Ричард Длинные Руки – бургграф

– Это кто сказал?

– Я, – ответил я гордо. Подумал, что легко выглядеть умным, изрекая банальности, осточертевшие еще с первых классов школы. – Не похоже?

Он смотрел с сомнением, но кивнул, ответил очень вежливо:

– Что вы, как могу сомневаться?

– А надо, – ответил я сварливо. – Я что, похож на умного?.. Оскорбительно даже… Ладно, я пошел, пошел, пошел.

Глава 13

Он проводил меня до дверей, я чувствовал, как в великой озадаченности смотрит вслед. От бессонной ночи и неумолчного веселья гудит голова, я выбрал тихую улочку и плелся по ней, вот сейчас приду и завалюсь спать, еще сутки долой, Юг на той стороне океана станет ближе.

Мне показалось, что за мной кто-то идет, но, как ни прислушивался, не оглядываясь, чтобы не насторожить преследователя, шагов не услышал. Чутье подсказало, что, если даже оглянусь, все равно ничего не увижу.

Холодок растекался по груди сперва едва слышно, потом начал окатывать волнами. Кто-то догоняет, укрытый настолько надежно, что, не будь я таким чувствительным…

Я старался идти так же беспечно, только на ходу задействовал все зрение, несколько секунд почти вслепую шагал в диком мире двигающихся предметов и плывущих по воздуху цветных волн ароматов, ранее вообще не замечаемых. Часть этих цветных струй шероховатые, часть в острых рунах, но, главное, теперь не нужно оглядываться, чтобы видеть такой же мир и за спиной. А там…

Шагах в десяти следует человек, уверенно настигая. Я увидел, как он неспешно достал из-за пазухи нож. Остро блеснуло лезвие, он провел пальцем по металлу, но зачем-то спрятал обратно и ускорил шаг. Лица не рассмотрю, для теплового и запахового зрения это несущественные детали, одно в первую очередь показывает, где больше всего скопилось горячей крови, другое – сильно пахнущие места, но человеческую фигуру вижу отчетливо, хотя от простого взгляда он защищен, защищен…

Собака у калитки дома проводила нас равнодушным взглядом. Она видит нас обоих, а то, что один догоняет другого и от него веет агрессией и жаждой убийства, – ей безразлично, это не грозит ни ей, ни охраняемому дому.

Я тащился усталой походкой нагулявшегося беспечного дворянина, мне хорошо, вон взошло яркое солнце, воздух здесь, куда не достигает волна с моря, теплый, как свежесдоенное молоко. Преследователь идет неспешно, руки в карманах, и по тому, как держит, можно не сомневаться, что сжимает рукоять ножа или чего-то не менее опасного. Например, уже вдел пальцы в кастет.

Я хотел остановиться, якобы рассмотреть вывеску на доме, как вдруг правая рука чужака начала подниматься из кармана. Я увидел блеснувшую сталь, инстинкт бросил в сторону, тут же мимо пронеслась сверкающая рыбка, посыпалась каменная крошка. Второй нож дернул за рукав рубашки и ожег кожу.

Я бросился в узкий переулок, свернул за угол, а там, прекрасно помня, что дальше будет тупик, подпрыгнул и уцепился за металлическую трубу между двумя домами, я заметил ее, еще когда вышел на прогулку, а память у меня теперь идеальная.

За спиной послышался топот. Мужчина ворвался в переулок, на бегу напряженно всматриваясь прямо перед собой в полумрак. Голова его прошла прямо подо мной. Был соблазн сделать удушающий захват ногами, но я не из тех, кто владеет приемами, да и вообще приемы хороши с невооруженным противником, а не с тем, у которого в руке еще один нож.

Я обрушился ему на спину, сразу же хватая за руки и выворачивая за спину. О землю ударились с такой силой, что захватило дыхание, я слышал как у незнакомца треснуло в грудной клетке.

Выдрав нож, я поспешно повернул обмякшее тело. Лицо темное, из пробитого острым обломком камня лба мощными толчками хлещет кровь. Я беззвучно выругался, что за невезение и как по-дурацки устроен белый свет, где то и дело приходится рубить руки, а то и убивать, хотя мне всего лишь надо тихо и мирно перебраться на ту сторону океана.

Ножи я оставил на месте, неслышно выскользнув с места схватки, а на улочке снова принял вид подгулявшего дворянина, без приключений добрался до постоялого двора. Даже не успел спросить, кто послал за мной. Вообще-то у меня только один противник здесь… не считая короля, но, думаю, Адальберт не стал бы действовать так примитивно.

Пес, зачуяв меня, выбежал в коридор, прыгает так, будто хотел вскочить мне на плечи и там свернуться эдакой кошечкой. Я приласкал зверюгу, сообщил, что люблю, в самом деле люблю, ну как не любить такого красавца. Он визжал и катался от счастья по полу, молотил по воздуху всеми четырьмя, до безумия счастливый, что его любят, что кому-то нужен, что наконец-то не один…

– Не один, – подтвердил я. – И никогда больше не будешь один. Ну как я могу оставить такого преданного верблюда с клыками?

Он счастливо лизнул мне руку, язык в самом деле размером с лопату, но нежный и шелковистый, как у всех собак. Я почесал ему пузо, Пес вообще от счастья раскрыл пасть и растопырил лапы, но я уже поднялся и потащился в комнату.

Заклятие, которым прикрыл свое нехитрое, но безумно дорогое имущество, не тронуто. Если кто и заходил в мое отсутствие, то разве что прибрать пыль, но не рылся в моих вещах.

Бобик посмотрел на меня укоризненно. Мне стало стыдно.

– Прости, – сказал я искренне, – как-то не подумал. Даже колдун не сунется в комнату, которую охраняешь ты.

Он повилял мне хвостом, принимая мои извинения. Собрав вещи, я спустился вниз, переговорил с хозяином, а через полчаса на играющем Зайчике въехал в ворота усадьбы госпожи Амелии Альенде.

Над морем застыли, как диковинные воздушные айсберги, волшебные облака. Кровавый восход полил их красным и багровым, они выглядят, как раскаленные куски металла в жарком небесном горне.

Амелия нарядилась в целомудренно-голубое платье, так контрастирующее с ее загорелым лицом и руками, черными волосами и крупными карими глазами. Я сидел на веранде за столом в одиночестве, если не считать Бобика под столом, а Амелия счастливо хлопотала на кухне. На столе появлялись блюда из морской рыбы, сладкие пироги, мед и печенье, наконец она принесла и в нерешительности водрузила на середину стола небольшой кувшин с вином.

– Понравился город?

– Очень, – ответил я. – Вольный такой, раскованный. Не без перегибов, конечно, но при демократии как без них? Еще заметил, в городе очень много волшебников.

– Ну, не так уж и много…

– А они в самом деле волшебники?