Уродка: и аз воздам

Инспектор, тоже отсмеявшись, сколько положено, тем не менее, пообещал разобраться в ситуации. И в первую очередь просмотреть старые директивы и указания насчёт этого самого бритья.

Внимательное ознакомление с архивными документами привело старшего инспектора в лёгкий шок, ежели не сказать большего. Оказалось, что нигде и ни один документ не предписывал мутантам этого самого бритья, а значится, уроды, отказывающиеся брить головы, никаких законов и инструкций не нарушали. Более того, инспектор неожиданно разыскал один из очень старых документов, в коем мутантам под страхом самого сурового наказания запрещалось походить на настоящих людей путём этого самого постоянного сбривания своего шерстного покрова.

Вот так, ни больше, ни меньше!

Этот документ (никем, кстати, не отменённый), оказывается, действовал и поныне! Просто на него сначала махнули рукой, глядя сквозь пальцы на жалкие потуги презренных уродов хоть в чём-то походить на настоящих людей. Потом, постепенно, среди уродов прижилась и укрепилась такая традиция, тем более, что власти этому никоем образом не препятствовали и даже, можно сказать, поощряли…

И никому в голову не приходило, что тут что-то не так…

Но после знакомства со старинным этим документам, инспектор понял вдруг всю щекотливость ситуации. Оказывается, закон нарушали не те новоявленные бунтари, по какой-то неизвестной инспектору причине вдруг отказавшиеся от бритья, а именно обычные законопослушные мутанты, тщательно и почти ежедневно сбривавшие свою уродливую головную растительность! И именно их требовалось сурово наказывать за столь вопиющее нарушение старинного, но так никем и не отменённого закона!

Не зная, что и предпринять, инспектор тогда просто написал дяде (ещё не в должности комиссара) письме, где подробно изложил ситуацию и принялся ждать ответа. А помощнику коменданта резервации посоветовал не торопиться и пока ничего конкретного не предпринимать.

Впрочем – дал он помощнику коменданта ещё один дельный совет – публичные порки пускай устраивают, как, впрочем, и насильственное бритьё голов непокорным (а девчатам, так и не только голов, и тоже публично!). Но пусть всё это выглядит так, что проблема сия беспокоит лишь внутреннюю власть резервации, а никоим образом не настоящих людей. Им до этих внутренних уродских дрязг нет никакого дело… по крайней мере, так это должно выглядеть внешне…

Ответа от дяди инспектор тогда так и не дождался… а вот теперь оказывается, что «мода» сия охватила и Гнилой распадок. И кто знает, возможно, и более отдалённые резервации тоже.

– Так вот, – сказал дядя (он же комиссар) жёстко, – ты поступил абсолютно правильно, представив всё это, как внутренние дела самой резервации. С Гнилым распадком я приказал поступать точно так же. Но, выбирая этих двести мутантов для обороны Зареченска, я дал негласное распоряжение…

– Выбрать лишь не бреющих головы? – воскликнул инспектор. – Классная идея, дядя!

– Тем более, – улыбнулся комиссар, – что отбирали этих мутантов сами старосты. Так что, вроде, это их личная инициатива…

– Понимаю! – сказал инспектор. – А скажи, много их погибло в схватке с крысами?

– Точных данных у меня нет, – проговорил комиссар задумчиво. – Что-то, около трети…

– Отлично! – сказал инспектор. – Надеюсь, остальные «модники» после этого немного призадумаются!

– Хотелось бы верить…

Произнеся это, комиссар замолчал и как-то странновато взглянул на племянника.

– А знаешь, что ещё нового появилось в Гнилом распадке? – спросил он негромко и тут же сам ответил на свой вопрос: – Слухи!

– Слухи? – переспросил инспектор, настораживаясь.

– Слухи! – повторил комиссар. – О рыжеволосой деве-освободительнице! Ослепительно прекрасной и почти всемогущей. И даже, «не почти», а просто всемогущей! Некоторые вообще называют её «дочерью божьей», которая в скором времени явится к ним в ореоле всесокрушающего небесного пламени и освободит несчастных мутантов от тягостной и унизительной власти над ними со стороны, так называемых, настоящих людей. Именно, «так называемых», а не просто «настоящих»!

– Бред! – не выдержав, рассмеялся инспектор. – Вот же бред!

И тут же замолчал, наткнувшись на внимательный взгляд комиссара.

– Ты считаешь это всего лишь бредом? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, поинтересовался комиссар. – Ты именно так считаешь?