Очерки по истории станицы Митякинской и Тарасовского района. Преданья старины далёкой

«Негоцианты наживают огромные на хлебе барыши, давая всякий раз за него цену не по соображению с обстоятельствами заграничных рынков, куда идёт хлеб, а по степени нужды лица, хлеб продающего, и по количеству хлеба, доставленного в город». С. Ф. Номиконосов.

Стандартных требований к продаваемому зерну не было и у разных торговцев они варьировались от личных их воззрений по цвету, влажности, налитости зерна. В связи, с чем купцы, сбивая цену, всячески ловчили: «Хлеб может быть тяжёл и цветен – неогоциант говорит недостаточно сух; доставлен хлеб одного качества, говорит – нужен другого…». Две партии одного и того же сорта хлеба с интервалом в один день, по цене разнились в 1 руб. и более за четверть.

Значительно разнились цены и по годам. Так если в юрте станицы Митякинской в урожайном 1877 году, одна четверть пшеницы стоила 6,2 руб., рожь 2,9 руб., ячмень 2,33 руб.,овёс 2,17 руб., просо 3,31 руб. и лён 9,5 руб., то в неурожайном 1879 году одна четверть пшеницы стоила 12,65 руб., рожь 5,75 руб., ячмень 4,26 руб., овса 3,47 руб, проса 4,58 руб и лён 13,45 руб. В 1882 году, когда урожай был средний, одна четверть пшеницы в среднем стоила 8,81 руб., ржи 6, 51 руб., ячмень 3,96 руб., овёс 3,38 руб., проса 4,29 руб. и льна 10,27 руб.

За рубежом, донской хлеб высоко ценился и был нарасхват. Здесь уместно процитировать статью Н. Джурича «О значении южного края для России». «Пшеница составляет важнейший предмет отпускной торговли Таганрога… В особенности славится Таганрогская Арнаутка, которая по причине своей тяжеловесности, прочности и других преимуществ продается на заграничных рынках решительно дороже всех самых высоких сортов пшеницы всевозможных мест».

На рубеже XIX – XX веков самая лучшая и самая популярная твердая пшеница для производства итальянской пасты поступала из России. Поскольку ее вывозили через таганрогский порт, ее так и называли «Таганрог». Существовал даже особый сорт Pasta Taganrog – южно-российский сорт твердой пшеницы, который сами итальянцы считали непревзойденным для изготовления пасты. Вот что пишет о ней историк Винченцо Аньези: «Знаменитая пшеница «Таганрог» была, вне всякого сомнения, королевой пшеницы для пасты. Так, из Лигурии в Нью-Йорк экспортировалась паста только из этой пшеницы. Надпись на упаковке «Изготовлено из пшеницы «Таганрог» считалась гарантией высочайшего качества пасты».

Погрузка зерна хлеба в Таганроге.

Италия являлась одним из главных рынков сбыта русской пшеницы. До 1884 года Россия была практическим единственным экспортером пшеницы в Италию. Затем основными соперниками России на итальянском хлебном рынке становятся Румыния и США. В 1893—1897 объем импортируемой русской пшеницы в Италии составлял – 89.5%, на долю Румынии приходилось 6,3%, а на долю США – 0, 2%. Итальянцы высоко ценили качество южно-русской твердой пшеницы, называемой «Таганрог», и на тот период все попытки американцев вытеснить Россию с хлебного рынка Италии провалились. Кстати, США тогда вывозили в Европу избытки своей пшеницы, но в то же время покупали в Италии макароны (1908 г. – 2 млн пудов), изготовленные из русской твердой пшеницы (Астафьев и Чехович, 1909).

Что бы не быть голословными, приведём цены на пшеницу в Италии в 1909 году: русская пшеница стоила 24 – 25 лир за квинтал (6,1 пуд), американская 21 лиру за квинтал и итальянская всего 17 – 18 лир.

Среди крупнейших экспортеров хлеба в середине 19-го в. века были неаполитанец Дросси и венецианец Милистиано. В начале 20-го века в Таганроге среди известнейших торговых домов был Дом «Братья Сифонео», принадлежавший итальянцам. А в Ростове в это же время процветало торговое общество итальянца «Флорио». А в посаде Азов торговлей занимались некие Иван и Антон Руссо (итальянцы по происхождению).

Только к началу 20 века тоговля хлебом стала более или менее цивилизованной. В Митякинском юрте была сосредоточена в руках крупных торговых фирм, таких как купцов Парамоновых, «Кашенко и Дрейфус». Но и местные купцы составляли им успешную конкуренцию. Одним из таких купцов был Афанасий Николаев, построивший в 1903 году на ст. Красновка свой дом, и в 1904 году хлебную ссыпку – каменные амбары. Которые впоследствии при советской власти стали основой элеватора.

Другим купцом, фамилию которого установить не удалось, был построен цех по забою скота, его продукцию поставляли на мясоперерабатывающие заводы различных отделений железной дороги. Еще один купец выстроил помещения и организовал в них прием и переработку плодоовощной продукции, это предприятие превратилось после революции в плодоовощную базу, входившую в систему питания, обслуживающую Донецкую железную дорогу.

Особой статьёй торговли, хоть и не значительной, являлась привокзальная торговля, о которой стоит рассказать со слов Александра Ивановича Будкова. Велась эта торговля на привокзальных площадях и перонах станций Чеботовка и Красновка. Требования к торговцам были особые, они обязательно должны были одеты не только чисто, но и опрятно, иметь на себе свой торговый номер, для того чтобы пассажир покупающий товар знал, у кого он его берёт. Бляху с торговым номером торговцы получали у начальника вокзала за символическую плату.

Если вдруг купленный у привокзального торговца товар оказывался некачественным, пассажир мог через проводника вагона сообщить на другой станции, у кого и где был приобретён некачественный товар. Торговца по жалобе клиента лишали права торговли на привокзальной площади. В случае, если через некоторое время торговец вновь получал право торговать и опять уличался в сбыте не качественной продукции, то он привлекали к суду за преднамеренную продажу непригодного товара. Вот такие правила существовали при царском режиме. Предметом привокзальной торговли служила приготовленная по различным рецептам птица, всевозможная сдоба, яйца, фрукты и овощи, молоко, сливочное масло и другие молочные продукты.

Прибывших на станции пассажиров, до чьих хуторов было вёрст 10 – 15 подвозили как знакомые, так и ямщики – казаки или крестьяне, подрабатывающие извозом, беря с пассажиров от 20 коп. до 1 руб. Плата за езду на лихой тройке с бубенцами была выше.

Одними из самых известных митякинских купцов был Степан Васильевич Вдовенко, владевший в станице магазином мануфактурных товаров. В наше время в его доме располагается Митякинский краеведческий музей. Купец Вдовенко не только зарабатывал торговлей деньги, но и тратил их на народное образование, состоя почётным блюстителем Чеботовского одно классного церковноприходского училища. Не менее богат и влиятелен был купец второй гильдии Пётр Григорьевич Гладков, женатый на сестре С. В. Вдовенко, любови Васильевне. Состоял купец Гладков многие годы почётным блюстителем Нижне-Митякинского церковноприходского училища.

Традицию меценатства поддерживал и купец ещё один митякинский купец, Василий Башмаков, бывший почётным блюстителем и финансировавший Митякинское станичное церковноприходское училище.

Здесь же, в центре станицы, на майдане, возле дома станичного правления, построил свой торговый дом, купец 1 гильдии Ф. В. Башмаков. В этих торговых домах можно было купить любую вещь, необходимую для хозяйства: продукты, или мануфактуру. Впрочем в 1912 году Ф. В. Башмаков был предан суду как фальшивомонетчик. На северо-восточной стороне станицы, выделялись своими основательностью и достатком амбары купца Куприенко. Здесь же на лугу располагалась и его ветряная мельница.

По данным того же Тимошенкова, в качестве ремесленников было зарегистрировано из казачьего сословия 69 мужчин и 62 женщины. Среди иногородних ремесленниками числилось 206 мужчин и 207 женщин.

Обзор цен на Митякинской Десятипятницкой ярмарке в 1867 -1868 году и на прочих ярмарках Митякинского юрта и крестьянских волостей:

«Пара волов 80 р., корова 15—27 р., овца 1 руб. 75 к. – 2 р., за пуд овечьей шерсти 6—6 р. 50 к., за кожу 5— 6 р. На хлеб были цены: за четверть пшеницы 4—8 р., ржи 4—4 p. 50 к., льну 7— 9 p., овса 2—2 p. 40 к., ячменя 2 p. 40 – 2 p. 80 руб., за пуд пшеничной муки 60— 80 коп., ржаной 45— 50 к., пшена За—40 к., сена 20— 25 к., говядины 1 р. 60 к. —2 р., соли 30— 35 к., Главнейшие предметы торговли на этой ярмарке были: пшеница, лен, лес и изделия из него, соль и кожевенные товары, железо и железные изделия. За лесной брус платили 4,5 – 5,5 руб., за доску 2-х вершковую 1 р. 80 к., 1 вершковую 75 к., за березовый дрючёк 40 к., за стан колёс конных 5 р., воловых 12 р., за пуд железа разного сорта 6 р. 75 коп».

«За пуд сахара – 8 р. 20 к. и 7 р. 50 к., чай – цветочный за фунт – 3 р., красный и черный – 1 р. 50 коп.; вина: сантуринское за ведро—4 р., крымское – 3 р. 50 к., простое хлебное вино из оптовых складов – 3 р. 60 к., в розничной продаже 5 р. за ведро. Мед один пуд от 3 р. 60 к. до 4 р.; мыло простое 4 р. 25 к. за пуд. За пуд осетра—4 р. 50 к., балыка лучшего 15 р.. икры паюсной 15 р., судака соленого 1 р. 50 к., за тысячу сельдей астраханских 16 р., волжских 12 р. Из необработанных местных произведений: за пуд простой шерсти платили 6 р., за воловью кожу 5 р., за четверть гарновки от 8 до 9 р., русской гирки от 6 р. 50 к. до 7 руб.. за пару волов от 80 р. до 140 р., за лучшую корову от 25 р. до – 39 – 30 р., за среднюю – 15 р., за упряжную лошадь 60 р., за строевую казачью 35 р. На съестные продукты стояли следующие цены: за фунт говядины и баранины 5 к., за пуд коровьего масла 10 р.. за фунт белого хлеба 3,5 к., черного 2 к., за пуд винограду 2 руб.».

Приезжали для торговли купцы из Каменска, Новочеркасска, съезжались люди из всего Донецкого округа, даже приезжали из Нижнего Новгорода. Из села Рашковки (село Пархоменко) привозили гончарные изделия и продавали их только на пшеницу. Пользовалась спросом и черепица привезённая из украинских заводов.

Ещё одним торговым центром будущего Тарасовского района была слобода Тарасовка, через которую проходила железная дорога, построенная в 1863 году. Станция Тарасовская являлась крупной перевалочной базой зерна и подсолнечника. Часть сельхозпродукции перерабатывалось на месте. Станции Миллерово и Тарасовка, по данным Государственного архива Ростовской области, станция были построены в 1862—1863 гг. начали функционировать почти одновременно. Принадлежали они Козлово-Воронежско-Ростовской железной дороге. В первом десятилетии нашего века станция Тарасовка была довольно крупным торговым центром – с грузооборотом свыше миллиона пудов зерна в год. Через нее хлеб шел во все концы России, доставлялся в южные порты для вывоза за границу.

Ещё в 18 веке, при поселке В.-Тарасовом на реке Глубокой при впадении в нее балки Средней Колодезной располагалась деревянная водяная мельница «о двух амбарах, имеющая шесть снастей и при ней хата». Здесь же был деревянный постоялый двор «при верхнем конце усадьбы самого поселка, принадлежащие Николаю Петровичу Тарасову и одна деревянная ветряная мужичья».

В слободе Таррасовской, в районе современной улицы Мира, располагались маслобойни купцов Ивана Марковича Литвинова, немца Карла Богдановича Баумгардта, перерабатывающие подсолнечник, выращиваемый крестьянами окрестных волостей. Имел свою мельницу купец Шмяткин, которая успешно работала и в советское время, но разорившаяся во времена дикого капитализма. Самую крупную в округе паровую вальцевую мельницу, рядом с железной дорогой имел промышленник, немец Киссен. Ту же рядом, по улице Вокзальной, располагались сыпки и магазины при них.

До 1917 года владели этими магазинами купцы Минардо А. И., Швыряев И. А, Авилов Е. И., Есин Е. Г., братья Васищевы. Самым крупным считался васищевский магазин по бывшей улице Вокзальной, сразу за мелькомбинатом. Постройка напоминала нынешний универмаг с двумя этажами и большим подвальным помещением. Впоследствии это здание разобрали на строительство Дячкинской школы.

Бойкие приказчики один перед другим предлагали покупателям самые разнообразные товары. Среди них встречались и «заморские». Доступ к зарубежным товарам имели только купцы Васищевы. Для продажи спиртного существовала специальная лавка, так называемая монополька. Бери хоть на вынос, хоть на розлив в любое время дня и ночи. Такая форма отпуска позволяла выгрести денежку всю, до копейки у захмелевшего покупателя.

Можно назвать и некоторые цены. Кажется, все стоило очень дешево. Фунт белого хлеба стоил 4 – 5 коп., в 95 копеек обходился пуд (16,32 кг) зерна. За 4 рубля можно было купить телегу арбузов, за 5 рублей отличные сапоги. Но на эти сапоги надо вырастить пять с лишним пудов зерна. 10 – 12 копеек стоил аршин ситца.

Имелось производство по обработке овчины. До сих пор существует улица Ремесленная, где жили печники Долгалевы, сапожники Марченко, маляры Выпринцевы. Вплотную друг к другу теснились подворья плотников, каменщиков, камнеломов, с ними по соседству ставили свои дома железнодорожники, грузчики и другой разнорабочий люд.

Широко, с размахом вели купеческие дела, имели свои перерабатывающие предприятия братья Васищевы – Алексей Алексеевич, Иван Алексеевич, Петр Алексеевич и еще Михаил Николаевич Васищев. Это в их домах много летпосле революции 1917 года, да и сейчас размещаются районная больница, поликлиника. Васищевы имели свою мельницу на краю хутора Липовки, а так же занимались торговлей импортными товарами.

19 сентября 1906 года Областное правление Войска Донского вынесло определение о разрешении жителям слободы Верхне-Тарасовки Генриху Янцену и Якову Тиссену построить в слободе, на заарендованной у общества земле, паровую вальцевую мукомольную мельницу. Общество слободы заключило с ними договор об аренде места (под мельницу) сроком на 9 лет с платой ежегодно в доход общества по 200 рублей. У него была мощная по тем временам мельница. Но работало на ней всего пять человек. Каждую субботу хозяин выдавал своим работникам по два пуда муки сверх оговорённой платы.

Одним из самых известных тарасовских купцов и предпринимателей был Василий Иванович Щадилов. Жил он на улице Станционной, в доме, где сейчас располагается поселковая библиотека. Имел он кирпичный и черепичные заводы, продовольственный магазин, торговал сельхозинвентарем, лесом. До сих пор выше нефтебазы заметны следы фундаментов, на том месте где они стояли. А марка на его черепице «В. И. Щадиловъ с. Тарасовка Ю. В.» – гарантия высокогого качества.

Но выпускали в Тарасовке не только керамическую черепицу, но и цементну. На месте где сейчас расположен ЗАГС, жил немец Юнгус, организовавший его производство. Производство у него было небольшое, ютилось в нескольуих сараюшках. Стоила такая черепица значительно дешевле керамической, а потому пользовалась спросом.

Его черепицу, и сейчас, через 100 лет можно без труда найти как в самой Тарасовке, так и в окрестных казачьих хуторах. Очевидно перед самой Гражданской войной или во время неё, Щадилов продал черепичный завод миллеровскому купцу Валяеву. Черепицу с его клеймом можно изредка найти на территории нашего района.

В гражданскую войну, когда отступали белые войска, ушел с ними и купец Щадилов, бросив всё на произвол судьбы. Война еще не кончилась, а он вернулся в поселок – без лошади, с палочкой. Ни его самого, ни его семью никто не трогал, не терроризировал. Впоследствии В. И. Щадилов уехал невесть куда, вестей о себе не подавал.

На месте нынешней поликлиники у реки, был склад грека Минардо. Торговал он керосином, нефтью, маслами. А там, где располагался некогда в советское время коопзаготпромторг, располагался особняк Миропольских. Они владели двумя паровыми мельницами, маслобойней, несколькими сотнями десятин земли и вели образцовое хозяйство. В годы коллективизации молотилка Миропольских работала во вновь образованном колхозе

Зерно, шедшее на местное потребление и местную торговлю, перерабатывалось многочисленными мельницами. Первоначально это были примитивные водяные, а чаще ветряные мальницы. В основном водяные мельницы известны на реке Деркул. Хотя такие мельницы существовали на реках Митякинка, Калитва и Глубокая. Так в хуторе Средне-Митякинском водяная мельница была устроена на реке ниже мастерской и гаража АО «Надежда». Каму она принадлежала, выяснить не удалось. В станице Митякинской Рудаков Василий Никифорович имел водяную мельницу. Такие мельницы не имели плотин из-за дифицита строительного леса. Устанавливали их на узких участках русла, так как там скорость течения была выше. Работать такие мельницы зачастую могли только весной, в начале лета, так как в июле —августе, некоторые реки мелели и ток воды не мог приводить мельничные жернова в движение. А так же осенью, до первых заморозков. После чего водяные колёса выкатывались на берег, что бы весной их не поредил ледоход. Позже, в конце 19, в начале 20 века в юрте станицы Митякинской появились паровые вальцевые мельницы.

Вообще, все казачьи хутора начинались со строительства мельниц. Согласно «Поверке переписи вольным черкасам по Войску Донскому 1763 года», на речке Деркул казак И. Ушаков имел на своём хуторе мельницу и 16 человек работников – бурлаков «вольных черкас». Здесь же на Деркуле, в юрте станицы Митякинской, было ещё два хутора с мельницей. Первый хутор принадлежал казаку станицы Прибылянской Ивану Платову, отцу всем известного войскового атамана Матвея Ивановича Платова. Второй хутор и мельница находились в урочище Роги и принадлежали старшине Василю Малышкину.

Далее, согласно «Поверки переписи вольных черкас», в юрте станицы Каменской, на речке Глубокой, указываются хутор с мельницей каменского казака Андрея Дячкина. В последстви, этот хутор стал крестьянской слободой и в советское время вошёл в состав Тарасовского района. Ещё один хутор и мельница принадлежавшие старшине Андрею Дячкину, располагались в урочище Терновом.

Хутор на речке Глубокой в урочище Россошах вподающей с левую сторону в реку Донец и принадлежавший Прибылой станицы казаку Петру Тарасову, так же имел мельницу.

Были хотора и мельницы при них на речке Калитвенце впадающей с левой стороны в реку Донец. Один из них принадлежал казаку Калитвенской станицы Василию Ерофееву. Не многим позже, мельницами обзавелись практически все хутора по рекам Быстрая, Деркул, Глубокой, Калитвенцу, Митякинке и др. К началу 20 века, в юрте станицы Митякинской имелось около 200 ветряных мельниц. К этому времени на территории будущего Тарасовского района появилось несколько более мощных паровых вальцевых мельниц. Три из них работали в посёлке Тарасовском, о них говорилось выше, одна – в хуторе Средне-Митякинском, после революции она принадлежала Васильеву Леонтию Григорьевичу. До революции, по различным данным, то ли дворянину Зубову, то ли немцу Борису Сергеевичу Зонтагу. В самой станице Митякинской, паровая вальцевая мельница была построена митякинским купцом Степаном Васильевичем Вдовенко.

Кроме этого станица Митякинская, по сообщению краеведа В. И. Палагуты, имела пять черепичных и три овчинных завода, маслобойку. Однако упоминание о пяти черепичных заводах ст. Митякинской, взятое как из работы Палагуты, так и из статьи «Хозяйство Донецкого округа», весьма самнительно. Так как автору этих строк ни разу не доводилось видеть черепицу с клеймами ст. Митякинской. В то время как черепица купца Щадилова из Тарасовки, весьма распространена. Впрочем, в Тарасовском районе много черепицы без клейма производителя.

Добыча полезных ископаемых

Из ископаемых в Митякинском юрте в начале 20 века добывался бутовый камень – кварцит. Из которого местные ремесленники производили мельничные жернова, катки для обмолота зерна, корыта, ступы и прочие изделия, пользовавшиеся спросам в казачьих и крестьянских хозяйствах. Залежей угля, характерных для Гундоровского и Луганского юртов, в Митякинском не было. Песка, глины и мела имелись большие залежи, но совершенно не использовались. Песок из месторождения у хутора Нижне-Митякинского в своё время использовался для отсыпки полотна Миллерово-Луганской железной дороги. Впоследствии, в 40 – 60 годах, там добывался песок для металлургических предприятий.

В юрте имелось «пять каменных гор», которые по сообщению Тимошенкова сдавались в аренду станичным обществом за 1600 рублей в год. Эти каменоломни располагались у хуторов: Таловском, площадью 65 десятин; Колодехянском – 99 десятин; Каюковском – 50 десятин; Атаманском – 20 десятин и каменоломня с левой стороны реки Глубокой – 50 десятин.

Сдавались эти каменоломни на условиях предоставления арендаторам всех прав их разработки в неограниченном количестве, будь это бутовой камень, щебень, жерновой, катковый, цокольный и прочий.

Тарасовский район богат разнообразными полезными ископаемыми. Здесь размещено восемь месторождений природного газа общим запасом 18,95 млрд. м?, два месторождения нефти запасом 3427 тыс. тонн. Разрабатывался один участок по добыче бентонитовых глин запасом 5187 тыс. тонн. Учтено два месторождения песка запасом 11 млн. тонн и восемь участков по добыче мела с прогнозируемыми запасами 873 тыс. тонн. Мел, обнаруженный в Тарасовском районе, отличается особой чистотой и может использоваться для производства высших сортов портландцемента, извести, наполнителя лаков и красок. Также в бассейне реки Глубокой обнаружено месторождение ферросплавовых кварцитов общим запасом 4418 тыс. тонн.

Кварциты представлены кварцитовидными («сливными») песчаниками осадочного происхождения, залегающими в виде разобщенных линз в толще песков и менее плотных песчаников бучакской свиты эоцена. Глубина залегания линз кварцитов колеблется от 0,5 до 20 – 30 м. К вскрышным породам отнесены четвертичные суглинки и глины, киевские глины (содержащие бентониты), бучакские пески и песчаники, залегающие над кровлей кварцитов, а также прослои песков и песчаников в продуктивной толще. Непосредственно на месторождениях (участках) кварцитов, имеющих промышленную ценность, мощность вскрышных пород обычно не превышает 10 – 15 м.

В качестве сырья для металлургии кварциты пригодны для ферросплавов, для производства фосфора; а отдельные разности с высоким содержанием кремнезема – для производства кристаллического кремния. Кварциты также пригодны для производства строительного щебня, при этом марка породы по прочности – 800, по дробимости – 300, по истираемости – И-П, по морозостойкости – не ниже МРЗ – 25.

В советское время в Тарасовском районе, правопреемнике Митякинского юрта, Рудоуправлеием разрабатывалась одна каменоломня. Добываемый кварцит поставлялся для нужд металлургии и строительства. В 90 годах Рудоуправление было доведено до банкротства и разорено до основания.