Агнес из Сорренто. Впервые на русском!

– Конечно же, – сказала Агнес.

– Глупенькая, – засмеялась Джульетта, – он совсем не для того его тебе подарил. Он хотел дать его тебе, только рядом была твоя бабушка. У тебя никогда не будет ухажёров, если она будет постоянно следить за тобой!

– Обойдусь и без этого, – сказала Агнес.

– Я могла бы сообщить тебе кое-что о нём, – многозначительно подмигнула Джуль-етта.

– Ты мне вчера уже кое-то сообщила, – сказала Агнес.

– Но я могу сказать даже больше. Он хочет снова с тобой увидеться.

– Зачем? – сказала Агнес.

– Глупенькая, он в тебя влюбился, вот зачем! Ты ещё не знаешь, что такое иметь поклонника. Самая пора завести!

– Они мне не нужны, Джульетта. Надеюсь, мы с ним никогда больше не увидимся.

– Ох, что за чепуха, Агнес! Что ты за смешной ребёнок! Когда я была младше тебя, у меня уже было полдюжины молодых людей.

– Агнес! – послышался резкий голос Эльси, которая торопливо приближалась к ним. – Не убегай далеко от меня! А ты, мисс Болтливый Язычок, катись своей дорогой и оставь моего ребёнка в покое.

– Кто трогает Вашего ребёнка? – возмущённо огрызнулась Джульетта. – Разве с ней уже и поговорить нельзя?

– Знаю, знаю, о чём тебе хочется поговорить! – сказала Эльси. – Учишь её всяким глупостям, бесстыдница! Но она не твоей породы, уж ты мне поверь. Идём, Агнес!

Сказав это, Эльси схватила девочку за руку и быстро пошла прочь, оставив Джульетту глядеть им вслед округлившимися от негодования глазами.

– Старая ведьма! – проворчала Джульетта. – Клянусь, я устрою ему свидание с малышкой, хотя бы просто для того, чтобы насолить старухе. Пусть делает что хочет, мы обернём её вокруг пальца прежде, чем она успеет опомниться. Петро сказал, что её хозяин без ума от девочки, и я обещала ему помочь.

Между тем, сворачивая в рощу, ведущую к ущелью, Эльси и Агнес неожиданно сами столкнулись со вчерашним знакомым.

Увидев их, он остановился и, сняв шляпу, отвесил им обеим такой низкий поклон, как будто они были принцессами.

Старая Эльси нахмурилась, Агнес сильно покраснела, и обе быстро прошли мимо.

Оглянувшись, пожилая женщина увидела, что молодой человек медленно следует за ними на расстоянии. Похоже было на то, что он собирается следить за ними, но его поведение было не настолько нахальным, чтобы давать ему немедленный отпор.

Глава 8. Молодой человек

Поразителен контраст в итальянском быту между условиями жизни на улице и дома. Снаружи всё цветёт, сияет и пахнет; внутри – сыро, темно и грязно. За исключением ухоженных дворцов богачей, жилища в Италии напоминают скорее берлоги, чем дома; при одном взгляде на них посторонний наблюдатель тотчас же понимает, почему эти энергичные и красивые люди проводят почти всю свою жизнь на открытом воздухе.

Невозможно представить себе ничего более похожего на рай, чем вечер в Сорренто. Солнце только что зашло, но в воздухе ещё струится рассеянное сияние, бросающее нежную радугу на поверхность моря. В широкой багряной полосе восходит месяц; он всё ещё низко над горизонтом, и его серебристый серп тоже кажется слегка розоватым. Рыбаки забрасывают сети; над золотисто-фиолетовой водой разносится их весёлое пение, а каждый всплеск весла, каждое движение лодки рассыпается по воде кругами сверкающих искр.

Волшебное свечение вечера окрашивает в розовый оттенок и старую каменную статую святого Антония.

В такой вечер все молодые жители Сорренто собираются поболтать на старом римском мосту, соединяющим обе стороны ущелья. Они праздно заглядывают в тенистые глубины пропасти, разговаривают и флиртуют друг с другом, как заведено на свете испокон веков.

Джульетта выделяется среди девушек своей красотой и самоуверенностью. Её чёрные как вороново крыло расчёсаны и отполированы до блеска, а наряд выгодно подчёркивает фигуру. Огромные жемчужные серьги поблёскивают, когда она качает головой; в середине каждой сверкает по изумруду. Итальянской крестьянке внешность выбирает Провидение, но серьги она обязана раздобыть сама, – ибо что за жизнь без серег? Огромные жемчужные серьги женщин Сорренто передаются из поколения в поколение; их складывают жемчужина за жемчужиной, и каждая оценивается в заработок нескольких лет.

Джульетта родилась в этот мир, как говорится, с золотой ложкой во рту: огромные жемчужные серьги ей оставила по наследству бабушка, трудолюбивая и энергичная женщина. Удачливой кокетке оставалось только демонстрировать всем своё сокровище, что она охотно и делала.

Этим вечером Джульетта проводила вечер в сопровождении высокого, изящно одетого молодого человека в шляпе с пером и красной накидке. Похоже, он был очарован своей спутницей, его большие тёмные глаза следили за каждым её движением. Она же то весело и доверчиво поддерживала с ним разговор, то вдруг переставала обращать внимание и делала вид, что уходит: ей доставляло удовольствие наблюдать, как каждый раз он бросался вслед за ней.

– Джульетта, – сказал, наконец, молодой человек, когда они оказались вдвоём у края моста; его голос звучал необычайно серьёзно, – завтра мне придётся уехать.

– И какое это имеет ко мне отношение? – сказала Джульетта равнодушным голосом, бросая на него кокетливый взгляд из-под длинных ресниц.

– Жестокая! ты же знаешь…

– Чепуха, Петро! я ничего о тебе не знаю, – перебила она, хотя её прекрасные глаза говорили обратное.

– Ты поедешь со мной?

– Что ты сейчас сказал?! Мы едва знакомы, а ты предлагаешь мне следовать за тобой на край света? Помилуй, как далеко до твоей лачуги?

– Всего два дня пути, Джульетта, и ты поедешь верхом.

– Благодарю Вас, сэр, Вы очень любезны! – я и не собиралась идти пешком. Но, честно говоря, Петро, я не думаю, что это подходящее место для приличной девушки.

– У нас живут только порядочные женщины, Джульетта, а у всех наших мужчин есть семьи. Даже наш хозяин уже выбрал себе невесту, если я не ошибаюсь.

– Кого? маленькую Агнес? – засмеялась Джульетта. – Ему понадобиться очень много удачи, чтобы её заполучить. Бабушка стережёт её как старый дракон и не выпускает из виду ни на секунду.

– Хозяин знает, как добиться своего, – сказал Петро. – Допустим, мы могли бы похитить их обеих посреди ночи, и никто бы даже не догадался. Но он хочет, чтобы девушка пришла к нему по доброй воле. Во всяком случае, завтра он отсылает нас в горы, а сам остаётся здесь ещё на несколько дней.

– Знаешь что, Петро? Вы не лучше турков или каких-нибудь других дикарей. Как ты смеешь так рассуждать о похищении девушки! А что будет, если у вас там кто-нибудь заболеет или умрёт? Что тогда будет с его душой!

– Что ты говоришь, Джульетта! У нас есть священники. Мы все очень набожны и никогда не выходим из дому, не произнеся молитву. Мадонна – добрая мать, она прикрывает глаза на грехи таких хороших сыновей, как мы. Во всей Италии нет места, где у неё было бы больше свечей, и колец, и браслетов, и всего, чего только может пожелать себе женщина. Каждый раз, возвращаясь домой, мы привозим ей какой-нибудь подарок. Все наши женщины тоже одеваются как принцессы, и делать им ничего не нужно с утра до вечера. Ну что, поедешь со мной?

Пока они так разговаривали на мосту, наслаждаясь красотой вечера, совсем другой разговор шёл на постоялом дворе Альберго делла Торре, в одном тех тёмных и сырых помещений, о которых мы уже упоминали. В грязной комнате, где каменный пол, казалось, не подозревал о существовании метлы, сидел наш знакомый из первой главы, так часто упоминаемый в связи с Агнес. Его благородный вид образованного светского человека разительно контрастировал с неряшеством и убогостью комнаты, как будто драгоценный бриллиант, выброшенный в грязь.

Он сидел у открытого окна, подперев голову рукой и глубоко задумавшись, когда открылась дверь, и на пороге показался мужчина почтенного возраста.

– Что ты хотел, Паоло? – спросил находившийся в комнате, вздрагивая от неожиданности.

– Милорд, все наши уезжают сегодня ночью.

– Отлично, пускай едут, – нетерпеливо сказал его молодой человек. – Я присоединюсь через несколько дней.

– Ах, милорд, позвольте Вас предостеречь! Зачем Вам рисковать, задерживаясь здесь? Вас могут узнать, и тогда…

– Ничего мне не грозит, – отмахнулся тот.

– Простите, милорд, но я обещал моей дорогой хозяйке, Вашей матери, на её смертном одре…

– …никогда не давать мне покоя, – сказал его хозяин с досадой в голосе, но улыбнулся. – Говори, Паоло. Я знаю, что тебя не остановить, если ты что-то надумал.

– Видите ли, милорд, эта девушка, – я навёл справки, и все в один голос говорят, что она набожна и скромна, – так вот, она – единственная внучка бедной старой женщины. Разве великому потомку древнего рода пристало обижать крестьянку?