Три шага в неизвестность. Роман

– Слава? – удивлённо спросил он. – Фокин?

– Ну, Слава. Ну, Фокин. Ещё есть вопросы? Если нет, то я пойду.

– Ты что, не узнаёшь меня?! Мы же вместе учились…

– Отчего же, узнаю, – недружелюбно ответил пострадавший. – Да и как тебя не узнать – почитай, на каждом столбе висишь.

Его враждебность неприятно царапала душу. Тем более, что для неё Антон не видел никаких оснований.

– Славка, что за агрессия? – сердито спросил он. – Мы же с тобой товарищи!

Фокин бросил на него хмурый взгляд.

– Были когда-то.

– Чёрт возьми, почему «были»?! Я с тобой не ссорился.

– Не ссорился, – Вячеслав криво усмехнулся. – Ты просто ушёл в другой мир. Мы теперь, Антоха, в разных пространствах обитаем. Ты, вон, в шоколаде весь. А я в веществе того же цвета, но с другим запахом.

Толмачёв вдруг ощутил злое раздражение.

– Слушай, чего ты разнылся? – повысил он голос. – Судьба тебя обидела? Живётся трудно? Как будто я не знаю, что это такое. Да, у меня жизнь изменилась. Потому что друг помог! И тебе бы помогли, если бы ты свой гонор засунул в одно место и обратился за помощью. Но нет, ты сидел и ждал, когда мы к тебе сами прибежим со своими услугами, чтобы не ущемить твою гордость. Так ведь?

Как ни странно, эта вспышка эмоций подействовала на Фокина успокаивающе. С грустью, но уже без злости он сказал:

– Нет, не так, Антон. Гордость тут вообще не при чём. Обращался я за помощью.

– К кому? – спросил Антон удивлённо, чувствуя что-то неладное.

– К Коржину.

– И что?

– Отшил он меня.

– То есть как это – отшил? Неужели Паша на такое способен?

Несмотря на минорное настроение, Вячеслав едва не рассмеялся.

– Брось, Антоха! Ещё как способен! И удивляться тут нечему. Обстоятельства меняют людей. Вернее, в зависимости от обстоятельств, люди проявляют те или иные качества. Пока Пашка был с нами на равных, он и вёл себя соответственно. Теперь он поднялся высоко и не хочет «унижать» себя знакомством с такими, как я. Конечно, есть люди, которые остаются собой в любой ситуации, но Коржик точно не из их числа.

В груди у Антона заныло. Сомнения, подозрения, досада вновь стали заползать в его душу.

– Что же ты ко мне не обратился? – спросил он. – Тоже к категории перевёртышей причислил?

– Ты тогда сам ещё новичком был в администрации. Да и после общения с Коржиком расхотелось иметь с вами дело. Вы ведь с Паханом друзья. Вот я и подумал: хрен редьки не слаще. Вы же теперь мчитесь на крутых тачках по скоростной автостраде, а я плетусь в стороне по пыльной грунтовой дороге. И между нами пролегает полоска земли. Знаешь, как она называется?

– Знаю: «полоса отчуждения», – сказал Антон. – Вот что, Славик: давай на время забудем про эту чёртову полосу, забуримся куда-нибудь, выпьем хорошенько и поговорим по душам. А ещё лучше – напьёмся до чёртиков. Машину я оставлю на стоянке. Потом заберу.

Фокин отрицательно покачал головой.

– Нет, Антоша, не будем никуда забуриваться. Я с алкоголем не дружу. Для меня он пройденный этап. Не хочу возвращаться в это болото.

– Мы можем посидеть за чашечкой кофе. Или давай отъедем куда-нибудь и поговорим в машине.

Последний вариант Вячеслава устроил. Он занял место рядом с водительским. Прежде чем сесть в машину, Антон вынул мобильник и сделал звонок Ларисе.

– Извини, моя хорошая, я немного задержусь.

Потом сел за руль, и машина тронулась с места.

* * *

– Тебя Пашка вовремя перетянул в администрацию, – начал своё повествование Вячеслав. – На заводе дела пошли всё хуже и хуже. О себе-то начальство не забывало. По нескольку сотен тысяч в месяц хапали. А нам совсем кислород перекрыли. Кидали жалкие крохи, да и те с задержкой. Я уволился. Какой смысл ездить на работу, если денег не платят? Начал таксовать на своей «пятнашке». Хлопотно и порой рискованно, но всё же с наваром оставался. Приходилось крутиться целыми днями – долгов-то накопилось. Стал уставать, внимание притупилось. В общем, по неосторожности подставил я свою машину под микроавтобус. Хорошо, что пассажиров у меня в салоне не было в тот момент. Удар был нешуточным. Правый бок всмятку. Сам относительно легко отделался, а вот «Жигуль» угробил начисто. По страховке, понятно, ничего не получил – вина-то моя. А тут ещё Наталья без работы осталась… – Фокин немного помолчал, затем продолжил: – Пометался я по городу в поисках работы. Везде облом. Кое-как удалось раздобыть телефон Коржина. Решил позвонить ему. Думал, поможет куда-нибудь устроиться.

– Что он тебе сказал? – спросил Антон.

– Звонку моему Паша явно не обрадовался. Говорит, мол, занят сильно. Предложил перенести разговор на попозже. А потом я просто не смог до него дозвониться. Видимо, внёс меня в чёрный список.

– Значит, ты считаешь, что Пашка… способен на подлость?

Фокин удивлённо взглянул на собеседника. Антон поспешил уточнить свой вопрос:

– Я имел в виду: способен он обмануть, подставить, предать?

Вячеслав неуверенно пожал плечами.

– Не знаю. Напраслину возводить не хочу. Но если тебя интересует моё субъективное мнение, то скажу откровенно: гнида он. Думаю, что и тебя может кинуть, если ситуация сложится соответствующая.

Антон с сомнением покачал головой.

– В тебе, Славик, обида говорит. Мы ведь с Павликом много лет дружны. Нет, не подлец он. Не могу я в это поверить. Да и не хочу. Признаюсь тебе: у меня в последнее время тоже появились основания для сомнений. Я надеялся, что ты их развеешь. Увы, ошибся.

Фокин пристально посмотрел на него.

– Значит, всё же появились сомнения? Вот тебе и ответ на главный вопрос. А ты мне: «много лет дружны»!

– Да там… сам чёрт голову сломает. Идёт непонятная возня, а кто воду мутит – не разберёшь. На Пашку бросают тень. То ли есть на то причины, то ли просто подставить хотят – я не знаю. В общем, тоже мало хорошего.

– Как же! – усмехнулся Вячеслав. – Слыхали мы, что богатые тоже плачут. Только слёзы у нас с вами разные.

– Ладно! – Толмачёв махнул рукой, словно отметая последнюю тему. – Со своими слезами я сам разберусь. Давай продолжим разговор о тебе. Ты вот сказал, что для тебя алкоголь – пройденный этап. Пил-то крепко?

– Да было дело. С полгода дурью маялся. А потом спохватился. На душе легче не становится, а проблемы только усугубляются. Понял, что скатываюсь в пропасть. С тех пор на спиртное смотреть не хочу. Уже больше года – ни капли.

– Кодировался?

– Нет, что ты! В этом не было необходимости. Я ведь до такой степени не успел втянуться. Самостоятельно выбрался. Начитался всякой полезной литературы, много чего узнал.