Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.
Гаральд Карлович Граф
Морская летопись
Книга воспоминаний Г.К. Графа, капитана 2-го ранга (в эмиграции – контр-адмирал), участника Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн, рассказывает о возрождении Балтийского флота России после войны с Японией. Автор рассказывает не только о событиях 1906–1914 гг. на флоте, но и знакомит читателя с жизнью русских офицеров и матросов. Читатель узнает о том, как возрождался дух флота, как отыскивались пути подготовки к надвигавшейся войне. Граф часто обращается к личности адмирала Н.О. фон Эссена, стоявшего во главе Балтийского флота весь этот трудный период, и именно ему флот во многом обязан своим скорым возрождением. Г.К. Граф прошел путь от гардемарина до капитана 2-го ранга. Книга будет интересна как историкам, так и читателям, интересующимся историей России и флота.
Г. К. Граф
Императорский Балтийский флот между двумя войнами. 1906–1914 гг.
©Емелин А.Ю., комментарии, 2013
©ООО «Издательство «Вече», 2013
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
Предисловие
Данный труд «Императорский Балтийский флот»[1 - Первоначальное название данных воспоминаний Г.К. Графа. На титульном листе машинописной копии рукописная помета: «Отец переименовал в: “На Балтийском флоте с 1906 г. по 1914 г.”».] охватывает эпоху возрождения Балтийского флота, произошедшего между Русско-японской и Первой мировой войнами, то есть он посвящен мирному периоду с 1906-го по 1914 год.
Мой труд «Моряки» (изданный в 1931 году) затрагивает поход 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток и бой при острове Цусима, то есть период с 1904-го по 1906 год.
Другой мой труд, «На “Новике”» (изданный в 1922 году) дает описание действий Балтийского флота в I мировую войну и его гибели в революцию. Следовательно, он захватывает период с 1914-го по 1918 год.
Таким образом, настоящий труд «Императорский Балтийский флот» восполняет пробел в описании эпохи существования императорского флота с 1906-го по 1914 год и все вышеперечисленные труды вместе дают полную картину его – страданий, возрождения, расцвета и гибели во время революции, то есть его жизни за последние 15 лет российской монархии.
В книге «Императорский Балтийский флот» я не только даю исторические факты, сопровождавшие возрождение флота после Русско-японской войны, но и повествую, как офицеры и команды жили, учились и работали на нем. Я также сообщаю, как возрождался дух флота, как искались пути, чтобы лучше его подготовить к надвигавшейся войне, и указываю, кто были главные вдохновители этой работы.
Я часто касаюсь личности незабвенного адмирала Н.О. Эссена[2 - Фон Эссен Николай Оттович (11.12.1860—07.05.1915), адмирал (14.04.1913).], так как он стоял во главе Балтийского флота весь этот трудный период и ему флот больше всего обязан своим быстрым возрождением.
Я также стараюсь объяснить в моем труде отношения, существовавшие между офицерами и матросами, чтобы опровергнуть утверждение, что между ними лежала глубокая пропасть, что офицеры угнетали матросов, а те были лишь бунтарями.
Автор
Глава I. В порту Императора Александра III. На крейсере «Аврора» и эскадренном миноносце «Инженер-механик Дмитриев». На эскадренном миноносце «Доброволец»
Злополучная японская война закончилась. Вернувшиеся из плена офицеры, участники Цусимского сражения, после отпусков стали возвращаться к местам своего служения.
Увы, печальную картину представлял в 1905 году Балтийский флот. Гавани пустовали. В его составе оставалось только несколько боевых кораблей, среди которых самым современным был броненосец «Слава». Остальные еще не вернулись из иностранных портов, где были интернированы[3 - Разоружены в нейтральном порту до окончания войны. При этом обычно в береговые склады сдавались замки орудий, а иногда и части машин, что должно было гарантировать неучастие корабля в боевых действиях.] в период войны. Крейсеры «Россия», «Громобой», «Богатырь» и «Алмаз» находились в пути из Владивостока в Кронштадт.
В результате неудачной войны в стране началось революционное брожение, которое перекинулось и на флот. Возникали беспорядки в Кронштадте, где в казармах экипажей было сосредоточено много матросов. Только благодаря исключительному хладнокровию и находчивости командира 20-го флотского экипажа капитана 1-го ранга Н.О. фон Эссена и твердой воле коменданта крепости генерал-лейтенанта Н.И. Иванова[4 - Иванов Николай Иудович (22.07.1851—11.02.1919), генерал от артиллерии (13.04.1908), генерал-адъютант (1907).] эти беспорядки не вылились в серьезные волнения и их удалось в корне ликвидировать.
Морское министерство находилось в полной растерянности, хотя и старалось ликвидировать последствия неудачной войны. Было заказано несколько новых кораблей, но, к сожалению, без предварительно разработанной программы воссоздания флота и совершенно не руководствуясь опытом минувшей войны. В Англии был заказан броненосный крейсер «Рюрик»; во Франции – броненосный крейсер «Адмирал Макаров» и дивизион из восьми миноносцев[5 - Автор не точен, речь идет о строительстве 11 эсминцев типа «Лейтенант Бураков».]; в Германии – тоже дивизион из восьми миноносцев. В Петербурге, на Балтийском заводе, достраивались броненосцы «Андрей Первозванный» и «Император Павел I», заложенные еще до войны; на Адмиралтейском – броненосные крейсера «Баян» и «Паллада». На Балтийском заводе еще строились два заградителя, «Амур» и «Енисей».
Кроме того, на разных заводах в Петербурге, Гельсингфорсе и Риге на собранные во время войны добровольные пожертвования достраивались 20 минных крейсеров, водоизмещением около 500 т[6 - На добровольные пожертвования были построены восемь кораблей типа «Украйна», четыре – типа «Охотник», четыре – типа «Финн», а также два типа «Всадник» («Амурец» и «Уссуриец») – итого 18 кораблей.]. Два таких же минных крейсера было заказано и на казенный счет[7 - На казенный счет были построены минные крейсеры «Всадник» и «Гайдамак».].
Эти корабли, будучи быстро отстроены, могли бы представлять известную силу вместе с находившимся в Кронштадте броненосцем «Слава», однотипным кораблем «Цесаревич», интернированным в Шанхае[8 - Эскадренный броненосец «Цесаревич», флагманский корабль командующего 1-й эскадрой флота Тихого океана контр-адмирала В.К. Витгефта, после сражения с японским флотом 28.07.1904 отделился от других кораблей, стремясь выполнить решение о достижении Владивостока. Серьезные повреждения труб и фок-мачты вынудили зайти в германский колониальный порт Циндао (Киао-Чао) и интернироваться. В Шанхае же после указанного сражения разоружился крейсер «Аскольд».], вместе с вышеперечисленными владивостокскими крейсерами и с интернированными крейсерами «Олег», «Аврора», «Диана», «Аскольд» и «Жемчуг». Но Морское министерство не имело нужных кредитов, и поэтому работы шли чрезвычайно медленно.
Во всяком случае, все перечисленные корабли должны были сосредоточиться в портах Балтийского моря, и только «Аскольд» и «Жемчуг» были оставлены в составе Сибирской флотилии, т. е. во Владивостоке.
В руководстве флотом не было заметно никаких признаков обновления, отсутствовало стремление серьезно приняться за его воссоздание. Было очевидно, что прежде всего во главе флота должны встать новые люди и должна быть создана новая организация управления им.
Но если еще не было заметно на строительстве флота применение опыта войны, то в самом личном составе офицеров война произвела большие сдвиги, и выдвинулся целый ряд выдающихся офицеров, с серьезным боевым опытом. Они отлично понимали, что во время войны раскрылись глубокие язвы в организации флота. Его Цусима была не случайностью, а результатом плохого руководства в течение последних десятилетий. Если Цусимское сражение явилось драмой флота, то одновременно оно должно было послужить исходным пунктом для его возрождения.
Пусть высшие руководящие учреждения не проявляли активности и, видимо, не были на нее способны, но офицеры, перенесшие на своих плечах всю тяжесть войны, давно горели желанием приняться за возрождение морской силы. Поэтому, не дожидаясь почина свыше, они проявляли свою инициативу, создав Санкт-Петербургский морской кружок для научной разработки военно-морских вопросов. На его собрания собирались самые выдающиеся офицеры. Среди них были – кн. Ливен[9 - Ливен Александр Александрович, светлейший князь (07.07.1860—22.02.1914), вице-адмирал за отличие (25.03.1912).], Эбергард[10 - Эбергард Андрей Августович (09.11.1856—19.04.1919), адмирал (14.04.1913) в отставке (13.12.1917).], А.И. Русин[11 - Русин Александр Иванович (08.08.1861—17.11.1956), адмирал (10.04.1916) в отставке (01.06.1917).], Н.О. Эссен, А.Н. Щеглов[12 - Щеглов Александр Николаевич (03.04.1875—09.12.1953), капитан 1-го ранга за отличие (06.12.1913).], В.К. Пилкин[13 - Пилкин Владимир Константинович (11.07.1869—06.01.1950), контр-адмирал (06.12.1916).], Е.А. Беренс[14 - Беренс 1-й Евгений Андреевич (30.10.1876—06.04.1928), капитан 1-го ранга за отличие (10.08.1916).], гр. Капнист[15 - Капнист Алексей Павлович, граф (17.05.1871—18/31.10.1918), контр-адмирал за отличие (28.07.1917), в отставке (15.11.1917).], М.М. Римский-Корсаков[16 - Римский-Корсаков Михаил Михайлович (25.02.1872—.02.1950), контр-адмирал (24.11.1919).], М.А. Кедров[17 - Кедров Михаил Александрович (13.09.1878—29.10.1945), вице-адмирал (16.11.1920).], А.В. Развозов[18 - Развозов Александр Владимирович (23.07.1879—14.06.1920), контр-адмирал (07.07.1917).], М.К. Бахирев[19 - Бахирев Михаил Коронатович (17.07.1868—16.01.1920), вице-адмирал за отличие (06.12.1916) в отставке (12.01.1918).], П.В. Гельмерсен[20 - Гельмерсен Павел Васильевич (01.04.1880–1953), капитан 1-го ранга за отличие (06.12.1916).], Альтфатер[21 - Альтфатер Василий Михайлович (04.12.1883—20.03.1919), контр-адмирал (30.10.1917).], Немитц[22 - Немитц Александр Васильевич (26.07.1879—01.10.1967), контр-адмирал русского флота (18.07.1917), вице-адмирал советского (21.05.1941).], А.Д. Бубнов[23 - Бубнов Александр Дмитриевич (06.05.1883—02.02.1963), контр-адмирал за отличие (28.07.1917) в отставке (19.12.1917).], А.В. Колчак[24 - Колчак Александр Васильевич (04.11.1874—07.02.1920), адмирал (18.11.1918).], кн. Черкасский[25 - Черкасский Михаил Борисович, князь (26.09.1882—.11.1918), контр-адмирал за отличие (28.07.1917).], Б.И. Бок[26 - Бок Борис Иванович (12.07.1879 – 04.03.1955), капитан 2-го ранга за отличие (10.11.1914).], В.И. Руднев[27 - Руднев Владимир Иванович (03.11.1879—25.02.1966), капитан 1-го ранга за отличие (06.12.1916).], Н.М. Григоров[28 - Григоров Николай Митрофанович (11.01.1873—14.02.1944), контр-адмирал за отлично усердную службу (03.06.1915, старшинство с 10.06.1916) в отставке (18.11.1917).], А.И. Непенин[29 - Непенин Адриан Иванович (21.10.1871—04.03.1917), вице-адмирал за отличие (06.09.1916).], М.И. Никольский[30 - Никольский Михаил Ильич (25.10.1877—28.02.1917), капитан 1-го ранга за отличие (22.03.1915, старшинство с 01.01.1915).] и много других. Председателем кружка был А.В. Колчак[31 - Сведения не точные. Председателем Санкт-Петербургского военно-морского кружка был капитан 2-го ранга М.М. Римский-Корсаков, вице-председателями – лейтенанты В.К. Пилкин и А.Н. Кирилин, казначеем – лейтенант А.Н. Щеглов, секретарем – лейтенант Е.А. Беренс. Действительные члены: лейтенанты Г.К. фон Шульц, А.Н. Воскресенский, М.А. Кедров, Н.Л. Подгурский, А.В. Колчак, Н.Н. Шрейбер, П.В. Гельмерсен, М.И. Никольский, А.П. Зеленой, В.Н. Черкасов, С.Н. Власьев, А.К. Петров, Е.Н. Мандражи, А.В. Витгефт, В.И. Руднев, Н.В. Кротков, Домбровский, В.К. де Ливрон, С.А. Невражин, граф А.Г. Кейзерлинг, мичман В.В. Витгефт, инженер-механики Н.В. Афанасьев, В.А. Винтер, корабельный инженер Н.Н. Кутейников.].
На собраниях обсуждались и вопросы реорганизации управления флотом и постройки новых кораблей. Высшее начальство, узнав про эти собрания, сначала косилось на них, так как это было необычным явлением во флоте, но участие в них видных офицеров заставило его прислушиваться к ним[32 - Санкт-Петербургский военно-морской кружок (первоначальное название – «Общество младших офицеров флота») начал деятельность с осени 1905 г., причем с 9 ноября началась разработка сперва общих принципов его устава, а затем и отдельных параграфов. На заседании 28 ноября были приняты первые 16 параграфов устава, составлена докладная записка на имя морского министра по поводу разрешения кружка. Ознакомившись с проектом, и.о. начальника Главного морского штаба контр-адмирал А.А. Вирениус сделал замечание, касающееся необходимости разрешения допуска на собрания старших офицеров флота; соответствующие изменения в проект были внесены 12 декабря. 17 января 1906 г. морской министр А.А. Бирилев потребовал изменения названия организации и увеличения прав присутствующих на заседаниях адмиралов и штаб-офицеров флота. На общем собрании 23 января соответственно последнему пожеланию был переписан проект устава, а 6 февраля избрано новое наименование – «Санкт-Петербургский военно-морской кружок». Когда в начале марта 1906 г. Бирилев вновь не утвердил устав, к нему «для личного доклада о деятельности кружка» были направлены председатель М.М. Римский-Корсаков и лейтенанты Г.К. фон Шульц и А.Н. Кирилин. На общем собрании 28 апреля составили список членов – учредителей кружка (см. предыдущий комментарий). Несмотря на все усилия, устав кружка был утвержден лишь спустя полтора года, 11 сентября 1907 г., новым морским министром И.М. Диковым. За это время часть учредителей «поднялась» в чинах (так, капитанами 2-го ранга стали Г.К. фон Шульц, В.К. Пилкин, А.П. Зеленой, А.Н. Кирилин и Н.Н. Шрейбер, капитан-лейтенантами Н.В. Кротков, А.В. Колчак и В.К. де Ливрон, лейтенантом – В.В. Витгефт), а Е.Н. Мандражи ушел в запас (РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 2. Д. 2462. Л. 9—29, 47–54).]. Впоследствии почти все эти офицеры выдвинулись в первые ряды и явились воссоздателями флота. Адмиралы – Эссен, Эбергард, Русин, Григорович[33 - Григорович Иван Константинович (26.01.1853—03.03.1930), адмирал (27.09.1911) в отставке (31.03.1917).], Стеценко[34 - Стеценко Константин Васильевич (21.05.1862—?), адмирал (06.12.1916) в отставке (15.06.1917).], Колчак, Непенин, кн. Ливен, Канин[35 - Канин Василий Александрович (11.09.1862—17.06.1927), адмирал (10.04.1916) в отставке (13.12.1917).] и Муравьев[36 - Муравьев Петр Петрович (30.01.1860—12.07.1940), адмирал (06.12.1916), в отставке (05.03.1917).] – несли на себе главную тяжесть по возрождению флота и его подготовке к войне.
Когда волей государя императора в 1905 г. была создана Государственная дума, которая утверждала бюджеты всех министерств, то главной задачей Морского министерства явилось стремление добиться утверждения его ассигнований на воссоздание флота. Но Дума не доверяла способностям тогдашних морских министров Бирилева[37 - Бирилев Алексей Алексеевич (16.03.1844—06.02.1915), адмирал (01.07.1907).] и затем Воеводского[38 - После А.А. Бирилева морским министром был адмирал И.М. Диков (11.01.1907—08.01.1909) и лишь затем С.А. Воеводский.Воеводский Степан Аркадьевич (22.03.1859—18.08.1937), адмирал (06.12.1913).] провести реформы в министерстве и на флоте и в кредитах отказывала.
Организация управлением флотами еще продолжала быть архаической – Морское министерство состояло из Главного морского штаба, ведавшего личным составом и организацией флота, и Главного технического комитета[39 - Имеется в виду Морской технический комитет.], ведающего всей технической частью. На местах, в Кронштадте и Севастополе, были главные командиры, ведающие кораблями и портами соответствующих морей.
Во главе всего флота и Морского министерства стоял генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович[40 - Романов Алексей Александрович, великий князь (02.01.1850—01.11.1908), адмирал (01.01.1888).]. В прежние времена, когда этот пост занимал великий князь Константин Николаевич[41 - Романов Константин Николаевич, великий князь (09.09.1827—13.01.1891), адмирал (09.09.1855).], то он действительно руководил флотом, а теперь генерал-адмирал ограничивал свои обязанности шефством, а фактически руководителями флота были управляющий Морским министерством и начальник Главного морского штаба.
Главный недостаток старой организации заключался в том, что не было ответственного учреждения, которое бы всецело ведало вопросами, какой флот надо строить, подготовкой морских театров и подготовкой флота к войне. Иначе говоря, у нас не было Морского Генерального штаба, а его создание стало совершенно необходимым.
Наконец, между 1906 г. и 1909 г. была проведена реформа по управлению флотом: должность генерал-адмирала была уничтожена; во главе Морского министерства встал морской министр[42 - Часть указанных реформ начала осуществляться ранее. Так, генерал-адмирал великий князь Алексей Александрович был уволен от управления флотом и Морским ведомством 02.06.1905, затем 29.06.1905 последовало снятие с должности управляющего Морским министерством вице-адмирала Ф.К. Авелана. В тот же день был назначен первый в XX веке морской министр – А.А. Бирилев.], его помощником по технической части был товарищ морского министра, личным составом по-прежнему ведал начальник Главного морского штаба. Создавался Морской Генеральный штаб с начальником такового. Все боевые единицы флота в Балтийском и Черном морях подчинялись начальникам Действующих флотов, которые с момента объявления войны становились командующими соответствующими флотами и выходили из подчинения морского министра, подчиняясь Верховному главнокомандующему. Порты оставались в ведении своих командиров, подчиненных морскому министру.
Таким образом, наконец, флот получил современную и стройную организацию, что было залогом того, что он может правильно развиваться и действительно будет готов защищать морские границы России и поддерживать сухопутные силы.
Это был огромный шаг вперед, но еще дело тормозилось тем, что не было найдено подходящее лицо на пост морского министра, но нашлось и оно, и им оказался адмирал И.К. Григорович[43 - В этом месте в рукопись вложен лист с дополнительным текстом автора: «Ввиду огромного значения, которое имело учреждение Морского Генерального штаба, мы здесь приводим факты, сопровождавшие его учреждение. Он был учрежден 23 апреля старого стиля 1906 г., и первым его начальником назначили капитана 1-го ранга Льва Брусилова (скоро по болезни оставившего пост; вместо него был назначен контр-адмирал князь Ливен).Основоположником осуществления идеи создания Морского Генерального штаба явился лейтенант А.Н. Щеглов. Он по своей инициативе разработал законопроект о его создании и при особой записке представил морскому министру вице-адмиралу Бирилеву, но тот не дал ей хода. Испробовав все легальные пути безрезультатно, А.Н. Щеглов на свой риск подал записку и законопроект начальнику Походной канцелярии его величества флигель-адъютанту капитану 1-го ранга графу А.Ф. Гейдену, и последний поверг законопроект на благоусмотрение государя. Его величество, ознакомившись с запиской, повелел морскому министру немедленно же осуществить проект. Отчего и последовал высочайший указ от 23 апреля 1906 г.Как указано выше, первым начальником МГШ был назначен капитан 1-го ранга Л. Брусилов, скоро произведенный в контр-адмиралы). А.Н. Щеглов был назначен начальником отдела, разрабатывающего защиту вод Балтийского моря, который и разработал “малую судостроительную программу”. Она называлась “малой” потому, что Государственная дума тогда еще не давала кредитов на осуществление “большой” программы, так как не были еще готовы наши судостроительные заводы. Когда заводы были расширены и соответствующим об[разом]…»Здесь автор пересказывает (местами – дословно) статью: Щеглов А.Н. К истории возникновения Морского Генерального штаба (Письмо в редакцию) // Морской журнал. 1928. № 6–7. С. 17–20 (121–124).Более подробные воспоминания об образовании данного учреждения см.: Щеглов А.Н. Предисловие к материалам истории Морского Генерального штаба / Подг. публ. и комм. А. Емелина // Цитадель. 1998. № 1 (6). С. 56–62.].
В году начала моего повествования, т. е. 1906-м, еще не была изжита тяжелая рана, нанесенная флоту сдачей эскадры адмирала Небогатова[44 - Небогатов Николай Иванович (20.04.1849–1922?), контр-адмирал за отличие (06.12.1901), в отставке с лишением чина (22.08.1905).]. Предстоял суд, на котором должны были судить адмирала Рожественского[45 - Рожественский Зиновий Петрович (30.10.1848—01.01.1909), вице-адмирал (04.10.1904) в отставке (08.05.1906).] и офицеров его штаба и эскадренного миноносца «Бедовый», сдавшихся на нем, а также адмирала Небогатова и его командиров – Смирнова[46 - Смирнов Владимир Васильевич (08.12.1856– не ранее 1918), капитан 1-го ранга за отличие (06.12.1904), в отставке с лишением чина (22.08.1905).], Лишина[47 - Лишин Николай Григорьевич (30.09.1856—16.04.1923), капитан 1-го ранга (06.12.1902).] и Григорьева[48 - Григорьев Сергей Иванович (07.05.1855– не ранее 1918), капитан 1-го ранга (06.12.1902), лишен чина (22.08.1905).], офицеров сдавшихся кораблей его эскадры.
Адмирал Рожественский был оправдан, так как было доказано, что он в момент сдачи, будучи тяжело раненным, находился в беспамятстве, что же касается адмирала Небогатова и капитанов 1-го ранга Смирнова, Лишина и Григорьева, то они были лишены чинов и орденов и посажены в крепость на 10 лет. Подчиненные офицеры были от наказания освобождены.
Наказать виновников сдачи, конечно, надо было. Этого требовали честь флота, его традиции, его былые подвиги. Но нельзя было ограничиваться тем, что разбирался только факт сдачи, а надо было разобрать причины посылки в бой кораблей, которые не имели никаких данных, чтобы иметь возможность успешно вести бой с современными боевыми кораблями противника. Надо было бы выяснить, кто и почему послал эти корабли. Если личный состав должен был сражаться, пренебрегая своей жизнью, и достичь победы, и, во всяком случае, не сдаваться, то ему должны быть даны корабли, с которыми он может достичь этого успеха. Предоставить же в его распоряжение заведомо негодные корабли и на них заставлять сражаться является тоже преступлением.
Возможно, что этот вопрос и был бы поднят на суде, но те, кто нес на себе эту ответственность, предусмотрительно спрятались за спину государя.
Прошло полтора года с тех пор, как я уходил на «Иртыше» из порта Императора Александра III (Либавы) на Дальний Восток в составе эскадры адмирала З.П. Рожественского. Теперь, после беспримерного и тяжелого похода на Дальний Восток, Цусимского боя и шестимесячного плена в Японии, возвращался опять туда же. Но какая разительная перемена! Вместо кипучей работы порта и большого числа кораблей в бассейнах – мертвая тишина и пустота.
Я был назначен в 9-й флотский экипаж и явился его командиру, капитану 1-го ранга Коссовичу[49 - Коссович Иосиф Васильевич (08.09.1855—?), контр-адмирал в отставке (30.04.1907).]. Пришлось начать тянуть лямку береговой службы, которую я так не любил. Впрочем, она была не сложной и не обременительной – дежурства раз в неделю и изредка дознания, вот и все.
В экипажах находилось мало команд, и они лишь несли караулы по охране порта и обслуживали свои же казармы.
Таким образом, служба отнимала мало времени, и в остальное мы, морские офицеры, были предоставлены самим себе.
Еще до моего приезда также по своим экипажам (их было в порту всего шесть) явились еще три мичмана моего выпуска – В.В. Витгефт[50 - Витгефт 2-й Владимир Вильгельмович (21.11.1884—04.04.1917), капитан 1-го ранга (08.09.1915, старшинство с 14.04.1914).] (георгиевский кавалер, герой Порт-Артура), А. Бартенев[51 - Бартенев Алексей Александрович (27.02.1885—08.03.1907), лейтенант «за отличие в делах против неприятеля» (09.01.1906, старшинство в чине с 25.11.1905).] и Б.Д. Коссаковский[52 - Коссаковский Борис Дмитриевич (05.11.1882–1918?), капитан 2-го ранга за отличие (06.12.1916).] (мой соплаватель по «Иртышу»), и мы поселились на одной квартире, в офицерском флигеле, предназначенном для холостых офицеров.
В порту был отведен целый район для офицерских флигелей, дома командира порта и прекрасного Морского собрания, и там же находился морской собор. Все было рассчитано на большое число офицеров и задумано на широкую ногу. Но теперь большинство флигелей пустовало.
Квартиры для холостых офицеров были не меблированы, и поэтому нам пришлось свою квартиру как-то обставлять. Впрочем, это было делом несложным: достали железные кровати (матросские) с соломенными тюфяками из экипажей; кое-какую мебель, напрокат, из города; купили чашки, стаканы и тарелки. Этим все и ограничилось, так как мы знали, что не долго просидим на берегу. Назначили нам и вестового, который убирал квартиру, поил по утрам чаем и, если мы не хотели идти есть в собрание, приносил оттуда еду.
Утром мы обычно ходили по своим экипажам (что, впрочем, не было обязательным, если нас не требовали по наряду) и около полудня завтракали вместе в собрании или дома. Далее мы могли располагать своим временем, как хотели, и так как мы были «при деньгах» благодаря тому, что нам сразу выдали жалованье за период плена, то найти себе занятие было не так трудно. Да и четыре мичмана, живущие вместе, всегда найдут себе развлечение, а нам после всего пережитого за трудный период на 2-й эскадре Тихого океана и в плену хотелось особенно себя вознаградить за все непогоды. В конце концов, сидеть дома в неуютной холостяцкой квартире было бы очень скучно. Поэтому мы обычно переправлялись на пароме через канал (мост все еще не был закончен), садились в трамвайчик и минут через 45 были в Либаве. Там мы восстановили наши старые знакомства. Впрочем, и в новых не было недостатка. Провинциальное общество в России всегда было чрезвычайно гостеприимным, а в портах по отношению молодых морских офицеров и тем более. С меньшей неохотой мы посещали и увеселения – театр, концерты и известный в городе «Гамбургский сад», т. е. кафе-шантан. К сожалению, был февраль, а в зимнее время кургауз был закрыт.
Как-то раз мы, уже очень развеселившись после ужина в ресторане, пригласили нескольких артисток оперетты к себе в гости в порт. Наняли двух парных извозчиков-евреев (их мы прозвали «осьминогами», по числу ног лошадей) и благополучно добрались до нашей квартиры, когда уже начало светать. Разбудили нашего бедного вестового и заставили устроить чай. Затем, чтобы освежиться и развлечь дам, решили пойти поиграть в теннис. Теннисная площадка была у Морского собрания, и приходилось идти мимо флигелей, в которых жили командиры экипажей. На наше счастье, время было ранее, так что мы не попались на глаза начальству, а то бы нам не миновать гауптвахты за то, что появились с легкомысленными дамами в самом сердце порта, где живут семьи офицеров. После этой прогулки мы устроили у себя завтрак. Вообще превесело провели время и благополучно отправили наших гостей в город.
В другой раз мы как-то решили устроить у себя на квартире холостяцкий вечер. Пригласили нескольких приятелей-офицеров, и В.В. Витгефт решил также пригласить одного командира экипажа, с которым подружился в бытность в Артуре. Мы предполагали провести вечер за бокалами вина и кое-какой закуской, в мирной беседе. Совершенно невинное удовольствие. Отчего наше приглашение и принял командир экипажа. Но перед вечером нам пришла «блестящая идея» – нанять портовый духовой оркестр и этим доставить гостям особое удовольствие. Не долго думая, обегали часть оркестра и разместили его в нашей маленькой кухоньке. Когда гости собрались, то неожиданно для них грянула музыка. Гостей нам действительно удалось поразить. Только не всем это понравилось, и экипажный командир, который никак не ожидал, что будет столько шума, сильно поморщился. Оркестр добросовестно гремел, а общество, оживленное вином, весело беседовало. Время бежало незаметно, но скоро наше благодушное настроение было нарушено соседями, которые просили прекратить музыку, которая никому не давала спать. Они, конечно, были правы, так как под грохот оркестра действительно было невозможно спать. Но мы, хозяева, были страшно возмущены тем, что «какие-то чиновники» (нашими соседями были чиновники портовой конторы) осмеливаются мешать нашему веселью. Но те хоть были и чиновники, но стали грозить, что если шум не прекратится, то они будут жаловаться командиру порта. Хотя это и грозило бы нам неприятностями, но мы их выгнали. Однако когда наш почетный гость узнал о происшедшем, то он посоветовал отпустить оркестр, а после этого скоро разошлись и гости. Таким образом, наша вечеринка кончилась вполне благополучно, и чиновники не решились на нас жаловаться, и только по порту поползли сплетни, что мы в своей квартире безобразничаем, и командир порта поручил нас унять.