Юмористические рассказы. Часть третья

Венера, наоборот, отличалась приятной внешностью, но в жены ее никто не брал. Может быть, имя отталкивало или профессия: ей приходилось брать семя у быков-производителей.

– Мечтаю я, особенно по ночам, о друге синеоком, – вздохнула Вероника.

– Хотя бы однооком, ночью не видно, – съязвила Нина Петровна. – Хватит, довязались! Ученики стали называть меня астраханской воблой в сетке. Это они о моем новом вязаном платье. Давайте соберем посиделки с мужиками. Найдем свободных: не все же обабились.

– На водку многие клюнут, – согласилась Венера. – Кого пригласим? Петра Сивого? Он снова холостой. Пригож, но пьет, как конь. На последней своей свадьбе чокался с каждым из гуляющих, и только пыхтел, вытирая рот рукавом. Невеста трижды засыпала под столом. По слухам: не всегда одна. Разные языки в деревне, есть и злые. Можно позвать Аркадия, местного зоотехника. Многие доярки от него понесли. До развала колхоза не женился, зачем, на ферме баб было больше, чем коров, а сейчас они в основном дома в подсобных хозяйствах содержатся, и очень скучает он.

– Хорошо бы местного фермера Наливайко пригласить, – продолжала Венера. – Но могут выдрать волосы, и не только на голове: все, кому за 16, положили на него глаз. Ходит павлином среди этих курочек-дурочек. А ведь только недавно переехал во дворец из саманной землянки.

– Обязательно придет монтер Пробкин, – сказала Вероника. – После того как он упал с телеграфного столба, вообще перестал соображать: поднимается в когтях даже на стремянку, ходит в них по улице как в кандалах.

– Лучше пригласить учителя пения Собакина, – вновь перебила Нина Петровна, – он играет на саратовской гармошке, поет, пляшет. И вообще дурачок. Хоть посмеемся.

– А как же, Нина Петровна, он преподает у вас музыку, если играет только на саратовской гармошке?

– Он племянник директора школы, который сам не может без балалайки, и кто сейчас будет петь под гармошку перед учениками, круче для них не придумаешь. Накурятся гадости и приплясывают.

– А нормальные мужики в деревне есть?

– Есть. Иван Соломонович всегда приветлив, кланяется, что сейчас в диковинку. Говорит, он единственный еврей на все Заволжье. Сгорел его дом – без причитаний переселился в баню. Увез жену проезжий гастролер – никакой скорби. Наоборот, ездил в синагогу и благодарил за это своего Бога. Иван Соломонович рачительный: моется в бане и утром и вечером, чтобы не пропадало зря тепло. Нормальным можно считать Петухова, несмотря на его странное хобби – вытаскивать из сугробов застрявшие автомашины. Все мужики в деревне малорослые, а этот варяг какой-то. Его так и зовут: живой тягач.

– А если попа Василия заманить? – предложила Венера. – Поп современный, предпринимательством занимается: сам гробы сколачивает. И чарочку за здравие или упокой всегда пропустит. Сейчас попадью себе подбирает, и его зовут женихом-крестоносцем. Может, подфартит нам: в рясе, а все равно мужик.

– И какой! Попята так и полезут, с крестиками на шее, – засмеялась Вероника.

– Все время дышать ладаном я не смогу, – возразила Венера.

– А соляркой лучше, если попадется тракторист?

– В наши сети, Вероника, никто не попадется, даже пескарь, – сказала Нина Петровна.

– Сети худые, надо заделывать дыры.

– Никто их еще не продырявил, по крайней мере, мои, – буркнула Нина Петровна.

– Хватит умничать, – перебила Вероника. – Пригласим всех. Главное, пойла больше запасти, а в портках они будут или в рясе – это вторично.

Женщины в народном собрании

В Баклушах только я из мужиков остался, и в депутатах осели бабы: хотели, был, и меня выбрать, но я с детства в дурачках хожу. Потому и выжил. Остальные мужики спились и давно – кто в снегу замерз, кто утоп в Узене, хотя в нем воды – не замочишь и мотню.

Травились самогонкой, которую меняли у Клавки на картошку, крепкая, собака. Клавка ее вместо уксуса пользовала. Сейчас не гонит: главой сельсовета стала, да и кому пить? Мне – без толку: дурнее не стану.

Бабы, наверняка, пьют: не делали бы глупостей. Решили они не делить меж собой мужиков, а ежели который будет артачиться, кормить его только сухими отрубями, не свинья, не подавится.

А в Баклушах, напомню, только я мужиком остался. Может, из баб кто есть, не знаю. Они все время гуртом ходят, перешептываются.

Сейчас больше по баням прячусь: каждый день меняю ночлежку. Если найдут, поставят в стойло вместо жеребца, лучше бы им пользовались. Не так давно жеребец, сорвав подковы, убег от них за Узень.

Тут еще библиотекарша воду намутила, а что ей делать: рыщет и рыщет по книгам. Про баб из Древней Греции рассказала. Мужья у них все время воевали. И чтобы отбить эту охоту, они решили не спать с ними, кормя луком для нетерпежа.

И наши туда же: отвели под лук всю плантацию. Для какого хрена: я ж в деревне один, и какой из меня толк, никогда не женился и строения баб не знаю. Говорят, у них все, как у коров. Даже интересно, еж их в корень.

Надумали бомжей из города завозить. Привезли, а зачем? Быков быстрей откормишь. Они сразу создали партию этих, забыл слово, ну, почитателей очищенной браги, как мудрено обозвали самогонку, и заработал змеевик у главы сельского совета.

Захотели обменять некоторых баб на одиноких мужиков из чувашского села, которые еще не померли, но полезли в погреба, когда пришли чувашки с косами.

Вот так и живем, отруби жуем. На подворьях вкалывать надо, а депутаток – с дюжину, и заседания – каждый день. Самоуправление, еж их в корень.

Хотел я перебраться в город, но испугался, узнав, что там мэром избрали бабу, и всякое может случиться. Примут элементы бабьего крепежа, и будешь с утра до вечера мыть тротуары или пеленки обмазанные поносом стирать. Лучше уж по баням.

Информатор

Новости Леха узнавал первым, не включая телевизор, не читая газет. Было подозрение – он вообще не умел читать, а его подпись в расчетной ведомости напоминала отпечаток куриной лапы.

Любую информацию он перевирал.

– Предай, Леха, техничке, что завтра приезжает начальство, и его надо соответственно встретить.

Что сказал Леха техничке, но утром не узнали ее сослуживцы – с прической, на высоких каблуках, в руках розы… Туфли взяла у соседа, цветы сорвала с клумбы. В таком наряде и орудовала шваброй. Увидел ее главный начальник, похвалил: как упоительно: цветы и швабра в одних руках. МРОТ ей за это.

– Смотри, не переври, Леха, – вызвал курьера начальник. – После обеда всем на флюорографию. Пусть сменят белье, особенно Марья Ивановна. Чтоб не воняла, как в прошлый раз. В водоканале все же работает. Надо поднимать эго, соответственно и имидж поднимется.

– Помойтесь, воняет от вас, как от козлов, – сказал коллегам курьер. – И всем – в фотографию с поднятым эго. Мужикам проще, а бабы пусть думают сами. Так сказал шеф.

Смеялись не только медики, но и неизлечимо больные, когда в клинику пришли работницы водоканала. Чем они набили лифчики, хоть в футбол играй. Мужики, несмотря на жару, были в плащах.

Доставалось, конечно, Лехе, но было смешно, и ему прощали. До тех пор, пока не позвонил в водоканал глава муниципалитета.

– Кто у телефона?

– Леха.

– Ты кто по должности.

– Должности нет, курьер я, ходок по всем вопросам.

– Вот что, ходок, – приказал глава, – передай директору: если до завтрашнего дня у меня в кране не будет горячей воды, и вообще воды, разгоню вас к чертовой матери или реорганизую в ООО.

– Глава города грозил выгнать вас вон, если не будет горячей воды в его доме, – передал Леха директору. Выгнали из водоканала самого Леху: воду надо было подать в здание администрации.

Теперь потешает всех в микрорайоне. Сказал соседке, чтоб в магазин бежала, куда ножки Буша привезли, так как представился президент. Та морщится, и с год не покупает курятину. Демобилизовался из армии солдат. Отец с матерью цветут от радости. Словно мочой облил: почему на месяц раньше? Хотя понятно: еще в детстве собакам хвосты крутил. Родила Ольга из ночного клуба «Оргия» тройню. Папаша печалится: трудновато будет.

– Ты на ДНК близнецов проверь, – советует ему Леха, – скорее всего, разные у них отцы. С твоим радикулитом и одного не осилить – к 20 годам ходить начал.

Довел всех. Решили разыграть самого. Говорят: Леха, шеф твой бывший просил передать, чтоб на работу выходил: без тебя в водоканале, как без воды в кране.

Пришел в водоканал с цветами для бухгалтера, с бутылочкой коньяка для директора. Деньги занял под зарплату у соседа.