Разрешите стать вашим слугой

Грузное тело сэра Гамильтона, пробкой вылетев из седла, с грохотом входит в соприкосновение с землёй. А молодой сэр Дебриан разворачивает лошадь и, подняв забрало, изумлённо смотрит на неподвижное тело грозного своего противника. Он словно всё ещё не в силах поверить в блистательную свою победу.

– Победу в этом поединке одержал славный сэр Дебриан! – торжественно провозглашает герольд. – Поприветствуем же нового победителя!

Подбегают несколько служек, и за ноги тащат сэра Гамильтона к его палатке. Вид этого впечатляющего зрелища наконец-таки заставляет Дебриана поверить, что всё это не сон, и он действительно победил грозного сэра Гамильтона.

– Я победил! – неистово орёт он, потрясая копьём. – Папа, я его победил!

Победитель медленно едет вдоль трибун, на которых буквально сходят с ума от восторга множество симпатичных девушек и молодых женщин. Они бросают победителю цветы, одаряют его ласковыми многообещающими улыбками и Дебриан тоже улыбается им всем и каждой в отдельности.

– Пресвятая дева Мария! – еле слышно шепчут его губы. – Я думаю, ты не приняла всерьёз всего того, что я наобещал тебе в полном беспамятстве! Лучше я поставлю тебе не сто, а двести свечек, договорились?

А в это время в своей палатке незадачливый сэр Гамильтон возлежит на ковре и жалобно стонет. Голова его перевязана, правая рука тоже, глаза закрыты. Рядом с ним в виноватой позе стоит слуга.

– Простите меня, мой милостивый господин! – грустно произносит он. – Я понимаю, что виноват, но…

– Ты ещё здесь, дьявольское отродье?! – хрипит, не открывая глаз, сэр Гамильтон. – Прочь!

– Но мой господин…

– Прочь, я сказал!

Вместо ответа слуга лишь виновато вздыхает, и некоторое время оба они молчат. Потом сэр Гамильтон перестаёт, наконец, издавать свои жалобные стоны и приоткрывает один глаз.

– Ты ещё здесь?! – голосом, не предвещающим ничего хорошего, осведомляется он.

Слуга снова вздыхает.

– Я виноват, понимаю, – торопливо говорит он, – но, поверьте, это произошло совершенно не по моей вине! Я сейчас постараюсь вам всё объяснить…

Сэр Гамильтон срывает с головы повязку и величественно (насколько позволяет ему поверженное его положение) приподнимается на локте.

– Мне нет дела до твоих жалких объяснений! – хрипит он, сразу же охает от боли и вновь укладывается на ковёр. – Ты опозорил меня! Мало того! Ты не сдержал своего слова!

– Но, хозяин… – умоляюще произносит слуга.

– Я тебе больше не хозяин! – с каким-то даже торжеством обрывает его сэр Гамильтон. – Наш контракт разорван! И ты не получишь моей души, чёртово отродье!

– Но хозяин, я уже тысячу раз повторял, что мне не нужна ваша душа! – возражает слуга. – Я служу вам совершенно безвозмездно!

– Так я тебе и поверил!

– Но это действительно так! Я просто ваш слуга и…

– Ты мне больше…

Слуга внезапно падает на колени.

– Не говорите этого! Особенно сейчас! Я прошу вас, не надо этого говорить!

– Не надо?! – даже пыхтит от злости сэр Гамильтон. – После того, как ты сделал меня посмешищем перед всеми соседями и… и перед всеми соседками тоже?! Ну, всё, с меня довольно! Ты мне больше не слуга! Убирайся прочь!

«Вот и прекрасно!» – слышится неведомо откуда холодный повелительный голос.

– Что это? Кто это? – испуганно шепчет сэр Гамильтон, озираясь. – Это твои штучки?

В это время в палатку прямо сквозь её стены входят (или, вернее, вплывают) семеро в чёрном одеянии. Некоторое время они молча рассматривают оцепеневшего от ужаса сэра Гамильтона, он в свою очередь смотрит на них, выпучив глаза. Потом сэр Гамильтон отползает к противоположной стене палатки и начинает неистово креститься.

– Прочь! Изойдите прочь, исчадия ада! – с трудом произносят его дрожащие губы. – Я не пойду с вами! Вы не можете меня забрать, ибо ваш искуситель не сдержал своего обещания и теперь я…

– Помолчи, жалкий земной червяк! – холодным бесстрастным голосом произносит один из семерых. – Мы не причиним тебе никакого вреда! Мы пришли за ним!

Он указывает на слугу, и сэр Гамильтон мгновенно приободряется.

– Вот как? – произносит он, и голос его больше не дрожит. – В таком случае: забирайте его и дело с концом!

– Хозяин! – с последней надеждой шепчет слуга, и сэр Гамильтон немедленно поворачивается в его сторону.

– Я тебе больше не хозяин, – яростно рявкает он. – Сколько раз повторять!

– Замолчи! – холодно обрывает его один из семерых. – Не мешай нам!

Сэр Гамильтон с готовностью умолкает, тем более, что дальше разговор идёт на совершенно незнакомом ему языке. Впрочем, для нас с вами, уважаемый мой читатель, это не будет проблемой.

– Ну, вот и всё, кажется! – с удовлетворением произносит один из семи. – Долго же ты заставил нас погоняться за тобой, Слуга!

– И всё же, наконец, мы тебя настигли! – добавляет другой.

Семеро умолкают, в ожидании ответа того, кого они называют Слугой, но он тоже лишь молча их рассматривает.

– То есть, это вы так считаете? – наконец произносит Слуга (вернее, бывший слуга), и в голосе его слышится даже некоторая издевка, что ли.

– А ты считаешь, что у тебя и сейчас есть шанс улизнуть? – с такой же издевкой в голосе обращается к нему один из семерых.

– Не знаю, – задумчиво произносит Слуга. – Но попытаться можно. Попытка не пытка, как говорится…

– Кстати, о пытках, – перебивает его кто-то из семерых. – Его Императорское Величество уже распорядился приготовить для тебя целый арсенал новых отрезвляющих процедур. Не сомневаюсь, что ты по достоинству их оценишь.

– Я нисколько не сомневаюсь в милостивым ко мне отношении Его Императорского Величества! – любезно ответствует Слуга. – Как и в вашем, впрочем…

Слуга вдруг падает на пол, как-то разом съёживается. Ещё мгновение и вот уже он превращается в… зайца, и заяц этот мчится прочь из палатки.

– Он снова пытается обвести нас вокруг пальца! – раздаётся яростный вопль кого-то из семерых. – Ну, нет уж, на этот раз так просто ему не вырваться! В погоню!

Семеро тоже падают на пол и превращаются в гончих псов. С лаем и визгом псы, перепрыгивая через сэра Гамильтона, тоже выбегают из палатки. Лай их постепенно затихает вдали.

Совершенно ополоумевший от всего только что пережитого, доблестный сэр Гамильтон сидит на ковре и громко икает.

Не будем ему мешать в благородном сем занятии, а проследим лучше, за дальнейшим развитием событий. Перенесёмся для этого на опушку ближайшего леса…