Перезагрузка экономики и бизнеса России

Регионы нужно поддерживать, и передача им полномочий по управлению экономикой и ресурсов, несомненно, явится сильнейшим стимулом для их развития, и будет больше инициативы и ответственности. Только следует учесть предыдущие ошибки и не спеша, но последовательно, в несколько этапов, планировать реформу управления, начиная с увеличения доли налогов, распределяемых в пользу регионов, и для начала вернуть прежние пропорции – 50 на 50%.

Создать условия для конкуренции, ликвидировав монополии

Следующий наиважнейший вопрос – вопрос уровня развития конкуренции. Даже в сталинские времена понимали, что конкуренция должна быть и создавали конкурирующие между собой предприятия, например конструкторские бюро или заводы. Сейчас по какой-то причине наблюдается иная тенденция – объединяют конкурирующие заводы и конструкторские бюро и создают объединенные корпорации, например в судостроении или авиастроении. Таким же образом была создана гигантская нефтегазовая компания «Роснефть». Видимо с целью аккумулировать мощнейшие денежные потоки, все другие причины выглядят сомнительно. В результате, в экономике страны у нас наблюдается господство монополий и крупнейших государственных корпораций. И что мы от этого выиграли, как социальное государство? Почему у государственной Роснефти самые высокие цены на бензин по сравнению с частными компаниями? Почему при падении цен на нефть на мировых рынках в три раза, цены в стране не снижаются? А тарифы наших естественных монополий превышают тарифы остальных стран СНГ, которые не производят газ, нефть и энергию? А в Туркмении – также добывающей стране, эти ресурсы предоставляются населению бесплатно, даже бензин до 100 литров. Почему степень переработки природных ресурсов не превышает половины, а научно-технический потенциал используется от силы на 20%?

Нет конкуренции, не с кем соперничать в условиях монополий и гигантских корпораций, а государственный аппарат, видимо, не способен ими управлять.

Считается, что этот сектор государственной экономики, около двух тысяч предприятий, управляется государством через своих представителей. Но когда некоторые чиновники являются председателями или членами советов директоров одновременно в 20—30 предприятиях с государственным участием, то эффективность такой работы сомнительна, и это больше похоже на «свадебных генералов». На одной из конференции РСПП по корпоративному управлению представитель аудиторской компании KPMG скромно выразила свое пожелание, чтобы таких участий было не более трех-пяти.

Конкуренция пока развивается только в сфере малого и среднего бизнеса, но его доля в ВВП пока весьма мала, а как я писал выше, государственный сектор (предприятия с участием государства) производит около 80% ВВП.

Следовательно, для развития рыночных отношений и развития экономики страны путь один – монополии нужно ликвидировать, корпорации разукрупнить и развивать МСБ.

А пока нет у нас радости по поводу «народного достояния» – государственных корпораций, не видим мы демонстрации их успехов, не вдохновляют нас их планы и замыслы. Одни лишь непосильные обременения для государства и его населения, а что взамен? Только рост тарифов и сомнительные прожекты. Правительство не справляется, хотя естественных монополий всего-то ничего, пересчитать по пальцам можно. По-видимому, настала пора разобраться с нашими монополиями, все-таки мы с вами в разной степени участвовали в их создании и развитии и являемся их пользователями. Может быть действительно сделать естественные монополии народным достоянием, без кавычек. Так будет справедливее.

Начать нужно с реорганизации следующих основных монополий:

– с самой популярной – энергетической компании «Газпром», которая слишком акцентируется на газовых войнах, теряет объемы западных поставок и не развивает нужными темпами внутренние поставки. Программа «Газофикация села» явно не в приоритете у корпорации, и переработка газа в нефтехимию могла бы развиваться более успешно. Газпром так и не смог договориться о создании газового OPEC и в результате Катар развил инфраструктуру сжиженного газа и вытесняет Газпром из Европы, да и внутри страны мы не сможем газифицировать всю страну без создания инфраструктуры сжиженного газа. Ведь немыслимо проложить газовые трубы до каждого отдельно взятого села, тем более что они раскиданы по всей стране. Весь мир пришел к выводу о неэффективности строительства таких трубопроводов. Потом у нас не используются малые месторождения газа, которых очень много в России. А всего лишь нужно соорудить специальные установки по сжижению газа (АГНКС – автомобильные газовые наполнительные компрессорные станции – прим. автора), заправлять им автомобильные и железнодорожные цистерны-газовозы и развозить газ по селам и поселкам, где установлены цистерны и от них разводка труб по домам. Тогда вся страна наконец-то будет газифицировано. И отпадет необходимость уплаты населением огромных сумм за так называемое «присоединение». Вероятно, закапывать трубы для Газпрома проще. Налицо стратегические ошибки. Другой прокол – при рыночной экономике так и не создан рынок газа. Отсутствие конкуренции позволяет корпорации произвольно диктовать цены. Так, при снижении европейских цен на газ почти в два раза в период с 2014 по 2016 годы (с 9,8 долларов за MMBTU до 4,2 доллара США) цены для населения нашей страны продолжали ежегодно подниматься, и теперь в России цены на газ выше, чем в Казахстане, Белоруссии и Украине. Как это можно объяснить?

– с самой, полагаю, отсталой – ОАО «РЖД» с ее самыми тихоходными поездами в мире и с магистралями, проложенными еще при царском режиме. Здесь ситуация проста – вместо реальной реорганизации передали грузовые вагоны двум олигархам, которые скорее договорятся, чем будут конкурировать. При этом «забыли» передать инвестиционную нагрузку по субсидированию пассажирских перевозок, которое ранее осуществлялось за счет грузовых тарифов. Нам, экономистам, представляется более логичным продавать не изношенные вагоны, а грузовые или пассажирские направления, чтобы новые собственники строили новые пути и освобождали имеющиеся для скоростных пассажирских перевозок, а часть прибыли отчисляли для субсидирования пригородных электричек. Это было бы более похоже на реформирование РЖД. Вместо этого переложили субсидирование на региональные бюджеты и население, взвинтив цены на билеты. Такова социальная политика государственной корпорации. Далее. Вместо строительства новых путей и современных локомотивов увлеклись борьбой с «зайцами», построили тюремные многокилометровые заграждения и развели толпу контролеров вместо того, чтобы просто оставить цены прежними. У нас никогда не было много «зайцев», так что эффективность таких затрат очень сомнительна;

– с самой громоздкой и, вероятно, трудно управляемой – нефтегазовой компанией «Роснефть», которая покупает нефтеперерабатывающий завод в Германии вместо строительства собственных заводов в России и сети небольших НПЗ во всех регионах, чтобы выстроить разветвленную сбытовую сеть и формировать ценовую политику, а также добывает газ в США и конкурирует с экспортом нашего газа.

Если государство приняло решение о консолидировании нефтяных активов в Роснефти с целью получения синергетического эффекта от объединения и снижения в конечном счете стоимости нефтяной продукции, то было бы логичным, поскольку государство у нас социальное, что цены на бензозаправках Роснефти были бы ниже, чем у конкурентов, а солярка продавалась бы аграриям с рассрочкой платежа до урожая. Но по каким-то причинам это не так. Нам остается надеяться, что подобные перемены все-таки войдут в ближайшие планы корпорации. В ином случае следует сделать вывод о том, что монополия не может быть эффективной.

Зато такие монстры отличаются непомерными тратами и полной бесконтрольностью со стороны государства по выплате баснословных заработных плат, бонусов и других социальных благ для своих сотрудников (пенсии, квартиры, медицина и прочее). Топ-менеджеры этих корпораций уже давно перещеголяли по размеру оплаты труда западных руководителей. Вполне оправдано, что предприниматели с нуля создавшие свой бизнес, имеют право решать вопросы оплаты собственного труда и, тем не менее, они этого не делают, чтобы не допустить ухудшение морального климата в их компаниях. Но когда «назначенец» приходит в уже функционирующую государственную структуру и начинает свою деятельность с многократного увеличения своей зарплаты, то мы понимаем, что государство не способно обуздать такое расхищения народных средств.

Мощные монополии неподвластны государственному аппарату, они диктуют и продавливают повышение тарифов, увеличение государственных субсидий, налоговых послаблений и прочее. Их приватизация и раздробление на сотни компаний сразу даст толчок развитию конкуренции и эффективности, активизирует фондовый рынок и создаст миллионы новых акционеров.

Другая несправедливость заключается в том, что ведущие промышленные предприятия, построенные в советскую эпоху, приобретались разными и не всегда праведными способами по смешным ценам «назначенными олигархами», например, на залоговых аукционах. Это была афера века, по-другому и не назовешь. Во всем мире появилась новая тенденция, когда известные богатейшие бизнесмены отдают свои капиталы на благотворительность. В качестве примера можно привести решение семьи владельца социальной сети Facebook Марка Цукерберга передать 99% акций компании, стоимость которой составляет 45 млрд долларов США, на благотворительные цели. Кстати, известно, что Билл Гейтс, основатель Microsoft Corporation выделил наследникам по 10 млн долларов США, а все свои средства он направляет на благотворительные цели, в том числе и в африканские страны.

Может и нашим олигархам последовать их примеру, или же наше государство должно «убедить» их отдать акции «приобретенных» таким образом предприятий, например, в фонды развития ЖКХ или автомобильных дорог, или, в крайнем случае, в благотворительные фонды, оставив на собственные нужды несколько процентов. Тогда социальная справедливость будет восстановлена, и появятся мощнейшие ресурсы для преодоления кризиса и развития отечественной экономики.

По остальным «приобретениям» крупных промышленных объектов будет сложнее «убедить» отдать акции, так как оформлялись они разрозненно и по разным схемам, но было бы правильно провести референдум по такому сложному вопросу и спросить мнение нации. Поскольку эти сделки как правило проводились через оффшорные компании, то в качестве небольшого шага в рамках государственной программы по деофшоризации промышленности следовало отменить договора по двойному налогообложению с тем, чтобы налоги уплачивались по месту нахождения производства и по нашим ставкам. Может пора законодательно ввести понятие «национальная компания», удовлетворяющее требованиям регистрации, налогового резидентства и ведения основной деятельности в России, принадлежности контрольного пакета российским резидентам, не имеющим аффелированности с иностранными лицами и юрисдикциями? Обязать конечных владельцев акций российских системообразующих предприятий зарегистрировать свои права собственности на них в российских регистраторах, выйдя из «офшорной тени».

Совсем недавно на международном форуме в Давосе в 2016 году вице-президент США, господин Джо Байден, выступая перед руководителями крупного бизнеса мира, счел необходимым открыто призвать их вернуть денежные ресурсы, которые многие компании держат в оффшорных зонах. Он призвал бизнес перестать мыслить краткосрочной перспективой, отказаться от офшорных счетов, а свободные средства вкладывать у себя на родине, чтобы помочь ее развитию и процветанию. Господин Байден призвал к созданию справедливой системы, где «каждый должен платить», но при этом отказался считать ее социализмом.

Руководству нашей страны также следовало бы чаще и настойчивее говорить об этом российским бизнесменам, и не только им.

Активизировать деприватизационные и справедливые приватизационные процессы

Возвращаясь к проблеме конкуренции и монополиям, я хочу сослаться на удачный и справедливый пример стран Западной Европы. Большинство стран Европы в разные периоды, начиная с 60-х годов прошлого столетия и особенно интенсивно в 80-х и 90-х годах, в рамках приватизации государственной собственности решили сразу несколько проблем, а именно: продали неэффективные монополии и ликвидировали дефициты бюджетов стран, раздробили монополии на сотни новых компаний и активизировали конкуренцию. При приватизации государственных предприятий акции продавали работникам предприятий и населению, не допускали покупку крупных пакетов акций и установили последующий контроль по предотвращению перепродажи акций. Акции продавали по заниженной стоимости и мелкими пакетами, поэтому они были куплены в основном частными лицами. В результате количество акционеров-граждан резко возросло, а фондовый рынок активизировался. Например, французская приватизация привела к росту численности акционеров – к концу 80-х годов она достигла 6 млн, то есть собственником акций стал каждый шестой житель страны старше 18 лет.

В Англии дело обстояло таким образом. Задача, которую сформулировала еще премьер-министр Маргарет Тэтчер в конце 80-х годов, состояла даже не столько в стимулировании инвестиций в частный сектор, сколько в культурной борьбе за изменение мышления и создании «народного капитализма». Стремясь добиться народной поддержки, правительство Великобритании сознательно занижало при распродаже стоимость акций госпредприятий, что позволило нескольким миллионам англичан стать акционерами. Эти меры укрепили и стабилизировали государственный бюджет страны, создали вместо громоздких низкорентабельных или даже убыточных монополий сотни новых конкурирующих между собой частных фирм, что реально повысило эффективность производства. В послеприватизационный период государство продолжало наблюдать за деятельностью переданных в частные руки предприятий с тем, чтобы не допустить их перепродажи. Государством принимались меры, ограничивающие сосредоточение капитала приватизируемых компаний в одних руках, а также участие в их капитале иностранных инвесторов. Таким образом, опыт Британии в области приватизации оказал прямое влияние практически на все страны мира.

Серьезных успехов в приватизации добилась и Испания. Государственный сектор в экономике страны к концу прошлого столетия значительно сократился. Если в середине 70-х годов его доля в общем объеме валового внутреннего продукта страны составляла более 90%, в середине 80-х – 83%, то сейчас – чуть больше 30%. Продажа бывших государственных предприятий осуществляется уже почти 20 лет. Примечательно, что именно левая партия начала приватизацию, поскольку даже ее лидеры убедились, что иной альтернативы не существует.

Одними из основных целей приватизации в странах Европы были объявлены повышение конкурентоспособности предприятий и уменьшение дефицита государственного бюджета.

Что любопытно, бросается в глаза очевидная взаимосвязь между началом перестройки в СССР и заметным ростом числа приватизационных процессов в Западной Европе именно во второй половине 1980-х. Победа капиталистических идей над идеями социализма – западной «элите» виделась окончательной и бесповоротной. Этим обстоятельством во многом объясняется «приватизационный бум» середины 80-х.

Получается так, что наши реформаторы полностью проигнорировали опыт приватизации в Европе, или «не заметили» его, и вместо именных ваучеров выпустили обезличенные, допустили их беспардонную скупку у людей тогда еще полностью неграмотных в экономическом плане, и позволили сформировать крупные финансовые пакеты, то есть вполне осознано обманули население страны. В ходе прошедших приватизаций передавали предприятия крупному бизнесу или «назначенцам», но не сотрудникам и населению, которые участвовали в создании таких собственностей. И это в стране, которая только-только стала выходить из социалистической формации и большая часть населения которой в душе осталась приверженцами социализма. Данную несправедливость придется исправлять не правительству, а народу на специальном референдуме по итогам приватизации в нашей стране, чтобы окончательно закрыть эту позорную страницу в истории и тем самым создать справедливую основу для дальнейшего развития России.

Может, по результатам референдума придется что-то национализировать. Хотя в некоторых наиболее «ярких» случаях приватизации следовало бы ставить вопрос о деприватизации. Этот же вопрос можно поставить и тогда, когда невозможно найти собственника предприятия, а проблемы нужно решать. Вспомним прорыв газовой трубы тольяттинского предприятия в Воронежской области, когда не могли найти владельца завода, чтобы оценить сумму ущерба. Или другой – когда даже само государство не может найти собственников Домодедовского аэропорта. Хорошая возможность для национализации и последующей приватизации. И таких примеров, вероятно, наберется много. Если у нас государство социальное, то почему бы не проводить деприватизацию предприятий, которые были «приватизированы» с ошибками или недозволенными методами и которые не выполняют социальные обязательства перед своими работниками или городами, где они проживают, либо просто работают не эффективно?

Таким же образом была проведена приватизация лучшей в те времена в стране корпорации РАО ЕЭС. И так же, без учета передового мирового опыта раздробленные части корпорации были переданы в «надежные руки», а население получило стремительный рост тарифов и возмещение расходов по катастрофам на гидроэлектростанциях за счет средств народа. Новых инвестиций в эту отрасль от собственников мы не получили, о строительстве новых энергетических мощностей что-то не слышно, поэтому пора задать вопрос об эффективности подобных приватизаций.

Пора поменять цели и механизмы приватизаций. Тем более что все громче звучат заявления некоторых деятелей о необходимости масштабной приватизации для того, чтобы якобы закрыть намечающийся дефицит бюджета и под «шумок» опять за копейки распродать народную собственность «нужным» людям. Появились очень смелые предложения по продаже последнего «оплота банковской стабильности» – Сбербанка и ВТБ. Пока у наших граждан сохраняется надежда, что деньги из Сбербанка и ВТБ никуда не пропадут, но как только банки перейдут в частные руки, население задумается и начнется отток вкладов. Удержатся ли на плаву банки в этом случае? Данные структуры можно продавать лишь мелкими пакетами и долго, иначе не избежать плохих последствий. И второй вопрос, кому продавать? Банки под санкциями, и иностранцы их не купят, а наши потенциальные покупатели дадут мизерную цену. Может это цель такой приватизации?

По сравнению с 2008 годом, когда российские корпорации достигли пика капитализации, в настоящее время капитализация ВТБ упала в 3,5 раза, Роснефти – в 4,4 раза, Сбербанка – в 4,6 раза, а Газпрома – в 11 раз. Если власти решатся продать пакеты Роснефти и Сбербанка, а также некоторые доли в менее значимых компаниях, то они смогут за них выручить максимум 12—13 млрд долларов США, или 1,0—1,1 трлн рублей. Бюджетный дефицит это не закроет, придется повышать налоги и замедлять экономику.

При этом продажа данных активов не даст экономике страны импульс к развитию. По мнению некоторых авторитетных специалистов, гораздо больший эффект принесет стране в условиях кризиса продажа земли и недвижимости. По мнению академика В. Иноземцева, продажа 1 млн гектар в пригородах больших городов европейской части страны с переводом их под жилищное и дачное строительство по средней цене в 300—400 долларов США за сотку принесет до 40 млрд долларов (более 3 трлн рублей) и закроет дефициты федерального бюджета на несколько лет. При этом такая приватизация запустит процесс жилищного строительства, оживит рынок стройматериалов и, самое важное, ослабит спрос населения на рубль и снизит уровень коррупции по изменению категории земель.

Вторым масштабным активом, по мнению В. Иноземцева, является собственность разного рода государственных «унитарных предприятий». Сегодня в России зарегистрировано около 3,7 тыс. ГУПов и почти 8,3 тыс. МУПов, которые управляют огромной собственностью – одних объектов недвижимости насчитывается в их пользовании более 1,5 млн. Может стоит реализовывать эти активы, а продажу элитных компаний оставить до лучших экономических условий? Именно приватизация земли, недвижимости и иных объектов принесет реальную пользу стране, особенно в условиях кризиса.

Целью приватизации должно стать не столько пополнение бюджета, сколько обеспечение роста экономики в стране. Если же приватизация затронет в первую очередь перечисленные активы, контроль над которыми будет действительно передан государством бизнесу, то это создаст предпосылки для развития предпринимательства, организует новые рабочие места, привлечет дополнительные инвестиции, а в перспективе и новые налоги.

Второй целью приватизации должна стать задача по привлечению средств граждан, то есть нужно привлекать новые средства для приватизируемых активов, ослабляя давление на валютный рынок и снижая инфляцию.

Поэтому повторяю, целями приватизации являются не проблемы бюджета, а возвращение государственной собственности народу и обеспечение развития экономики страны.

Для покрытия бюджетного дефицита следует искать другие источники, прежде всего за счет ликвидации коррупции при использовании государственных инвестиций – там основные коррупционные потери. Уже давно не смешно, когда на строительство футбольного стадиона в Петербурге Газпром – «наше достояние» – тратит более 1 млрд долларов США, а многочисленные правоохранительные органы не видят, как крадут народные деньги, и тем более они не в состоянии их вернуть. И таких проектов предостаточно, вполне хватит для покрытия бюджета этого и последующих годов.

Имеются и другие возможности для покрытия дефицита бюджета. Например, государство могло бы позаимствовать у корпораций часть нераспределенной прибыли, которая накопилась у них по причине весьма низкого размера и объема дивидендов в пользу государства, которой вполне хватит на покрытие дефицитов пару бюджетов.

Пора квалифицированно подвести итоги приватизации в нашей стране, признать ошибки и злоупотребления властью, сделать выводы и предложить решения по исправлению действий «реформаторов», в корне изменить цели и методы предстоящих приватизаций. Ведь покаялись по сталинским репрессиям, хотя было в то время не все однозначно: вероятно активно работали западные разведки при отсутствии должных служб, уехали миллионы нашей интеллигенции и руководить стали матросы и кухарки, была разболтанность и безответственность.

Может и сейчас следует покаяться перед народом по итогам такой приватизации и обмана народа, спросить нацию на референдуме – как исправить ситуацию? Эту несправедливость – занозу в наших сердцах – нужно устранить, иначе такая моральная подавленность большинства людей не позволит улучшить морально-психологический климат в стране и помешает нам успешно развиваться. Никто ничего не простил и не простит.

В результате такой приватизации мы получили разрушение идеологии и непонимание, куда мы движемся.

Оставшиеся предприятия необходимо приватизировать с учетом допущенных ошибок и более цивилизованными методами, как это было сделано в Европе. Также, как в Англии, Франции, Испании, Италии и Германии, следует продавать акции приватизированных предприятий по заниженной, даже по символической стоимости и только в частные руки, не допуская перепродажи, формирования крупных пакетов, и только тогда мы сможем сказать, что наше государство заботится о населении и оно социальное государство. А пока на всю нашу страну набирается всего 800 тыс. акционеров. Нашим правительством поставлена задача по увеличению этой цифры до 20 млн к 2020 году. Так давайте отдадим оставшиеся госпредприятия населению, а не новым назначенцам.

Расширить сферы применения Кодекса корпоративного управления

Большим успехом по дальнейшему развитию рыночных отношений явилось принятие в 2014 году Кодекса корпоративного управления (ККУ), на протяжении нескольких лет разрабатываемого деловым сообществом совместно с правительственными структурами, который знаменует новый этап в развитии деловой цивилизации. Применение Кодекса позволит коммерческим структурам оптимально формализовать отношения между участниками обществ путем принятия регламентирующих документов, разработки формальных процедур по управлению и контролю в целях повышения эффективности деятельности, инвестиционной привлекательности компании и, как следствие, улучшения инвестиционного климата в стране. Будущее компаний во многом будет определяться качеством системы корпоративного управления, которое является одним из эффективных способов повышения стоимости компании и привлечения инвестиций.

К сожалению, вступление в силу ККУ прошло не замеченным обществом, – это вина средств массовой информации. Но значение данного шага очень значимо – он знаменует новый прогрессивный этап в развитии бизнеса в нашей стране, который, несомненно, придаст новый толчок к ускорению развития экономики.

Современная жизнь постоянно диктует новые правила игры и требуется постоянное совершенствование корпоративного управления. Но сегодня главная задача в более широком внедрении ККУ в деловую жизнь и включение в этот процесс значительно большего числа участников.

Использовать различные формы объединений для достижения стратегических целей

Для достижения синергетического эффекта вовсе не обязательно объединять капиталы, в мире существует много форм объединений, которые позволяют сохранить юридическую независимость. Мы находимся пока на таком этапе развития, когда в большинстве компании есть один собственник или один основной владелец, которые даже и не мыслят поделиться властью с еще кем-то. У нас еще не выработалась культура взаимодействия с акционерами, партнерами по бизнесу и, особенно, с иностранными партнерами. По этой причине не выжили у нас большинство создаваемых ранее совместных предприятий. Разная культура управления, разный менталитет, да и уровень цивилизованности частенько отличается.

Большинство компаний – не очень большие. Для фондового рынка не интересны, для банков так же – трудовые затраты значительнее, чем по кредитам для крупных клиентов по причине более низкой квалификации, а отдача значительно ниже. Для серьезных проектов у таких компаний нет возможностей из-за величины активов, поэтому их развитие замедляется.

Конечно, лучше объединяться с партнерами, организовывать акционерные общества или совместные предприятия с иностранными партнерами, либо холдинги, которые ранее активно создавались, но такие процессы весьма сложны и затратны. Сейчас самая распространенная форма взаимодействия – группа компаний. А что это? Банкам это не понятно.