Засекреченная война

– Почему толком не внедрили подполье перед приходом немцев?

– Так получилось, – буркнул генерал. – И вообще я не хочу ворошить эту тему… (Личный архив автора (ЛАА), 1980 г.)

А мы вот очень желаем как можно больше узнать о «неофициальных» патриотах, которые внедрялись в оккупационные структуры, помогали, как умели, соотечественникам и зачастую погибали, вычисленные опытными гестаповцами и сотрудниками «русской полиции». Вот их-то и не хотели долгое время признавать как народных мстителей. И рассказывать о них К. Фирсанов не пожелал, потому как, видимо, стыдно, что пальцем не пошевелили, чтобы спасти многих, уже от репрессий своих же, после войны. Он же очень нервно отреагировал на вопрос о книге своего бывшего подчинённого Мартынова «Фронт в тылу» (Тула, «Приокское книжное издательство», 1981), особенно на строки, зафиксированные на 50-й странице: «Сложившаяся в результате внезапного захвата фашистами Орла очень трудная обстановка исключила возможность отработки до конца всех деталей по созданию городского подполья. Не удалось полностью отшлифовать способы связи и условия конспирации. Не все коммунисты и комсомольцы успели получить последний инструктаж и конкретное задание».

К слову, в книгах Матвей Матвеевич словно сознательно обходил молчанием имя своего начальника, что наводило на мысль об их, мягко говоря, разногласиях. Дальнейшее расследование подтвердило наши догадки. Но мы об этом ещё расскажем.

А возвращаясь к вопросу о том, как был захвачен Орёл, обратимся к воспоминаниям немцев о тех октябрьских днях сорок первого.

«…Из доклада 5-й танковой бригады о результатах выполнения боевой задачи:

1 октября – боевая группа Эбербаха выступила в 7:00 по обе стороны от оси наступления. Противник большей частью своих сил отступил. После этого наступление развило темп. Был быстро преодолён противотанковый ров. Произошёл короткий бой на мосту к югу от Севска. В 11:05 передовые танковые подразделения вошли в Севск, воспользовавшись налётом пикирующих бомбардировщиков Ю-87 «Штука». Все мосты оказались целы. Было захвачено два вражеских самолёта.

Чтобы воспользоваться благоприятно складывающейся ситуацией, авангард под командованием подполковника Хохбаума выступил в 12:00. Перед ним была поставлена боевая задача наступать прямо на Дмитровск-Орловский для того, чтобы перерезать железную дорогу Харьков – Брянск,

пересекавшую направление наступления. Генерал-полковник Гудериан посетил полк и передовые танковые подразделения и поблагодарил их за службу.

8-я рота вместе с 3-й ротой сапёрного батальона дивизии захватила 15 тяжёлых гаубиц и 60 тягачей на возвышенности вокруг села Новоямское.

Вслед за этим, получив питание и дозаправку, авангард выступил вперёд. Авангард вскоре догнал

5-ю роту, которая за 30 минут до этого вырвалась вперёд и взяла мост в Ступино. Этот мост также был целым. Поражало, как русским к тому моменту не удалось взорвать ни одного моста. В

16:30 вышли к железнодорожной ветке; при нашем подходе к ней движение на ней продолжалось. Пути были взорваны. После наступления темноты танки вышли к мостам в сёлах Упорой и Халчевское и прошли по ним. Оба моста были целы. Противник почти не оказывал сопротивления, но раскисшие дороги затрудняли наступление, особенно для моторизованной пехоты.

Вышли к Дмитровску-Орловскому и в 21:30 заняли его, после преодоления сильно заболоченной местности и прохождения по двум мостам через реку Нерусса. Когда передовая рота достигла центра населённого пункта, стоявший там гарнизоном батальон начал отходить. Русские солдаты были в ужасе, увидев, что немецкие танки въезжают на городскую площадь.

2 октября, после того как боевая группа Эбербаха прибыла в Дмитровск-Орловский, авангард получил приказ наступать на Кромы – насколько позволяла ситуация с топливом.

Выступили в 13:45. Авангард в тот день двигался даже ещё быстрее. Дороги, раскисшие от прошедшего накануне днём дождя, успели немного подсохнуть. В селении Лубянки было захвачено 50 кубометров топлива.

В 16:20 был захвачен мост в Чувардино. Он горел, но его удалось потушить. Русские оказались неспособными где бы то ни было занять заблаговременно подготовленную оборону. Но в дело вступила советская авиация. Не только авангард, но и следующие за ними подразделения подвергались непрекращающимся атакам как с бреющего полёта, так и с большой высоты. В большинстве передовых подразделений насчитали 37 таких налётов.

Русские топливохранилища близ пути наступления были вовремя спасены от уничтожения. Перед тем как стемнело, передовые танковые подразделения вышли к крупному железобетонному мосту в городе Кромы и захватили его в целости и сохранности.

Русский батальон в Кромах был застигнут врасплох за подготовкой полевых укреплений. Был остановлен рейсовый автобус, и его пассажиров заставили выйти. Переводчик танкового полка позвонил начальнику почтового отделения в Орле и уверил его, что никаких немцев не видно. Вокруг Кром выставили охранение, и войска расположились на отдых. Продвигаться дальше из-за нехватки топлива было невозможно.

Утром 3 октября прибыло несколько грузовиков с топливом. Несмотря на это, положение с топливом продолжало оставаться весьма напряжённым.

Когда командир бригады отдал приказ наступать на Орёл, подполковник Хохбаум по своей инициативе уже начал приготовления к наступлению. После того как войска выступили, был получен приказ из штаба дивизии, эхом подтверждавший принятое решение. Мы просто читали

мысли друг друга. В 11:00 танки двинулись вперёд. Воздушные налёты русских усилились. Они шли непрерывно по всему пути наступления вплоть до Дмитровска-Орловского.

Аэродром к юго-западу от Орла обнаруживал себя постоянными взлётами и приземлениями бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей. Когда около 15:00 первую батарею 105-мм орудий вывели на позицию и она открыла огонь по аэродрому, воздушные налёты противника немного ослабли. Одни самолёты были уничтожены на земле, другим пришлось взлететь, но не удалось приземлиться. К вечеру появились немецкие истребители. В дополнение к нашим зениткам им удалось сбить несколько самолётов.

Двум из передовых танков обер-лейтенанта Вольшлегера удалось прорвать оборонительные позиции русских к северу от Проминка и захватить мост через Оку, в трёх километрах к северу, как раз в тот момент, когда русские, уже начавшие его разрушение, намеревались его завершить. Прошедшие по мосту танки подверглись сильному обстрелу из противотанковых орудий, в результате завязавшегося ожесточённого боя было потеряно три наших танка. Только после часового боя танков артиллерия и спешившиеся мотоциклисты смогли очистить лес к северу от хутора. В ходе боя было захвачено 4 зенитных орудия и 80 пленных. Затем они быстро продвинулись вперёд и помогли Вольшлегеру в трудной ситуации.

В результате разрушения уже упомянутого моста через Оку он стал непроходим для танков, но им удалось форсировать реку вброд неподалёку от него. Моторизованный пехотный батальон смог перейти реку по мосту; затем сапёрам пришлось чинить его. С противоположной стороны танки

и моторизованная пехота снова встретили сильное сопротивление противника. Несмотря на это, им удалось взять деревню и перелесок, где было захвачено ещё 100 пленных. Но затем наступление захлебнулось, столкнувшись с сильным огнём со стороны военно-воздушной базы, выступающей вперёд наподобие бастиона с другой стороны насыпи и со склона перед ней. В бригаде, проконсультировавшись с находившимся на передовой командиром дивизии, стали ждать подхода артиллерии и обеспечения огневого прикрытия. Мотоциклисты расположились слева и справа от дороги и приготовились к атаке. Затем в 16:30 после артиллерийской подготовки они пошли вперёд. Противник – два батальона десантной бригады, переброшенные на передовую на самолётах, – сражался с беспримерным мужеством. Наши передовые танки подверглись обстрелу из противотанковых орудий, их также забросали бутылками с зажигательной смесью. Два танка загорелись.

Почти все танкисты, которым удалось выбраться из танков, были ранены. И лишь благодаря образцовому взаимодействию между танками и моторизованной пехотой наступление – шаг за шагом – удалось продолжить.

3-я мотоциклетная рота обер-лейтенанта Бергиуса взяла склон холма к востоку от дороги; обер-лейтенант Роде и его 2-я мотоциклетная рота пробились вплоть до насыпи к западу от дороги. В лесу 1-я мотоциклетная рота под командованием обер-лейтенанта фон Гауппа вела ожесточённый ближний бой. Танки были повсюду, помогая своим товарищам из 34-го мотоциклетного батальона. Потери с обеих сторон были тяжёлыми.

Нередки были рукопашные бои. Ручные гранаты – в том числе несколько брошенных из танков – решили исход схватки. Наступили сумерки, но бой продолжался до глубокой ночи. Четыре сотни русских солдат были взяты в плен; остальные либо были убиты или вышли из боя и отступили под покровом темноты. Потери мотоциклистов также были тяжёлыми.

Успех был достигнут ценой 16 убитых и 42 раненых. В танковом полку были тяжело ранены лейтенант Эйлер и лейтенант Бюркнер. Несколько командиров танков получили ранения в голову.

В это время обер-лейтенант Вольшлегер прорвал позиции противника и продвигался к Орлу. На улицах этого города он уничтожил 20 противотанковых орудий. Некоторые из них отремонтировали прямо перед тем, как установить на позициях против наших танков. Он пробился к вокзалу, воспрепятствовав эвакуации ценного военного имущества, в том числе 15 небольших бронеавтомобилей и запчастей к самолётам. Затем он продвинулся ещё на два километра по городу, а затем вернулся, чтобы с несколькими танками захватить и удержать вокзал и важный мост через Оку до подхода дополнительных сил, подошедших приблизительно в 19:00.

Город Орёл с 120-тысячным населением (по переписи 1939 г. – 110,6 тыс. – Ред.) – важный автомобильный и железнодорожный транспортный узел, резиденция областного партийного аппарата и западный штаб НКВД – оказался в руках немецкой 4-й танковой дивизии.

240-километровая полоса между Глуховом и Орлом была преодолена за четыре дня боёв, невзирая на угрозу флангам и при почти постоянных воздушных атаках. Захваченных запасов топлива и продовольствия было достаточно для снабжения целой полевой армии в течение двух недель.

4 октября основные силы дивизии подошли к Орлу. В полдень русские танки атаковали вокзал, где немцы уже успели организовать оборону. Два 52-тонных русских танка (очевидно, КВ-2 со 152-мм орудием. – Ред.) были подбиты. Потерян один наш танк. В ходе атаки погиб обер-лейтенант Пфистер». (Шойфлер Ганс «Танковые асы вермахта…», ЗАО Центрполиграф, 2015, стр. 88-90.)

А вот воспоминания Артура Вольшлегера, обер-лейтенанта и командира 6-й роты 35-го танкового полка.

«В ранние утренние часы 3 октября 1941 года нас разбудил рёв моторов атакующих советских бомбардировщиков и истребителей-бомбардировщиков. Это значило, что русские знали, что им грозит. Они задействовали всю наличную авиацию. В результате мы отклонились от главного направления наступления, которое противник пытался блокировать всеми имеющимися в его распоряжении средствами.

Со своими 6 танками я шёл далеко впереди основных сил 35-го танкового полка, следовавших за нами, вместе с другими подразделениями 4-й танковой дивизии. Советская авиация на бреющем полёте безостановочно проносилась у нас над головами. Она искала цели среди подразделений, которые следовали за нами. Почему они нас не атаковали? Во-первых, они не могли представить, что немецкие танки ушли так далеко вперёд. Во-вторых, я применял простую уловку: размахивал белой стороной моей карты. Одну и ту же игру я повторял с каждой группой самолётов; всякий раз это срабатывало.

Мы подошли к деревне [Малая] Фоминка. Это была небольшая, вытянувшаяся вдоль дороги деревня, расположенная в нескольких сотнях метров перед опушкой леса. Согласно моей карте, за ней располагался мост. Мы медленно двинулись вперёд. Если Орёл вообще собирались оборонять, то это следовало делать у данного моста. Мы заняли огневые позиции на окраине деревни, под покровом садовых деревьев. Я приказал Юппнеру обеспечить мне огневое прикрытие, пока мы попытаемся совершить бросок через мост. Внезапно здесь разверзся ад.

Слева от ведущей к мосту дороги занимали позиции 8 противотанковых орудий. 2 противотанковых и ещё 2 полевых орудия находились справа. 2 наших танка были подбиты. Но дороги назад не было. Юппнер и я на всей скорости, на которую только были способны наши танковые моторы, устремились на позиции противотанковых орудий. Идя вперёд практически под их стволами, мы по узкой дороге миновали лес, пересекли мост, въехали в ещё один перелесок, где располагался временный лагерь красноармейцев, а после этого под прикрытием леса выкатили на полигон орловского гарнизона. За ним мы увидели лётное поле аэродрома и стали свидетелями лихорадочных взлётов и посадок. Очень заманчиво было пойти туда, но меня волновал мост, который русские как раз уничтожали. Нам удалось несколькими выстрелами обратить их в бегство. Затем мы несколько часов стояли в укрытии, наблюдая и докладывая в тыл. С

советской стороны ничего не происходило. Только находившиеся в непосредственной близости самолёты постоянно пролетали над нами.

Наконец подошёл наш батальон. С моторизованной пехотой и артиллерией он прорвался через оборонительные позиции противника. Обсудили подготовку к продолжению наступления. Мои экипажи не слишком обрадовались, когда узнали, что снова пойдут впереди, поскольку мы уже

потеряли 2 танка и несколько наших хороших товарищей погибло. Кроме того, наша боевая мощь составляла всего 4 танка.

Первой целью была дорога, ведущая к насыпи, прикрывавшей город с запада. Следуя по небольшому уклону местности, мы колоннами рванули вперёд к нашей цели и быстро вышли к дороге. По моему приказу там остановились. Но старинное непреложное правило танкистов таково: «Неподвижный танк на поле боя – это прекрасная мишень!»

Итак, мы двинулись дальше. Перед нами оказался проезд под дорогой, ведущий в город. Подобные проезды всегда таили сюрпризы. Несколько дней назад я уже убедился в этом на собственном опыте. Оставалось только одно: отходить, а затем прорываться! И это удалось! Широкая дорога, ведущая в Орёл, лежала прямо перед нами. Мы на всех парах устремились

вперёд.

Городская жизнь была в полном разгаре. Когда жители Орла увидели нас, они побежали в здания и переулки, белые как привидения. Дребезжа и раскачиваясь, своё право проезда попытался осуществить трамвай и даже зазвонил в звонок. Но разорвавшийся прямо перед ним осколочно-фугасный снаряд принудил его остановиться. Пассажиры попытались выбраться из

переполненных транспортных средств, но поняли, что деваться некуда.

Два наших танка, следовавшие один за другим на дистанции 300 метров, не позволяли никому и ничему их остановить. И таким образом мы стремительно вышли к большому железнодорожному мосту. Здесь сделали короткую остановку и обыскали мост на наличие взрывчатки, но ничего не обнаружили. После этого мы оставили один танк охранять мост. Затем рванули к вокзалу, чтобы остановить железнодорожное сообщение. Ещё один танк был оставлен там.

После этого я попытался силами оставшихся боевых машин захватить большой мост через Оку. Моей главной боевой задачей была также и защита этого моста. Поскольку карты города у меня не было, я рискнул поехать по трамвайным путям, которые действительно привели меня к мосту. Мы

полностью осмотрели его и определили, что его не подготовили к подрыву. Мы охраняли этот важный объект вплоть до подхода остальных частей батальона и других подразделений 4-й танковой дивизии. Наши танки до подхода других подразделений в течение трёх часов находились в большом городе одни.