Жизнь как предмет роскоши

Кстати, вот интересный случай был. Ну, очень интересный. Стояла я на остановке в больницу ехать, маршрутка моя подъезжает, я к ней подхожу и вижу: прямо по нашей шестиэтажке ракетами лупит. Так странно стоять напротив своего дома и смотреть, как из твоей квартиры окна и рамы вылетают… У меня в голове сначала закружилось, я от маршрутки шаг назад сделала. Смотрю и вижу всё, как в замедленной киносъёмке. Потом я прочухалась, и меня ка-а-ак подкинуло "Кирилл!" Я – за телефон, но он, слава Богу, быстро отозвался: "Леночка, не беспокойся. Всё в порядке. На диване только высоко подлетел". "Фух!" – пошла я домой стёкла разгребать. А от балкона в основном плита и осталась.

Вот с тех пор мы в подвал стали со всеми спускаться. Соседи, кстати, нам очень обрадовались:

– А мы удивлялись, что вы сюда не ходите. Неужели вам не страшно?

Да было нам, было страшно. От грохота дом аж качало, били в основном по нашему району, по центру. Куда только не попали, и в мой любимый ресторанчик "Прованс", который мне нравился даже когда ещё был чебуречной. Теперь он дотла сгорел и готов к новым преображениям. И во вторую школу, в которой я училась – от неё солидный такой кус стены отвалило, парты в трещину видно; и в только что отремонтированную филармонию, и в остановку, на которой я на больницу выхожу… Но по краям города тоже – там где войсковые части стояли. Какими молодцами были наши погранцы, боролись же до последнего, потом под гимн уходили. И служебную собаку им козлы какие-то напоследок пристрелили – слишком боевая была, гавкала. Аэропорт тоже изрешетили, а он у нас до Чемпионата Европы по футболу по качеству полос лучше Донецкого был.

Особо на меня, конечно, впечатление смерть ребёнка произвела. Где-то в районе кондитерской фабрики парень- ровесник моего сына до входа в убежище буквально два шага не добежал, и его накрыло. Так что забегали мы в подвал, садились и при первых же звуках канонады молитвы читали. С молитвами легче. Каждый себе затаился и читает. Помещение со временем обживалось, каждый сидеть/ лежать во что горазд притащил, кто поуезжали – свои "кровати" – деревянные настилы пооставляли. Мы выбрали себе стульчики и лежак поцелее и тоже стали свой угол иметь. Про "удобства" вообще молчу. За ними надо отдельно в квартиру бегать. Когда бегать? Когда приспичит – тогда и бегать.

Вот соседка наша этажом ниже – баба Клава, лет под семьдесят пенсионерка с диабетом, так в подвал с большущей кастрюлей и ходила, рядом с ней и сидела. Муж сначала не понял зачем бы она ей тут пустая пригодилась. "Так то – горшок мой", – пояснила она ему.

И вот однажды сидим мы, канонаду хоть приглушено, но слышно, и тут баба Клава подрывается, за свою кастрюлю и – к выходу. Очень грузная женщина, а быстро подскочила. Я её еле схватить успела:

– Тётя Клава, вы куда?

– Ой, меня прихватило.

– Да нельзя сейчас выходить!

Мы с мужем её еле удержали. Надавали бабульке таблеток левомицетина, и её попустило. Потом даже благодарила.

Буквально за пару дней до того моя подруга в Камброде в Храм ходила, и одна прихожанка в момент начала обстрела из него выходила. И – надо же такой кошмар, что-то прилетело и ей руку мгновенно как срезало. Сирена завыла позже. Почти на глазах подруги, на входе в Храм. И по городу много таких случаев было, кто не успеет спрятаться, кто вовсе не хочет, нет такого терпения.

Через пару дней бежим мы по лестнице в убежище, и слышим как тётя Клава дверь свою трясёт, и зовёт нас. Остановились:

– Что такое?

– Замок заклинило.

Муж по двери как шарахнул, так она звеня цепочками и распахнулась. Там "собачка" защёлки немного зацепилась, а тётя Клава от испуга трясла её в полу обмороке, не могла скоординировать себя. Дотащили старушку. После этого над ней шефство взяли, потому что она на своих распухших ногах пока дойдёт, то уже и всякое случиться может, а дверь затворять надо.

За то время, что мы в бомбоубежище сидели, то стали как родные. Семнадцать лет в этом доме жили и имён соседей не знали, а тут – прямо сдружились. Я даже "вписку" себе устроила, пирожков с черешнями напекла пока стрелять перестали. Это Кирилл от своей мамы просто гору черешни принёс, когда проведывать её в Камброд мотался. Раньше бы я с ней компоты на зиму закрывать начала. А теперь какая зима? Какие компоты? Из крана вода – полу ржавой тонкой струйкой.

Люблю когда мою стряпню хвалят, но так, как наши мужики в том подвале, мои пирожки ещё никогда не хвалили. Просто легендой стали… Я ещё про грибочки упомянула, всем сразу и с грибочками захотелось, но уж грибочков мне взять было точно негде. Вообще еды особо уже и не было, потому что с начала мая в магазинах всё разгребли, осталось что-то совсем уже несъедобное, и они стояли полузакрытыми. Ну, и за два месяца народ запасы подъел.

Как на улице было, пока мы прятались? Ходила я вокруг осколков, разглядывала. Там такие штучки прилетали – со всех сторон острые, что если попадёт, то мало не покажется.

А наш народ медленно вкуривал, что война всамдельнишная, и совершенно как к кино к ней относился. Поначалу только зазвучит воздушная тревога – все высыпали во двор и задрав головы ждали откуда будет лететь.

Луганчанам реально непонятно было всё происходящее. Это как футбол смотришь: Мадрид с Барселоной играет. И за кого ты болеть собрался? Вроде бы все красавцы. А как послушаешь, что люди шёпотом рассказывают, что вокруг происходит, то верить отказываешься. Типа такого быть не может, ведь и милиция работает, и мы – Европейское государство. Ага, были! Цивилизация -двадцать первый век на дворе… Да, поэтому орудия такие дальнобойные, но куда целятся – не понятно. Куда попали- значит, туда и целились.

Короче, просидели мы в Луганске месяц, если не больше. Мне больничный в нашей больнице ведомственной закрыли, швы сняли, а война не прекратилась. И это тоже для начала было странно, мы рассчитывали: побузят с месяц, по новым креслам рассядутся и дальше – всё как обычно. К нам в прошлую революцию в 2004 и губернатора с Западной Украины присылали, ничего – и его пережили.

Стало мне совсем не хорошо и совсем непонятно, что делать. Наш дом – возле Музея по всем новостям уже чуть ли не как новостная заставка шёл. Такой он весь побитый, с выгоревшими по первому этажу окнами.

Я мужу сказала, что если мы сейчас же не уедем отсюда, то мне точно придётся и ещё одну операцию делать, не знаю какую, но какую-то точно. В конце концов мне и жить хочется, зачем же я тогда лечилась. И сын у меня – Андрюша ещё школьник, у него даже паспорта ещё нет. Кто его растить будет, пока я тут в подвале гнию? А если с нами что случится, то кому он и моя старая мама нужны? И стала я присматривать, как отсюда выбираться.

Узнали мы, что от кинотеатра "Украина" по утрам автобусы на Старобельск вывозят. Старобельск в 2014 был уже далеко позади линии противостояния, это только в 2022 до него очередь дошла.

Так вот, собрались мы 1 июля и пошли на ту стоянку с котомками и чемоданами пешком, никакое такси в нашу сторону ехать не хотело – опасная зона. С наим одновременно женщина с сыном вышла, но прошли немного и назад повернули- слишком большая стрельба началась и они испугались. А мы – нет, переждали и дальше перебежками пошли.

Короче, прихватили какие-то вещи, пришли на остановку, ждём. Толпа уже насобиралась большая, а автобусов нет – их на въезд в город не пропускали. Вместо них приехала легковушка с матюкальником и нам в рупор стали рассказывать, что уезжать из города не надо, и что завтра в город будет продуктовая доставка, груз уже в пути, там – и сигареты, и водка – всё в изобилии и на подходе.

Я не знаю для кого это объявление сочиняли, и кто его читал, но сигареты с водкой мне в данный момент совсем не требовались, мне надо было к сыну. Поэтому мы продолжали стоять, как в основном и вся толпа.

В конце концов ближе к обеду автобусы всё же пропустили. Народ ломанул – естественно все одновременно влазить. Автобусы аж шатало, да они и не безразмерные. Оглянулась – Кирилла нигде нет. Начала его искать, а мой муж сумел мне место на первом сидении занять, сидит – стережёт, и меня выглядывает. Ну, пересадил он меня на это сидение, а сам сказал, что пойдёт посмотрит, что вокруг происходит.

Я вжалась в уголок перед самой дверью, наблюдаю, как автобус чуть не разламывают. И прямо передо мной девушка худенькая с рюкзаком и котёнком влезть пытается, но даже стать на ступеньку у неё не получается, отталкивают. И тут прибегает мой Кирилл:

– Выходи, я там в джипе договорился, пересаживайся. Следом за автобусами караваном легковушки поедут.

Я стала выходить и той девушке рукой махать: "Иди сюда" Короче, вылезла под перила, а её на своё место усадила. Счастью её не было предела, и в этом я её хорошо понимаю.

Перешли мы в легковушку. Там водитель, правда, очень нервничал, что автомобиль на жену записан, при нём и доверенности нет, а на блок-постах всё очень внимательно проверяют. Но нас пропустили, обошлось.

Приехали мы с Кириллом в Старобельск, а жить нам вообще негде. Все наши родственники и близкие точно в таких же городках, как мы жили – под обстрелами. И тогда я, как после операции, в нашем медотделе срочно купила путёвки в санаторий в Одессу. И мы билеты на поезд взяли, но вот же облом – поезд этот отменили "в связи с боевыми действиями".

Поехали мы первым попавшимся на Днепропетровск. Никогда раньше я в этом городе не была, вот выдалось посмотреть. Красивый город. За одно и в банк зашла, хоть денег со счёта сняла для своего отдыха, потому как зарплату нам за всё это время так и не перечислили. Тогда только ГАИшники из наших её получили, потому что их главбух документы в казначейство за полдня до захвата здания успела отвезти, и они -проскочили, а остальным – накрылись.

Пришли мы на вокзал в Днепре билеты до Одессы покупать, и нам сюрреалистически повезло: смотрим в расписании, а тот поезд, который от Старобельска отменили, поменял маршрут и теперь от Днепра на Одессу пойдёт. И мы по ранее купленным билетам, которые даже и не сдавали – не до того было, в другом городе в свой тот же поезд и сели.

Потом мы уже в Одессе наконец встретились с сыном Андрюшей и моей мамой. Как она глядя на меня рыдала! "Ты такая худющая стала!" Я её еле успокоила. В конце концов похудеть, это не самое страшное, что может в жизни приключиться, жопа как-то со временем обратно нарастёт.

Жили мы в Одессе, жили… И тут нам позвонили, что в Луганске мародёры ходят по домам и вскрывают квартиры. Кирилл сказал, что вот сейчас мы точно уже совсем без ничего останемся, и кружевным путём отправился в Луганск стеречь квартиру. А меня вызвали на работу.

На обратном пути на вокзале в Одессе сына с вещами буквально на пять минут оставила, отбежала. А чтоб ребёнка не затоптали – завела в зал ожидания и убежала. Вернулась, а к нему уже какая-то служащая зала подходила, накричала что он там стоит и потребовала денег. Ребёнок с тётей спорить не стал и отдал ей из своих пятьдесят гривен (два доллара по тогдашнему). Я пошла к ней разбираться, объяснила, что мы из Луганска, и на минутку дитя поставила, и между прочим тут про деньги объявлений нигде нет. И в ответ лишь увидела, что смотрит она на меня каким-то недоуменно – злорадным козьим выражением. Деньги она мне "С Дона выдачи нет" за пятиминутное стояние сына, естественно не вернула, а у меня тогда каждая копейка на учёте была.

Добрались мы с сыном от Одессы до Северодонецка на новое место дислокации Луганской областной милиции за двое суток. Прибыла я на службу, и тут моё руководство очень удивилось: "Ты и сына сюда привезла?" Куда я по их мнению должна была деть своего ребёнка я не знаю.

И ещё потом в Отделе кадров долго с сомнением разглядывали мой больничный лист, потому что он по мнению некоторых стал "не такой". То есть дата начала – правильная, а вот окончание – уже сомнительное, потому как наша ведомственная больница пока я лечилась превратилась во "вражескую". Но в конце концов меня оставили в покое и я стала служить дальше, и трёхмесячную задолженность по денежному содержанию мне через несколько месяцев проверок, к зиме всё же выплатили.

До конца выполнения моей части контракта с государством оставалось два года и прекращать его в этот момент – не в моих правилах. А мой Кирилл – он уже слава, Богу, несколько лет как был на пенсии, поэтому тихо мотался туда- сюда, присматривая за квартирой, навещая свою маму в Камброде и перетаскивая шмотки из вражеского Луганска, пока мы не купили эту квартиру.

И вот что интересно, когда в 2014 я там в Луганске в подвале сидела и седела, то наши дорогие киевляне из Главка посмеиваясь говорили: Ну, что вы там показуху устроили. Стрельнули пару раз в воздух и по домам разошлись".

Да на каждом шагу такое отношение было, то ли неверие, то ли презрение.

Прошло восемь лет, и вот сидим мы с мужем у окна, пьём кофе и смотрим, как мимо нас опять летают ракеты, но уже над Киевом. Дай Бог терпения и удачи пережить и это.

Драйвовая история

Вступление:

Наше следующее поколение значительно бойчее нас клацает по кнопкам, соображает и чувствует. Этому лично я бесконечно рада, ведь благодаря этому я ещё как-то на плаву, а то бы так и сидела где-нибудь в подвалах то ли Луганска, то ли Харькова, если бы вообще сидела.

Короче, своих детей надо слушаться и как можно быстрее и тщательней выполнять поставленные ими задачи. Об этом моя следующая – драйвовая история от трёх лиц: Ани, её мамы- Ольги и папы – Вовика!

1. Аня: