Ричард Длинные Руки – бургграф

Я поднялся, прошелся по комнате, Предсказатель поворачивался на лавке, не отрывая от меня взгляда, а я сказал скучающе:

– Дорогой астролог, позвольте напомнить, это вы хотите погадать мне! Очень хотите.

Он слабо улыбнулся:

– Да-да, простите, это я увлекся. Просто карты волшебника дают гораздо больше возможностей, потому я из симпатии к вам и предложил воспользоваться их набором…

– Я на стороне церкви, – сказал я громко и посмотрел в тот угол, где, по анекдотам, прячутся подслушивающие и подсматривающие устройства. – Я целиком доволен святейшей церковью! Ура.

Руки его медленно и торжественно открыли ларец, на свет появились старинные потемневшие от времени тонкие пластинки из слоновой кости.

Я с интересом смотрел на эти диковинки, нечто среднее между костяными кубиками для игры в кости и настоящими картами, орудием шулеров и цыганок. Как упорно сопротивляется язычество, как пролезает в любую щель, маскируется, все это выдается за обогащение христианства, привнесения в него элементов иной культуры!

Он заметил мой интерес, пальцы начали быстрее тасовать колоду, карты звонко стучат, словно кастаньеты в Кастилии на карнавале.

– Сейчас, благородный сэр, посмотрим… Вытяните одну карту!

Я вытянул из середины, он взглянул, брови поднялись.

– Гм… возьмите еще…

Улыбаясь, я вытащил еще костяшку. Брови предсказателя поднялись еще выше, глаза округлились. После паузы он сказал тихо:

– Еще…

Я вытащил третью и положил рядом с двумя. Он не отрывал от них глаз, лицо вытянулось, побледнело.

– Что-то не так? – спросил я любезно.

Он вздрогнул, перевел потрясенный взгляд с карт на меня.

– Да все… несколько неожиданно… Никогда не выпадал такой расклад… А можно вас попросить вытащить еще одну?

– Да хоть десять, – ответил я еще любезнее. – Почему не сделать для хорошего человека, если делать нужно так мало?

Он побелел еще больше, когда я вытащил четвертую, положил ее рядом с первой. В глазах и лице читался откровенный страх.

Я вспомнил историю одного известного астролога, который составлял гороскопы многих видных людей и в конце концов составил и для себя. В собственном гороскопе ему была начертана долгая жизнь и смерть на 78-м году жизни. Он успокоился, до той даты еще тридцать лет, но, когда она подошла ближе, начал готовиться к смерти. Наступил 78-й год жизни, но он чувствовал себя сильным, здоровым, ничем не болеющим. Месяцы последнего года шли один за другим, он начал дергаться, наконец настал последний день, за которым ему исполнится уже 79 лет. И тогда он, оставаясь верным ремеслу, покончил с собой.

– А… еще?

Голос его дрожал.

Я вытащил пятую и положил рядом с остальными. На астролога было страшно смотреть, но, судя по всему, мужик всерьез верит в свое дело. Как тот сумасшедший, покончивший с собой, только бы его гороскоп оказался верен.

– И что, – поинтересовался я, – предсказывает судьба?

Я старался сделать голос как можно менее заинтересованным, но сам ощутил, что попался на крючок: все мы страстно жаждем заглянуть в будущее хоть одним глазком, увидеть грядущее пусть туманно, расплывчато, искаженно, но все же увидеть, чтобы как-то истолковать и получить преимущество над остальными.

Он всматривался в карты так, словно они могли подпрыгнуть и вцепиться ему в лицо. Медленно пошевелил губами:

– Большинство считает, что карты выпадают случайно… Вы, похоже, тоже так думаете.

Я кивнул:

– Не стану спорить.

– Однако же… вы можете себе представить, что вы, взяв в руку камень и закрыв глаза, бросаете его изо всех сил и… попадете в единственный камешек в пустом поле? А потом, все еще с закрытыми глазами, поворачиваетесь вокруг несколько раз, снова бросаете и снова – в тот же камешек? И так десять раз?

– Маловероятно, – согласился я. – Весьма.

– Так вот, эти выпавшие карты… еще невероятнее! Начиная с того, что вы взяли карты… такой же набор выпал королю Мердоку, он закончил жизнь восемьсот лет тому назад самым ужасающим образом.

– Каким?

– Ужасающим. Не будем вдаваться в детали, главное в том, что больше никто такие пять карт не вытаскивал. В колоде их сто! А уж чтоб еще и выпало на каждую такое… гм… такое, то, простите великодушно, любой поверит в предначертанность и предзаданность!

Я сказал вежливо:

– Но только не для христиан. Но вы продолжайте, мною движет интерес этнографа.

Он развел руками:

– Я даже не знаю, как и толковать…

– С одной стороны, – сказал я, – хорошо. Мне не надо будет платить. С другой… я разочарован. Хоть что-то надо наплести благородному лорду насчет взятия замков, спасения принцесс и побивания драконов. А вы как-то совсем ушли в сторону.

Он огрызнулся с отчаянием:

– Я не шарлатан! Я занимаюсь этим серьезно и смею думать, что мои предыдущие предсказания основывались… да-да, основывались! А сейчас я даже и не знаю… так просто не может быть!

– Этого не может быть, воскликнул один фермер, увидев жирафу… это такое животное, но, что делать, жирафа стояла прямо перед ним. Так что, дорогой магистр звездных наук, видать, выпали карты, которые надо смотреть магу другой квалификации…

Он буркнул уже со злостью:

– Намекаете, что я недостаточно сведущ? Знали бы вы, у кого я учился и каких вершин достиг! Но различные происки недругов, превратности судьбы и прочие лишения заставили меня бежать из одних королевств, искать счастья в других, переезжать все дальше и дальше… Я сведущ, в том-то и дело. Другой бы вам наговорил всякого, лишь бы получить монету, а мне все золото ваше сейчас не надо, мною движет совсем другой интерес…

Я поднялся:

– Интерес исследователя, понятно. Только я не подопытная дрозофила. Спасибо за исчерпывающие данные о моем будущем. Честно говоря, это даже лучше, чем знать его наперед.

Он вскинул брови:

– Почему?

– Я не пленник, – сообщил я. – Не зная своего будущего, я сам его творю. Я – хозяин!

Он посмотрел с великим уважением.