Любовные чары

– Кто помнит о лачугах? – пробормотал я. – Смотрим на версали, бергли-хаусы, сан-суси и прочие эдинбурги…

Фицрой услышал, повернул на ходу голову, глаза заблестели живейшим интересом.

– Какое-то заклятие?

– Да, – ответил я. – Пытаюсь понять, что приоритетнее.

– И как?

– Еще не понял, – признался я. – Я за величие…

Он спросил невинно:

– И его цену?

Я насторожился, повернулся к нему так резко, что едва не перекрутился в поясе, даже вроде бы защемил какие-то кишки.

– А ты откуда знаешь?

Он посмотрел на меня в изумлении.

– Так это же очевидно. И все над этим думали. Ну, не простолюдины, конечно, а мудрецы вроде меня. Ну, не совсем меня, а моего деда. Стоит ли строительство величественнейшего дворца невероятных усилий, сотен смертей, тысяч разоренных и умерших от голода?..

Я спросил осторожно:

– И к чему он пришел?

Он криво усмехнулся.

– Сказал, что все в зависимости от.

– От чего?

Он горько усмехнулся.

– А вот этого и не сказал.

Я сказал со вздохом:

– Город просто… даже не знаю. Люблю величественное. Пусть даже построено на крови… даже на большой крови. Но я вообще-то предпочитаю верить, что все это построено на одном энтузиазме, с песнями и ликованием. И никто себе даже пальчик не прищемил.

Наши радушные хозяева все-таки, как я заметил, прислушиваются, как и о чем говорим, как на что смотрим. Для того наверняка и провели пешком, пусть тут и недалеко, но можно бы и на повозке, если уж поскорее за пиршественный стол…

Глава 10

Финнегану отвели отдельную комнату, Эллиану и Баффи – одну большую на двоих, где три постели, большой стол и куча стульев у стен, а также огромный камин, а нам с Фицроем выделили нечто вроде наскоро убранного от мусора чулана, где две кровати с трудом поместились под стенами, проход между ними едва-едва.

Я поморщился, но Фицрой беспечно отмахнулся.

– Ерунда! Мы что, не ночевали вовсе в лесу?

– Там птички, – возразил я. – Чирикают.

– А тут женщины, – напомнил он. – Щебечут.

– Уже кого-то присмотрел?

Он негодующе фыркнул.

– Что значит «присмотрел»? Уже и договорился. Так что храп твой слушать будет некому.

Я изумился:

– Когда ты успел? Почему я ничего не слышал?

– А язык взглядов? – поинтересовался он. Ты что, в самом деле его не знаешь? А условные знаки? А на какое ухо шляпа надвинута?.. Что, в самом деле?

– Я человек простой, – сказал я пристыженно, – из медвежьего угла, таких тонкостей мое образование не позволяет.

– Ха, – сказал он саркастически, – тогда бы… Ладно, вон уже зовут на ужин. Пойдем, здесь хорошо накормят.

– Откуда знаешь?

– Престиж, – напомнил он напыщенно. – Король должен выказывать величие во всем. А за столом величие виднее всего!

– Чего вдруг?

– А ты не понял?

– Не, – ответил я. – Я же человек простой…

– …а еще из медвежьего угла, – подхватил он. – Надо бы как-то посмотреть на твой медвежий угол. В общем, пир будет еще тот. Обещаю, хоть я и не Антриас.

Дверь без стука распахнулась, на пороге возник Эллиан. Не глядя ни на меня, ни на Фицроя, объявил в пространство:

– Глерд Финнеган велит вам зайти немедленно к нему.

Я спросил испуганно:

– Что-то случилось?

Он посмотрел на меня надменно и ушел, оставив дверь открытой. Я оглянулся на Фицроя.

– Чего это он?

Фицрой пожал плечами.

– Зайдем, узнаем. Аппетит нам, думаю, не испортит.