Ричард Длинные Руки – бургграф

– Не сомневаюсь, – откликнулся я.

Он потрогал скулу, поморщился.

– Гад, чем это он меня… Меня зовут Грегор.

– Ричард… Ричард Длинные Руки.

– Иди за мной, Ричард.

Я пустил коня за ним следом, потянулись таверны и трактиры. Из распахнутых дверей смех, песни, запахи вина и мяса, затем приблизились такие же распахнутые двери, навстречу те же запахи вина и мяса, но я сразу ощутил, что тут малость опрятнее, публика чуть чище, а девицы не такие уж и потасканные, не как половые тряпки.

Я спрыгнул на землю, набросил повод на какой-то крюк в стене. Это чистая символика: моего коня никакой крюк не удержит, сказал Бобику громко:

– Оставайся и сторожи!.. Если кто вздумает коня украсть… ну, сам знаешь, что надо делать.

Бобик оскалил зубы и помахал хвостом, да, знает, но в глазах я видел сожаление, все-таки интереснее со мной в таверну, где много мяса, сладких костей, да и вообще лучше лежать, положив морду на мои сапоги, чем перебраниваться с Зайчиком.

Грегор опасливо посмотрел на здоровенного Пса.

– Где вы только такого… У варваров купили?

– Нет, – ответил я. – С теми еще не сталкивался.

Он вздохнул:

– А мне пришлось. Но только в драке… А говорят, у них такие диковинки!

В таверне он громко свистнул, еще с порога привлекая внимание, хозяин тут же взмахом длани отправил к нам парня. Едва мы сели за стол, перед нами опустились два кубка и кувшин с вином. Грегор довольно крякнул.

– Здесь мои привычки знают, – заметил он. – Сперва промочить горло, а еда пусть жарится…

– Именно жарится?

Он посмотрел на меня исподлобья.

– А что, жрете сырое?

– Да нет, но…

– Еда, – сказал он безапелляционно, – это жареное мясо. Все остальное – труха.

Он наполнил оба кубка, мы сдвинули их над столом, он выпил в несколько жадных глотков, не отрываясь. Крякнул, посмотрел на меня чуть повеселевшими глазами.

– Так, говоришь, желаешь отправиться на Юг? Через океан?

– Точно, – подтвердил я.

– Зачем?

– Да так… Мир посмотреть, себя показать. Разве на меня не стоит посмотреть?

Он хмыкнул:

– Ну-ну, вообще-то стоит. Не много найдется благородных, что в одиночку бродят в опасных местах, а опаснее порта разве что Зачарованный Лес да еще Гиблое Болото за Бобровой Падью. Вино здесь хорошее, заметил? Уверен, что хватит заплатить?

Я с самым небрежным видом вытащил из кармана и швырнул на стол пару золотых монет. Его глаза чуть блеснули, но лицо оставалось таким же насмешливо-спокойным.

– Папины денежки прогуливаешь?.. Ну-ну, не сверкай глазами, мне все равно, где ты их взял… Даже если родную тетушку задушил. Чем вы их там душите, подушками? Может быть, она как раз стервой была и никак сама умирать не желала… ха-ха!

Он налил снова, со стороны кухни почти бегом прибежал с большим подносом парнишка и ловко переставил на стол тарелки с мелко нарезанным жареным мясом и горячей парующей кашей. Грегор быстро и жадно ел, разбитые в кровь губы работают исправно, не давая хозяину выронить ни крошки.

Он перехватил мой взгляд, поморщился:

– Ладно, не жалей. Я им больше рожи расквасил!.. Запомнят.

– Хоть стоящие девки? – поинтересовался я.

Он удивился:

– Девки?

– Ну да, – сказал я. – А что же еще…

– Одурел, – сказал он убежденно. – Как есть одурел.

– Разве не из-за них?

Он пожал плечами:

– Да чего из-за них драться?

Я спросил несколько ошарашено:

– А из-за чего?

Он смотрел с насмешкой:

– Эх ты, благородный… Для вас так и не из-за чего больше? Только из-за баб? А вот у нас, моряков, бывают и другие интересы. Повыше. Поблагороднее.

Я спросил с невольной жадностью:

– Какие? В смысле, из-за чего дрались?

– Из-за стоянки, – ответил он.

– Стоянки? – переспросил я. – Какой стоянки?

Он кивнул в сторону открытой двери.