Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Затем Танкред захватил город, у которого мы с тобой стоим, но тут к Маместии опять приблизилось войско Балдуина. Среди норманнов разнесся слух, что их победу снова хотят украсть. Воины Танкреда напали на лагерь Балдуина, и началась битва – ужаснейшая от того, что сражавшиеся еще недавно считали друг друга братьями. Отряд Танкреда, значительно уступая по численности войску Балдуина, был вынужден снова отступить. Предводители сражавшихся сторон наконец-то вспомнили, зачем они оказались в Азии и на другой день помирились перед своими войсками, и даже обнялись. Осталось только похоронить убитых и продолжить поход к Иерусалиму.

– Почему же ты, старик, остался здесь, на кладбище? Почему не ушел со всеми?

– Здесь погиб мой юный сын – моя единственная отрада и надежда. Я не смог оставить его одного в чужой земле, – признался старик. – Рядом с его могилой я выкопал могилу для себя. Когда приблизится мой последний час, я лягу в заранее подготовленное ложе, а добрый прохожий, возможно, накроет мое остывшее тело песком.

– Прощай, старик, я буду навещать тебя и твоего сына, когда судьба вновь приведет в эти места, – пообещал магистр.

– Да хранит тебя Господь! – ответил ожидающий собственного конца старый воин.

На выходе из Киликии Гуго де Пейн посетил госпиталь, где оставались серьезно раненные пилигримы. Магистр нашел слова ободрения и утешения для каждого, и между тем послал двух слуг на рынок купить все, что пожелали несчастные либо что им могло понадобиться.

С тревогой в сердце тамплиеры приближались к месту, где произошла битва с сарацинами.

– Нет! Только не это! – воскликнул ехавший первым Гуго де Пейн. – Помилуй Господи!

Из-за ближайшего холма вынырнуло конное войско мусульман – никак не меньше вчерашнего. Поворачивать назад, бежать под защиту армянской крепости было слишком поздно – кони сарацин резвее передвигались по привычному им песку. Магистр продолжил движение, лишь отдав приказ на ходу строиться для боя. Он даже не потрудился затянуть нагрудник, и ткань белоснежного хитона, казалось, отражала солнечные лучи в глаза приближавшихся врагов.

Внезапно сарацинский военачальник приказал своему войску остановиться и один поскакал навстречу тамплиерам. Гуго де Пейн скомандовал «Стой!» и последовал его примеру.

– Сможешь ли ты понять мою речь? Или нам требуется помощь толмача? – первое, что попытался выяснить сарацинский всадник. Весьма значительный вид его и без слов говорил, что он возглавляет вражеское войско.

– Надеюсь, с Божьей помощью я смогу тебя понять. Говори.

– Меня зовут Иса аль-Касим, – представился военачальник. – Тебе называть имя нет нужды, так как ты часто следуешь мимо наших земель с караванами пилигримов. Привет тебе, Гуго де Пейн.

– Желаю здравствовать и тебе Иса аль-Касим. Коль сегодня мы начали приветствовать друг друга словами, а не мечами, то начало встречи радует, – совершенно искренне произнес магистр, впрочем, без тени страха.

– Прошу прощения, что преградил твой путь, но не по своей вине. Эмир Алеппо послал со мной свои извинения. Его всадники не должны были вступать в бой с твоими пилигримами. Ты можешь требовать возмещения убытков.

– Убытков… – печально улыбнулся Гуго де Пейн. – Погибшие пилигримы и воины не встанут, а деньги мало интересуют того, кто посвятил жизнь Богу. И уж конечно, я не буду торговать кровью паломников. Передай своему господину, что я удовлетворен извинениями.

– Я передам высокочтимому эмиру Бадр аль-Даулу, что у франков, с которыми произошло недоразумение, нет к нам вражды. Нам дорого перемирие, за которое эмир передал христианам крепость Атариб. К слову, твой меч поразил много славных аскаров, так что мы в расчете.

– Не я напал на них, – заметил Гуго де Пейн.

– Всему виной Черный Рыцарь Пустыни, с такой же черной душой. – Сарацин поспешил перенести вину на третью сторону, поняв, что взаимные упреки ничем хорошим не закончатся. – Он разграбил караван, вышедший из Алеппо, перебил погонщиков и аскаров. Такой разбой в перемирие невозможно простить, вот эмир и послал войско наказать виновных. На беду, оказался ты подле разгромленного каравана. Что могли подумать наши воины?

– И как же вы установили истину?

– Все рассказали раненые мусульмане, которых вы спасли, подобрав в пустыне. Прости еще раз, что слишком поздно мы услышали их рассказ.

– Все понятно, – произнес Гуго де Пейн. – Вот только почему сейчас на нашем пути стоит войско, Иса аль-Касим?

– Оно уйдет рассчитаться за караван, если ты не возражаешь?

– Я согласен, что Черный Рыцарь Пустыни виновен и должен понести наказание.

– Тамплиеры не окажут ему помощь, если его осиное гнездо уничтожат мусульмане.

– Нет. Всякий нарушивший перемирие должен быть призван к ответу. Это справедливо.

– В таком случае, счастливого пути тебе, Гуго де Пейн!

– И тебе удачного исполнения намерений, Иса аль-Касим!

Приблизившись к своим воинам, магистр кратко пояснил, что сарацины только хотят наказать Черного Рыцаря Пустыни за нападение на караван. От тамплиеров они ожидают лишь одного – нейтралитета. Гуго де Пейн опасался, что братья не поймут, почему они не должны оказывать помощь христианам, когда на них нападают сарацины. Волновался магистр напрасно: норманнов успели не полюбить все.

Тамплиеры продолжили путь, и вот они приблизились к недостроенному замку грозы здешних мест. Здесь было очень многолюдно; только вместо строителей вокруг замка кружились вооруженные сарацины, измышлявшие все новые и новые способы разрушения недостроенной крепости.

Ко времени появления тамплиеров, осаждающие отдали предпочтение огню. Со всех сторон башню обложили строевым лесом, заготовленным самими же норманнами для перекрытий между этажами и прочих нужд. Разбойники исполняли роль жареного блюда в собственном замке, словно в котле. Отдельный отряд сарацин-лучников не позволял им безнаказанно появляться на стенах.

Огня снаружи сарацинам показалось недостаточно. Они принялись метать горшки с горючей вязкой массой, которая иногда вытекает из их земли. Внутри башни также было чему гореть, вскоре густой черный дым повалил из внутренней части замка. Положение осажденных стало катастрофическим. Они искали спасения на самом верху недостроенного замка – то есть, на незащищенной зубцами, открытой площадке. Подобным образом они спасались от пламени, но задыхались в окутавшем замок дыму и погибали от стрел мусульман.

Крепость Черного Рыцаря Пустыни находилась у дороги, на которой норманны предполагали грабить путников и торговые караваны. Потому тамплиеры двигались в непосредственной близости от шедшего боя. На воинов Гуго де Пейна сарацины не обращали никакого внимания, рыцарей-монахов также мало интересовало происходящее на обочине дороги, коль сама дорога для них оставалась свободной. Только молодые кнехты с жадным любопытством наблюдали за происходящим, словно они являлись зрителями на каком-то представлении. Оборонявшиеся заметили проходящих мимо тамплиеров, искра надежды мелькнула среди пламени, охватившего башню изнутри и снаружи.

С верхней площадки, к которой уже подбирались языки пламени, завопил нечеловеческим голосом пронзенный несколькими стрелами Черный Рыцарь Пустыни:

– Братья! Помогите! У меня много золота и оно все ваше!

Гуго де Пейн даже не повернул голову в сторону хозяина гибнущего замка, лишь Годфруа де Сент-Омер раздраженно проворчал:

– Не брат ты нам… Сколько хороших людей из-за тебя погибло.

Золотой дождь над «Нищими рыцарями Христа»

Удача продолжала сопутствовать ордену Храма; цепочка неких удивительных событий возведет орден на величайшую высоту; «Нищие рыцари Христа», монахи с мечом, давшие обет бедности, по иронии судьбы станут богатейшей организацией. Довольно часто так бывает, что везет решительно во всем, за что только не возьмется человек, и чудеса происходят самые невероятные. Временами Господь покровительствует и вполне заслужившему его милость, а иногда и не совсем достойному наград. Неисповедимы деяния Господа! Впрочем, торопиться не будем… Пока еще тамплиеры не имели большого влияния в этом мире, но и не канули в безвестность…

К удивлению многих, в братство рыцарей Храма вступил человек, от которого Гуго де Пейн в прошлой жизни был в ленной зависимости. В общем, о тамплиерах стали часто вспоминать в Европе после того, как в 1126 г. белый плащ с красным крестом надел граф Гуго Шампанский.

Что подвигло бывшего сюзерена Гуго де Пейна теперь стать его подчиненным? У могущественного владыки Шампани возникли семейные проблемы. Граф заподозрил в измене жену и, будучи крутого нрава, лишил единственного сына наследства. Свои необъятные владения он передал племяннику Тибо де Бри, который получил вместе с землями титул графа Шампанского. Возможно, граф раскаялся в своем поступке, но что-то менять было поздно. И вот, чтобы замолить несправедливость перед сыном и получить прощение за грехи у Господа, он отправляется в паломничество к святым местам. В Иерусалиме граф случайно встречает своего бывшего вассала, и эта встреча вновь связала их до конца жизни. Еще один маленький нюанс, который неожиданно поможет тамплиерам: племянник получил не все владения графа; земли вокруг Клерво Гуго Шампанский передал аббату местного монастыря – Бернарду.

Настоятель монастыря в Клерво – образованнейший человек, великолепный оратор, сторонник строгих монашеских правил – в скором времени превратится в одного из самых известных людей эпохи крестовых походов. Любопытно, что главной человеческой добродетелью Бернард Клервоский считал смирение; в то же время, он имел величайшее влияние на главу католической церкви, а французский король Людовик VII воспринимал советы аббата как приказания. По силе влияния на умы современников его можно поставить рядом с Петром Пустынником. Но если Петр сумел только вдохновить мир на поход к Гробу Господнему и погубить отправившихся за ним, то Бернарду Клервоскому удалось многое сделать для сохранения завоеванного крестоносцами, по крайней мере, он помог создать силу, способную защитить святые места.

Гуго Шампанский несколько раз советовал главе ордена тамплиеров отправиться с визитом во Францию и непременно навестить его друга – аббата Бернарда.

Положение христианских государств было столь непрочным, что сегодня никто не знал в Иерусалимском королевстве, будет ли оно существовать завтра. В 1122 г. в плен к сельджукам попадает правитель графства Эдесского Жослен де Куртене. Король Иерусалимский отправился в Эдессу, чтобы помочь здешним христианам удержаться, но сам попадает в плен. В следующем году Евстахий де Гранье отбивает атаки мусульман на королевство. Только в 1124 г. Балдуин II был освобожден из плена.

Было еще неплохо, если приток христиан из Европы в государства крестоносцев равнялся убыли в стычках с мусульманами. Точно в таком положении находился и орден Храма: с принятием графом Шампанским красного креста тамплиера, братьев в нем прибавилось, но потери на дорогах Палестины очень скоро оставили пустыми многие кельи в монастыре-казарме.

Любитель шахмат Балдуин II после своего пленения нечасто приглашал Гуго де Пейна в качестве противника – думы о насущном дне королевства поглощали все время монарха. И если магистр получал приглашение на игру, было ясно, что королю необходимо было обсудить с ним какие-то вопросы.

В этот день король был настолько рассеян, что, расставляя фигуры, на своем поле поместил чужого слона.

– Еще рано быть врагу на твоей половине, – указал Гуго де Пейн на ошибку короля.

– Н-да, – согласился Балдуин, – нужно быть внимательным в нашем положении. Одна ошибка – и враг у тебя в доме.

Король честно пытался собраться и начать настоящую игру, но продолжал совершать ошибку за ошибкой. Главная фигура монарха часто оказывалась под ударом, хотя для этого магистр не прилагал много усилий и не разрабатывал многоходовые комбинации.