Сезон охоты на крыс. Повесть

Началась работа, такая же, как и там, откуда прилетел: прыжки, укладка, укладка, прыжки…

Вечером 15 октября.

Я дежурил на ПСС (поисково спасательная служба) со старшим укладчиком, сержантом-сверхсрочником, Андреем Аслановым. Веселый румяный армянин. Вот у кого, наверняка, с девушками проблем не было. Запомнилась его припевка на мотив гангстерской песни из мультфильма «Капитан Врунгель».

– В пэдээсе я служано,

– Постоянно сильно пьяно,

– И за это капитано

– На губу меня сажано!

Этакий армянский Теркин. Слушать без смеха его байки, было просто невозможно.

Однажды на прыжках он забыл каску.

Опомнился в вертолете, хватаясь за коротко стриженную, кучерявую голову, но не расстроился, а тут же сочинил продолжение к своему сериалу.

– Прыгал часто, постоянно,

– Парашюто забывано,

– И за это капино

– В мегафон на нас орано!

И тут же сиганул в «люк».

Вертушку трясло от нашего смеха. Вертолетчики переглядывались: откуда посторонние вибрации?..

Булай стоял в роте на «тумбочке». Асланов где-то мотался, явно, не по службе.

Около 20—00 он появился. С ним были наши бойцы: Вадим Поликаркин – земляк из Тулы, прожорливый Витя Самострелов, ефрейтор из Бендер – Степан Романюк (командир отделения бойцов ПДС) и Валерка Кривонос – майже усi з Украiни милою. У тому числi i Вовка Булай…

Тю. Та нi ж. Бендери це ж – Приднiстров'я.

Намагаюся представити своiх армiйських друзiв, украiнських братiв, в рядах «територiальних батальйонiв». Не можу. Чогось?

Весь вечер Асланов показывал, пытаясь научить нас, какой-то трудновыполнимый прием. Выбивание и перехватывание ножа. Походило на клоунский трюк. Возможно, мы не улавливали сути, но у товарища «сверчка» выходило лихо. У нас тухло.

Около 23—00 я опечатал класс. Прыгнули в «Газ-66» без тента, также дежуривший на ПСС, и уехали в казарму.

16 октября.

Я уперся в закрытую дверь парашютного класса. Время почти восемь. Никто не открыл!? Подергал. Закрыто, моя пломба не нарушена. Что-то было не так. К правой створке двери, зачем-то, был приставлен стальной трап от тренировочного Ан-2. Килограммов сорок пять весила эта железка.

Глянул наверх и опешил. Над дверью зияли две квадратных дыры. Здесь было остекление…

Появился Иванченко.

– Уже видел? Не заходи туда. Снято с сигнализации. Сейчас приедут с прокуратуры, будут вскрывать…

Мне было н а п л е в а т ь. Единственное неудобство – там был мой вещмешок.

Меня загрузили другой работой в соседнем классе. Приходил Черный Капитан из прокуратуры, спрашивал, кто вчера закрывал двери.

– Я… А что? Рассказать, как дверь закрывал?

– Потом расскажешь, – заспешил Черный.

Зачем спрашивал?

17 октября.

Поутру все было обыденно, если бы не маленькое чудо. Военная прокуратура привезла настоящего водолаза! С металлическим ушастым шлемом, длинными шлангами и воздушным насосом. Это выгрузили из будки «Криминалистическая лаборатория». Все выглядело, как муляжи к фильму Александра Беляева «Ихтиандр».

В э т о м, кто-то собирался погрузиться в бетонный резервуар с водой. Здесь бойцы стирались и купались в жару.

Асланов, прапорщики Пупыкин и Зубченок-младший глазели, с нами, на водолазика, изгалялись, испражняясь словоблудием:

– Резервуар…

– Презервуар!…

– Резерватив!

– Презверуар!..

– Резвератив!

Мне было, даже все равно, когда Зубченок-Дед начальник склада ПДИ, уже побывавший на допросе, доложил всем, что пропали два ПО-9 (советский парафойл «Планирущая Оболочка») и два З-5 (запасные парашюты). Нам-то, что с того?

Я подумал: скорей бы улететь в свою часть, пусть тут сами в своем дерьме ковыряются!

Пару часов, мы блаженно пялились, как оловянный болванчик втискивается в небольшое отверстие люка, как сердито бурлит в глубине, мутит воду и чем-то гулко стучит по стенам. Может консервированной головой? А может найденными стеклами…

Наконец-то, нас с Булаем, допустили в класс. Все осталось без изменений! Окна над входной дверью выбиты! К правой створке приставлен, тяжеленный, металлический трап от нелетающего (тренировочного) АН-2 из парашютного городка.

– Булай, не ты мышцы качал трапиком! – стебанулся я. Развеселый одессит, даже не улыбнулся.

Мы лицезрели полный разгром класса. Ящики в стеллажах с парашютами взломаны. «Запаски», ранцы и купола хаотично валялись на укладочном столе и на полу. Явно искалось что-то определенное. На краю укладочного стола, стояла красная пластиковая каска. Весь стол и каска были обильно посыпаны графитовым порошком. Я разглядел на порошке несколько размытых пятен. Наверное отпечатки. Дактилоскописты уже наворочали! Конечно – убираться не им!

В раздевалке я приоделся в грязную «техническую» форму. И побежал досматривать продолжение подводной одиссеи. Но досмотреть, этот подводный Дисолей, не дал капитан Иванченко. Вызвал меня в парашютный класс.

С разгону я влетел в класс и резко затормозился.

– Товарищ капитан, по-вашему…