.