Анатомия предательства, или Четыре жизни Константинова

– Не знаю, наверное, от моего, – ответила удивлённая Леночка.

– Это чей шкафчик, кажется, Кости? – спросила Нина Ивановна, затем она заметила стоящих в коридоре Юру и Костю, – заходите, друзья.

Они вошли и встали перед Ниной Ивановной.

– Костя, это твой шкафчик?

– Да, мой, но я не брал никакого яблока, – ответил Костя.

– Костя, зачем ты съел моё яблоко, я бы дала тебе откусить, если хочешь? – спросила Леночка и опять заплакала.

– Костя, тебя учили родители, что брать чужое нельзя? – строго спросила Нина Ивановна.

– Не брал я никакого яблока, отстаньте от меня! – крикнул Костя.

– Дети, ложь и воровство – самые нехорошие черты в человеке, сегодня ты наказан, иди встань в угол, – сказала Нина Ивановна.

Костя заревел и пошёл в угол, который был за шкафом в коридоре. Юра и Леночка вернулись в игровую. Только играть теперь у них не получалось. Без Кости было неинтересно. Как оказалось, это он был главный организатор строительства и дорог, и городов. Без него они не знали, что делать. Леночка поднялась с ковра и пошла к другим девочкам, которые играли в больницу. А Юра сел на стульчик и сидел один. Ему не хотелось ни к кому подходить. Было очень обидно, что Костя наказан и стоит один в углу. Слёзы текли из его глаз, и чтобы никто не увидел, он отвернулся к стене. Ему было жалко Костю, но он ни разу не подумал о том, что это он виноват, что Костю поставили в угол.

Начался обед. Нина Ивановна позвала всех в столовую. Юра подошёл к своему столику, где уже сидела Леночка. Она была грустна и не стала разговаривать с Юрой. В столовую вошёл Костя, всё лицо в размазанных слезах. Нина Ивановна отправила его умыться. Умывшись, Костя подошёл и сел за столик.

– Честное слово, я не брал твоего яблока, – сказал он.

– Костя, я не обижаюсь. Съел так съел.

– Нет, я не съел яблоко, – громко ответил Костя.

Его все услышали и повернулись к их столу. Подошла Нина Ивановна: «Дети, у нас произошла плохая история. Костя без спроса взял из шкафчика Лены яблоко и съел его. За это он был наказан. Брать чужие вещи без спроса нельзя, это воровство».

– Я не вор! – громко крикнул Костя, заревел и выбежал из столовой.

– Нина Ивановна, а почему Вы думаете, что это Костя украл Леночкино яблоко? – вдруг спросила Люда, она сидела за соседним столом.

– Людочка, потому что я нашла огрызок этого яблока в шкафчике Кости.

– Нина Ивановна, а я видела, как Юра ел это яблоко. Он стоял в раздевалке и ел его.

– Когда ты это видела? – спросила Нина Ивановна.

– Когда Юрка переодевался, я пошла в туалет и видела, как он грыз яблоко.

Юра покраснел. К нему подошла Нина Ивановна.

– Юра, это правда?

– Нет, она всё врёт! – выкрикнул Юра.

– Нет, не вру. Я видела. Со мной ещё была Маша.

– Машенька, что ты видела? – спросила Нина Ивановна и подошла к Маше, которая сидела у двери.

– Да, я видела, – покраснев, ответила Маша.

– Юра, встань, это правда? – спросила Нина Ивановна и подошла к Юре.

Юра стоял весь красный, из глаз текли слёзы.

– Что же ты молчишь, ответь.

– Ничего я не буду отвечать, – крикнул Юра и сел на стульчик.

– Дети, ложь и воровство – самые плохие черты человека. От них нужно немедленно избавляться, иначе вам будет очень тяжело во взрослой жизни. Юра, ты должен извиниться перед Леночкой и Костей. Ты украл яблоко у Лены и обманул, положив огрызок в шкафчик Кости.

– Не буду, не буду извиняться, – слёзы текли по щекам Юры, он стоял, и все смотрели на него.

– Юра, из-за тебя совершенно незаслуженно был наказан Костя, а ведь он твой друг, – сказала Нина Ивановна.

– Юрка, ты врун и обманщик. Ты – предатель! – громко крикнула Леночка, – я не буду больше с тобой играть.

«И я, и я, и я», – послышались голоса детей.

– Ну и не надо! – громко крикнул Юра и весь в слезах выбежал из столовой. Он забежал в спальню и не раздеваясь лёг на свою кровать. Слёзы душили его: «Ну и пусть, никто мне не нужен, никого мне не надо», – твердил он.

***

Константинов лежал на кровати, и слёзы текли из его глаз. «Зачем, ну зачем пришло это детское воспоминание?» – спрашивал он себя. О своём детстве он ничего не знал и никогда не пытался вспоминать. Но во время этой прогулки он вдруг вспомнил. Воспоминание пришло само по себе, словно морозный воздух задел какую-то струну в его душе и открылось то, о чём он совершенно забыл. Вспомнил всё, в самых мелких деталях, со всеми красками. Он вспомнил, что у Лены была красненькая кофточка и спортивные штанишки серого цвета. Вспомнил Костю. Он был выше Юры, волосы были ярко-черного цвета, подстриженные под «ёжика». Сколько же ему тогда было лет? Константинов решил, что около пяти. Может быть, шесть. Что было потом, он не помнил. Кажется, он закатил дома скандал и больше не пошёл в этот садик. Так как ни одного воспоминания ни о Лене, ни о Косте после того случая у него не осталось. Он не помнил, что было до этого случая, что позже. Он только помнил, вернее, вспомнил сегодня, как маленькая девочка крикнула ему в лицо: «Предатель!» Он вспомнил, что она картавила и не произносила букву «Р». Получилось у неё что-то похожее на «пледатель». Как ему было стыдно. Тогда. И теперь. Почему он так поступил? Мотивы его, пятилетнего мальчишки, теперь совершенно не понятны. Но он предал. И это главное. Это было начало его бесславного конца. Он стал предавать с пяти лет. И вспомнил он это, видимо, потому, что пришло время платить по всем своим счетам. Включая и тот, из его детства.

4.2. ЮРИЙ ИВАНОВИЧ КОНСТАНТИНОВ

«Именем Союза Советских Социалистических Республик приговорить к расстрелу», – произнесла его бабушка и пошла вперёд по длинному коридору. За ней шёл Константинов. Он почему-то был босиком, в белых холщовых штанах, в такой же белой рубахе, свисающей ниже колен. Коридор был тёмным, и только в самом конце был свет. Это было похоже на туннель метрополитена. Они двигались не спеша. Конец тоннеля всё приближался к ним и приближался. Они вошли в большой, ярко освещённый зал, заполненный людьми. Константинов вглядывался в лица и многих узнавал. Вернее, он знал, что они ему знакомы, но кто они, он никак не мог вспомнить. Неожиданно он увидал высокого мужчину в форме генерала. «Отец?» – выкрикнул Константинов. Но генерал посмотрел на него и отвернулся. Взял какую-то женщину под руку, и они отошли в темноту. Глаза Константинова метались по стоящим людям. Внезапно он увидел смеющегося мужчину. Это был Анатолий Иванович. «Толик, и ты надо мной смеёшься?» – крикнул Константинов, но в то же мгновение тот как бы растворился в толпе. Он больше не смог найти его взглядом. Но он увидел дядю Колю, тот держал под руку прапорщика с васильковыми погонами. «Боже, это ведь Трофимыч», – пронеслось в голове Константинова. Рядом с ними стоял Владимир Петрович с Мариной. Только они из всех присутствующих помахали ему руками, как бы прощаясь. Остальные либо его не замечали, либо, увидев, отворачивались. Внезапно зал закончился стеной с одной-единственной дверью. Константинов взялся за ручку и с трудом открыл её. В глаза ударил яркий зелёный свет. Он переступил порог и оказался на громадном лугу. Это даже был не луг, а нечто бескрайнее, где росла низенькая, как на газоне, трава. Она была ярко-изумрудного цвета. Над ней простиралось бескрайнее ярко-синее небо. Константинову стало жутко от того пространства, что открылось перед ним. Он обернулся к двери, в которую вошёл сюда. Но двери не было, как не было и стены, за которой находился зал. Перед ним был такой же бескрайний луг и такое же бескрайнее небо. Константинов не спеша пошёл вперёд. Вдруг он увидел людей, они как бы создавали коридор, по которому ему нужно было пройти. Подойдя поближе, он увидел молодого парня с девушкой. Они смотрели на него.

– Что, Юрка, не узнаёшь? – парень смотрел ему прямо в глаза. – Это я, Лёнька. Забыл меня? Но я-то тебя помню.

– Лёня, ты же погиб?

– Я погиб? Нет, Юрка, я буду вечно приходить к тебе и напоминать о твоей подлости.

– Юрка, ты подлец, ты предатель, – сказала девушка, и он узнал Наташу.

Она достала из стоящей рядом сумки яблоко и бросила в него. Оно больно ударило в плечо. Затем ещё яблоко и ещё. Константинов пытался увёртываться, но у него не получалось и все яблоки попадали в него. Он быстро пошёл вперёд, опустив голову. Внезапно он с кем-то столкнулся. Поднял голову. Перед ним стоял пожилой мужчина.

– Что, Юрий Иванович, не узнаёшь? – произнёс он.

– Леонид Парфёнович? – ответил Константинов.

– Как ты мог предать? Это было делом всей моей жизни. Я надеялся, что из тебя выйдет хороший учёный, но ты оказался предателем, – он достал из сумки яблоко и бросил в него.

Константинов втянул голову в плечи и быстро пошёл дальше. Впереди стояли две женщины и с ними два мальчика. Константинов сразу узнал их. Это были Ваня и Кирюша. Рядом стояли Людмила и Нина.