Станица Митякинская в документах, очерках, воспоминаниях. Смутны предания веков

А ниже Глубокого пала в Донец речка Колитвенец, от Глубокие верст с 15.

А ниже Колитвенца пал в Донец Дядин колодезь, от Колитвенца до Дядина колодезя верст с 8.

А против Дядина колодезя, на Крымской стороне Хорошие горы.

А ниже Дядина колодезя, с Нагаискои стороны пала в Донец река Белая Колитва.

А против Колитвы, с Крымской стороны, на Донце, Гребенные горы».

1569 год. Городки Ивана Мотяки

«История – это собрание путевых дневников тех, кто путешествовал по одной и той же стране и испытывал одни и те же невзгоды, их удачи и неудачи одинаково поучительны». Г. Болингброк.

Первое достоверное упоминание о станице Митякинской, точнее о Митякинском городке, мы находим в документах второй половины 16 века. В 1569 году турецкая армия султана Селима 2, соединившись с конницей крымского хана, двинулась Доном и сушей к Астрахани, желая отвоевать её у московского царя.

Крымский хан, для отвлечения казаков, и желая уничтожить препятствующие татарским набегам городки атамана Ивана Мотяки, бросил часть своей конницы на Сев. Донец, где в районе современной станицы Митякинской располагались эти городки.

Реконструкция казачьего городка 17 века.

Об этом мы узнаём у русского посла Новосильцева, отправленным в 1570 г. Иваном Грозным в Турцию:

«Касим-бег ходил войной вместе с крымцами и турками на Астрахань и побил на Донце на Северском казачья атамана, Иваном зовут Мотякин, а с ним было казаков сорок». Дела Турецкие, книга 2, стр. 103.

Это сообщение подтверждается другим источником, грамотой крымского хана, в которой он извещал султана о разгроме татарами казаков на Сев. Донце. Об этой грамоте стало известно русскому послу Новосильцеву, о чём он и донёс царю в своей отписке: «И как деи Крымской пошел к Азсторохани и побил на Донце на Северском казачья атамана, Иваном зовут Мотякин, а с ним было козаков человек с сорок, и прислал деи к Турскому гонца, что он на Донце взял казачий город, атаманов и казаков убил, сказал, с пять тысяч, и Турской деи тому стал быти весел». (Список грамоты посла Новосельцева). Таким образом, разгром небольшого казачьего отряда и разорение городка, превратился в «блистательную» победу татар, достойную внимания султана.

1641 год. Челобитная

«История – это союз между умершими, живыми и еще не родившимися». Эдмунд Берк.

Этим годом датируется челобитная сторожевых тамбовских казаков Афоньки Лихачёва, с товарищами:

«Царь, Михаил Федорович, холопы твои государевы… твою казну перевозили… поехали к тебе, государю, к Москве… и как буде против Митякина колодезя нас, холопей твоих, погромили татарове… кони, государь, отбили и весь борошен… и мы, холопи твои, брели пеши до Валуек». (Б. Гуров).

Статейный список похода в Азов боярина и воеводы Алексея Семеновича Шеина, в 1697 году.

«Уроки истории заключаются в том, что люди ничего не извлекают из уроков истории». О. Хаксли.

Сегодня мало кто из жителей станицы Митякинской и всего Тарасовского района знают, что маршрут знаменитого похода русских войск под командой боярина Шеина в 1697 году на Азов, проходил по юрту станицы Митякинской. Об этом можно узнать из «Статейного списка» воеводы Шеина. Текст приводится с орфографией того времени.

«Мая с 11 числа пошел полк обозом и ополчением и перешол того числа некормя до р. Белой, а переходу верст з 20, а к вечеру отошел версты с 4; а дровами на стане было и водою не скудно. А генерал Петр Иванович Гордон с своим полком шел особе на перезду, и пришел под Азов преже. Мая во 12 день перешел с 15 верст не кормя, а к вечеру пришел на р. Козинку, а переходу верст с 8, а шли до реки Козинки подле реки Белой, недошед малое число поворотили в лево, а на р. Козинке, где переправливались, на Валуйской стороне по край степи и поймищам камень, а на той стороне нет; дровами и водою было не скудно. Мая в 13 день, на Вознесениев день, пришли на Айдар в половина дни, а переходу верст с 15. Да того ж числа пришла в полк ведомость от станишников розъездных людей Валуйчан, что де явилась меж Айдару и Северново Донца сокма не малая, а знатно что есть в тех местах татаровя, и боярин и воевода приказал тогож числа ити за ними по сокме дву ротам жилетцким Федору Софонову да Семену Кропотову, а велено им в помочь себе призывать из рот охотников; и призывали, и были охотники. И боярин, и воевода Алексей Семенович уведомясь подлинно, по тем вестям не послал для того, что они, те вести, учинились ложны. Мая в 14 день Айдар перебрались и покормя, и перешед к вечеру верст с 18, а ночевали на степи, близко прилучилось лесу, а тот лес от Айдару первой, а воды не было. Да того ж числа приказал боярин и воевода быть вместо яртаулу пяти ротам последним жилетцким, и с тово дни были. А мая в 15 день пришли к речке Явсуге, а переходу верст с 9, и переправясь р. Явсуг на земляных гатях, отшед с версту, начевали на тойже реке Явсугу; дровами и водою довольно. Мая в 16 день перешли верст с 20 и стояли на степи прошед городище пустое, а шли промеж речек Деркула и Явсугу гребнем; речка была Явсуга в праве в 2 версты, а Деркула в леве с 3 версты, а вышеписанное городище над Деркулом стоит; а стан был без воды, а дров довольно. Да тогоже числа был дождь велик; и покормя к вечеру отшед верст с 7 и начевали на Гическом колодезе вершинах, недошед Чугина колодезя с версту, а воды небыло, и была да [та?] далеко, а дров довольно, а шли гребнем, дровяным местом, а речка Койсуг была в праве, а Чугин колодезь в лево. Да тогож числа приехали в полк к боярину и воеводе с Дону казаки два человеки ис Черкассково, а с чем подлинно не ведаю, а говорили, что вестей никаких нет, все мирно, и отпущены на завтре. А мая в 17 день пришли на р. Деркул и начевали, а переходу верст з 25, а на прямь с 15. – Мая в 18 день переправясь по мостам р. Деркул и кормили, а после обеда шли до Дубова колодезя и чрез ево дошли на Зубов колодезь, а перешли Зубов колодезь без трудности, и шли от нево до Митякина колодезя ровным местом 6 верст, и стали на гребне, не доходя колодезя на речке Изрядной и начевали; а дровами было довольно, а переходу всего верст з 25.

Мая в 19 день переправясь Митякин колодезь и отшед с версту переправились Грачев колодезь и пришли на Ольховской колодезь и кормили, а переходу верст з 12, и покормя переправливались на гатях и шли песками верст з 10 и начевали близко лесу. Мая в 20 день пришли на Северный Донец, а переходу 5 верст, а шли песками не выпрягая лошадей, переправливались чрез мост которой уготован был для приходу ратных Ево Великаго Государя людей в одном месте, а шли вначале стрелецкие полки с правой руки столник и полковник Иван Конищев, да Дмитрей Воронцов, а с левой стороны мало измешкав переправился, в скорости ж, с полком полковник Иван Озеров, да Мартемьян Сухарев, а после их государева казна, а после изволил переправиться боярин и воевода Алексей Семенович Шеин с обозы своими рано, и 27 [?] числа перебирались день и ночь непрестанно».

1707 год. Сыск новопришлых казаков

«Каждый может творить историю, но лишь великие люди способны ее писать». О. Уайльд.

Массовый уход на Дон старообрядцев и крепостных крестьян вызвал у Петра 1 недовольство, и он решил положить этому конец. Для чего на Дон была отправлена специальная экспедиция. 8 октября князь Юрий Долгорукий, совместно с присоединенными к нему старшинами и казаками, начал сыск новопришлых казаков по разным станицам Войска Донского:

«И ис Черкаского он полковник с ними старшинами пошел в верховые казачьи городки в том же сентябре месяце. А с ним полковником офицеров человек с 17, солдат 40 человек, подьячих 15 человек, конных казаков из Азова и ис Троецкого 40 человек, да вдорогу к нему полковнику прислано тех казаков 40 же человек. А с ними старшинами рядовых казаков конных и пеших никого не было, только работников их с ними было по 2 человека. И быв в донских 4-х городкех до Мелехова, и в Мелехове о тех новопришлых людех сыскивал он по указу, как надлежит (13 сентября – Ю. М.). А из Мелехова послал он полковник от себя в казачьи городки вверх по Дону, по Хопру, по Медведице и по Бузулуку для сыску таких новопришлых людей, бывших при нем офицеров 8 человек, да с ними 8 человек подьячих, да 12 человек солдат, да с ними ж донских выборных старшин 8 человек, да писарей 4-х человек. А сам шел вверх по Донцу, и быв в 8-ми городках до Митякина (конец сентября?) потому ж о тех новопришлых людех сыскивав. И которые по сыску явились, новопришлые, тех и приказал старым казакам вывозить на старые жилища и отдавать воеводам с росписками. А от Митякина послал он полковник от себя, для сыску таких людей по новоуказаным поселеным местам офицеров Афанасья да Якова Петровых детей Арсеньевых, а с ними солдат 4-х человек, да с ними ж донских старшин Увара Иванова да Андрея Иванова, да писаря Ивана Володимерова. А объездя новоуказаные места приказал им ехать от Митякина вверх по Донцу. А он полковник от Митякина ездил по запольным речкам по новопоселеным местам, которые селились собою, а не по указу. И как приехал на речку Деркул в станицу Герасимову Луку, и в том городке казаков никово не явилось, только сыскан 1 человек, которой про жителей того городка роспрашиван. А в роспросе сказал, что они, услышав про такой сыск, ис того городка пошли на старые свои жилища, а иные розбежались врозь.

1708 год. К старшинам кубанских казаков. (Письмо Булавина с призывом о помощи).

«Первая задача истории – воздержаться от лжи, вторая – не утаивать правды, третья – не давать никакого повода заподозрить себя в пристрастии или в предвзятой враждебности». Цицерон.

А потому будем беспристрастны. Перед нами интереснейший документ – письмо мятежного атамана Кондрата Булавина к казакам других городков, и в том числе станицы Митякинской, с призывом идти на помощь. Оказали ли какую ни будь помощь митякинские казаки, история умалчивает. Но, то, что некоторые митякинские казаки принимали участие в восстании.

«Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь. От донских атаманов молодцов, от Кондратья Афонасьевича Булавина и от всего великаго войска, рабом Божиим и искателем имени Господни, кубанским казакам атаману Савелью Пахомовичу, или кто протчии атаманы обретаетца и всем атаманам – молодцам челобитье и поздравление. Милости у вас, атаманов молодцов, слезно просим и Бога молим и ведомо вам чиним, что послали мы войском на Кубань, в Ачюев, к Хосяну паше и к Сартлану мурзе свои войсковыя письма об мировом между вами и нами и крестном состоянии, как жили и наперед сего старые казаки.…

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Аминь. Да милости у вас наших батюшек, государей атаманов молодцов, у Савелья Пахомовича и у всех, что есть, войсковой наш атаман Кондратей Афонасьев и всем Войском Донским слёзно просим. Да я ж, Кондратей Афонасьевич, поимянно милости вашей пишу Савелью Пахомовичу, Фёдору Васильевичу, с Донца Луганской станицы Мирону Никитичу, да брату ево Сидору Никитичу, да Луганской же станицы Сидору Зиновьевичу, да Трёхизбянской станицы Ивану Остафьевичу Горбун прозвище, да Митякинской станицы Карпу Ертеаристу и всем, что есть атаманам молодцам слёзно милости прошу и челом бью, пожалуйте, который нибудь, хотя Мирон или Сидор или Афонасей, придите ко мне на слово.

А сие писано из Черкасского мая 27 (1708 года)».

1708 год. Разбои митякинских казаков

«В истории мы узнаем больше фактов и меньше понимаем смысл явлений». В. Ключевский

Нам до сих пор не совсем ясны движущие и побудитоельные мотивы булавинского мятежа. Выписки из дела Тиоицкой приказной палаты, среди прочих воровских казаков, грабивших усадьбу и село дворянина Л. Васильева, указаны митякинские казаки:

«… в прошлом в 1708 году в сельце ево Ивновском в Левонтьевых Буяраках воры булавинцы разорили ево и выжгли, и людей крестьян ево з жёнами и з детьми, и пожитки ево, и всякую скотину, и хлеб побрали всё без остатку. И в том ево Левонтьевом разбое в Троицком приводные воры донские казаки Лбинской станицы Аверка Кожевников да каменской станицы Панкрат Шишка в распросех и с пыток говорили: разбивали де ево, Леонтья Митякинской станицы четыре человека, с Лугани 1 человек, да с речки Нагольной из Ескинсих лесов 2, с Каменки и изо Лбов 170, с Новой Лугани 100, из Луганчика 140, и из иных розных станиц, всего 500 человек. А разбоем взяли пожитков: платья камки китайки и всякую рухледь, и посуду, и скотину, и лошадей, и хлеб, а что чего взяои не упомнят, да дву девок и розделили по себе. А Аверка Кожевников сказал: в том разбое он не был, а слышал де он про то от брата своего, который на том разбое был, Митякиной станицы Евдоким Киреев, а иние де платья и камки. и лошадей и китайки привезли они в Черкаской и развезли к старшинам, а х кому не знает; и селение ево всё выжгли». РГАДА. Ф. 111. Оп. 1. 1708. Д. 6.

Из показаний Аверкия Кожевникова и других воровских казаков, становится ясно, что митякинский казак Евдоким Киреев был в числе атаманов этого отряда булавинцев:

«Они ж, воры, Аверка Кожевников с товарыщи с пытки говорили: на разбое в Левонтьевых бояракахбыли атаманом Лбинской станицы поп Гарасим Гаврилов да Исайко Микифоров, Евдоким Киреев, Аникушка Сухорукой, Иван Немой да Гаврило, чей сын не знает».

По всей видимости, многие из воровских казаков, грабивших село Ивановское, укрылись в юрте станицы Митякинской, так как из Троицкой приказной палаты в Черкасск войсковому атаману Петру Емельянову был отправлен государев указ, отправить в станицу Митякинскую верных казаков и схватить воров. Однако в своей отписке в октябре 1710 года, войсковой атаман о выполнении этого указа ничего не писал. И потому из Троицкого приказа было направлено напоминание.

«И ноября ж в 16 день ис Черкаского войсковой атаман Пётр Емельянов и всё Войско Донское по вышеписанному де Великого Государя указу в Митякинскую станицу, для поимки воров, товарыщей Аверки Кодевникова, Петра Солопова, Никифора Киреева послали они нарочно казаков, а для поимки товарыщей же их, попа Гарасима да Исайки Никифорова, Евдокимки Киреева, Аникушки Сухорукова, Ивана Немова, да Гаврила послали ль, того в отписке их не написано».

«Расспросные речи пленных охриянов и изменщика Дёмки Башмака»

«Русская история до Петра Великого одна панихида, а после Петра Великого – одно уголовное дело». Ф. Тютчев.

А вот и пример такого уголовного дела. Из «Расспросных речей пленных охриянов и изменщика Дёмки Башмака» мы узнаём об одном набеге на станицу Митякинскую, в котором принимали участие не только азовские турки и татары, но и раскольники. Отписку об этих событиях прислал в Москву Белгородский воевода стольник Борис (Михаил) Шереметьев, проводивший дознание. Датируется этот набег на станицу Митякинскую 1690 годом. Приведём несколько отрывков из отписки и этих расспросных речей.

«А как де он, Дёмка, ис того вышепомянутого казацкого Рыкова городка перешёл в Озоа, тому ныне года с четыре, и жил в Озове и на Кубани, был он в войне Великих Государей под украинными городами, перва – ходил из Озова вожом озовцы, а старшиною у гих был ага Чюмак, и были войною под донецким казачьим городком Митякиным, и под тем городком взяли в полон мужеского и женского полу дватцать пять человек, да отогнали да отогнали пять лошедей да скотин з дватцать, и привели в Озов, и ис той добычи дали ему лошедь да денег полторы рубли, в другие – ходил зимою из Озова ж с азовскими татары под Изюм, под село Спеваковку, и под тем селом взяли в полон трёх человек мужеска полу, и тех людей привезли в Озов, а вожом и старшиною у них был Кондигужа ага, а ис той де добычи дали ему денег четыре рубли; в третие – ходили из Озова ж летом с озовскими ж татары под Тор на другой год, и взяли под Тором в полон пять человек да отогнали семь лошедей, а старшиною и приводцом у них был из Озова Ишкул ага, и тот полон и лошедей привезли в Озов, и ис той добычи досталось ему пять тарелей (талеров) битых; в четвёртые – прошлого лета ходил он из Озова с озовцы ж и раскольщики, и били под Полатов, и под Полатовым в пасеке взяли в полон трёх человек и привезли в Озов».

1739 год. Сторожевая служба

«История – это исключительно процесс очеловечивания человечества». Л. Фейербах.

Вплоть до завоевания Крыма и полного разгрома Ногайской орды, сторожевая служба не была излишней. Так в 1739 году разбойничьи отряды ногаев и крымских татар, вновь появились у солеварен близ Тора. Опасаясь вторжения неприятеля в русские пределы, Анна Иоанновна приказала сосредоточить в станицах Луганской и Митякинской 2000 доброконных казаков и держать их в полной боевой готовности:

««Божиею милостию, мы, Анна, императрица и самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая. На Дон в нижние и верхние юрты, нашим атаманом и казаком и всему нашему Войску Донскому. Минувшего октября 31 для нашему императорскому величеству генерал—фельдмаршал и кавалер фон Лессий. между прочим, доношением объявляя, что неприятель являся при местечке Тору, требовал дабы для предосторожности от оного неприятеля и охранения границ, по прошлогоднему поставить в Лугани и Митякинской станицах из донских казаков доброконных 2000 человек и о неприменном того исполнении подтвердить нашего императорского величества указам. Того ради указали мы, императорское величество, в Черкасском и в прочих донских казачьих городках и на Царицынской и на Украинской линиях иметь крепкую предосторожность, как преждепосланные нашего императорского величества указы повелевают и, что где чинится будет, куда надлежит давать знать и в нашу Военную коллегию рапортовать и для той предосторожности и охранения границ по требованию генерала-фельдмаршала против прошлогоднего поставить в Лугани и в Митякинской станицах из донских казаков доброконных 2000 человек. И как вы сию, нашего императорского величества, грамоту получите, и вам учинить о том по сему нашего императорского величества указу, а в прочия места, куда надлежало, указы наши посланы. Писан в Санктпетербурге, в нашей государственной Военной коллегии, лета 1739, ноября 3 дня. №278». Акты Лишина.

1743 год. Беглые в станице Митякинской

«Если лесть, которой историк пользуется, чтобы преуспеть, противна каждому, то к наветам и клевете все охотно прислушиваются». Тацит.