Ричард Длинные Руки – грандпринц

Она продолжала орудовать ложечкой в замке, как умелый завоеватель, что пробил ворота и теперь расширяет проход для вторжения. От холодного мороженого на щеках проступил нежнейший румянец, алые губы покраснели еще больше.

– Вы рассказываете сказки, – произнесла она, не глядя на меня, – но так умело, что я не могу почувствовать лжи…

– А вообще-то можете?

Она снова даже не повела взглядом в мою сторону.

– Как и вы.

– Вы это знаете?

– Ощутила, – ответила она сдержанно. – Но меня этому обучали долго. Как было с вами… не представляю. Может, вы все-таки избранный?

– Когда бьют по голове, – пробормотал я, – учишься быстро. Это вас там только пряниками.

Она сказала негромко:

– Наставники у дочерей императора всегда строже, чем у дочерей королей.

– А у дочерей королей, – сказал я, – строже, чем у дочерей герцогов?.. Так в идеале, ваше высочество, но не в реальности.

– У нас так было и в реальности, – сказала она с достоинством. – Потому во мне ничего не осталось от того существа, каким я появилась на свет.

Она произнесла настолько спокойно и ровно, что даже слишком, чтобы поверило и самое недоверчивое существо, но я вот самое-самое и даже самейшее.

– Вам повезло, – заметил я, – а то, знаете ли, среди полных идиотов, частичных и просто дураков все еще в ходу их дурацкий лозунг «Принимайте меня таким, какой я есть!».

Она произнесла с недоверием:

– Такое невозможно даже для дураков. Мало кто признается, что полностью неспособен к обучению и воспитанию!

– Ха, – сказал я, – таких не много, а весьма ого! Как только в подурневшем обществе признали, что дураки тоже люди и пользуются всеми правами… да-да, я сам бы в такое не поверил!.. то дураки своей дурости стесняться перестали, чесс слово!.. А умные старались не морщиться, когда приходилось общаться с дураками, чтобы не выглядеть грубыми, как вот я.

– Это у вас такие шуточки? – спросила она с неодобрением. – Я не могу себе представить такое общество.

– Мир велик, – я ощутил, что изрекаю банальность, а тем самым становлюсь похожим на всех ее предыдущих кавалеров, все мы одинаковы. – В нем всему есть место.

– Но люди должны избегать таких мест, – произнесла она холодно. – По крайней мере, достойные люди. Легкие дороги… почему-то не самые лучшие.

Я посмотрел на нее с удивлением.

– Откуда вы это знаете, ваше высочество?.. Вы еще так молоды… Я бы даже сказал, юны…

– У меня были старые наставники, – ответила она ясно, – и мудрые.

– Гм, – произнес я в смущении, ее ответ чем-то похож на мое «старые книги читал», – ваше высочество продолжает меня поражать в самое сердце. Нет, даже в голову. Нет, все-таки в сердце и голову, но пока никуда больше.

Она пробормотала:

– Постараюсь печень оставить в покое.

– Я пытаюсь, – сказал я, – идти по правильной дороге, хотя жизнь постоянно старается столкнуть меня на легкую.

– Всех старается, – ответила она, – а вас как именно?.. Женщины, вино, охота, подвиги, завоевания…

Я помотал головой.

– Нет, от этого я сумел найти способы, но тогда мне подбросили на дороге соблазны помощнее.

– Ваше высочество?

– Всякие вещички древних, – пояснил я.

Она посмотрела с интересом.

– И что?

– Я уже поднялся, – объяснил я с достоинством, – или решил, что поднялся, что почти одно и то же, на более высокую ступень, стратегическую. А вещички в виде зачарованных мечей предлагают мне совершать личные подвиги, спасая принцесс из лап драконов или злых колдунов, творить изысканные лакомства и предаваться обжорству и пьянству, а еще и угощать друзей, бахвалясь… Это шаг вниз!

Она смотрела с еще большим интересом.

– И как вы поступили?

Я сказал нехотя:

– Иногда бахвалюсь по мелочи, как вот сейчас, угощая вас пирожными, которых вы даже никогда не видели, но по большей части все спрятал и даже не смотрю в ту сторону. Мне нужно улучшить жизнь моих подданных! А что может сделать для этого меч, которым могу убить тысячу человек? Только полные идиоты мечтают найти такие мечи…

Ее губы дрогнули в улыбке, но показалась она мне чуточку невеселой.

– Ваше высочество, о таких мечах мечтают все мужчины.

– Что делать, – буркнул я, – в мужской семье не без урода. Не без уродов.

Она произнесла задумчиво:

– Это потому, что вы уже правитель. Настоящий.

Я посмотрел на нее искоса, подозревая где-то упрятанное острейшее жало.

– Ну спасибо.

– За что? – спросила она.

– Что не вдарили, – пояснил я.

Она улыбнулась чуть живее.

– Да, случай подворачивался не один. Но вы так подставлялись, что с моей стороны было бы нечестно воспользоваться. Пусть у женщин нет рыцарского благородства, но принцессы – не женщины. Другое дело, когда заносились и бахвалились.