Кочевая кровь

– Смутно, – смалодушничал я.

А надо было бы сказать: «Послушай, Марина, я ведь не дурак и не дебил. У меня все в порядке со слухом. Тогда, на картофельном поле, ты что имела в виду, когда сказала матери: «Сама подумай, если она согласна, то что?» Ты ведь предложила Наташке со мной встречаться, так ведь? По твоему плану я должен был всю зиму с младшей сестренкой миловаться, а по весне опять к тебе вернуться? А ты не подумала, что мне с Наташкой будет лучше, чем с тобой? Марина, как ты вообще представляла окончание этой увлекательной истории? Ты увозишь меня в город, а Наталья остается в поселке, довольная, что у нее всю зиму был хороший любовник? Это же бред, Марина. Это бред не потому, что вы сестры, а потому, что ты меня за недоумка считаешь: то сестру подсовываешь, то старую шапку. Я уже взрослый мальчик и сам могу понять, с кем мне спать и что носить».

– Ты точно ничего не помнишь? – повторила Марина прокурорским тоном.

– Нет, а что-то случилось? Я нахамил кому-то из гостей?

– Будем считать, что не успел.

На этом новогодние разборки закончились.

В конце января начальник РОВД отчитывался в областном управлении о результатах оперативно-служебной деятельности за год. Вернувшись, он собрал у себя в кабинете весь руководящий состав: «Коллеги, наша работа признана удовлетворительной. За успешное окончание года я предлагаю выпить по рюмашке!» Выпили. В итоге я так наотмечался, что приполз домой еле живой. Марина не стала скандалить и уложила меня спать. Проснулся я в полной темноте. На полке тикал будильник, за окном потрескивали от мороза деревья. Рядом со мной, закутавшись в одеяло, мирно посапывала Марина.

«Я не любил ее и не буду любить никогда, – отчетливо и трезво понял я. – Чем раньше мы расстанемся, тем будет лучше для нас обоих».

Я встал, пошел на кухню, не включая свет, закурил. За окном в космической дали сверкали звезды. Где-то там, среди них, неслась к своей цели душа старика Кусакина. Туда же со временем, в великое бесконечное путешествие, отправится и моя душа.

«Жизнь коротка, чтобы ставить самому над собой эксперименты. Гордиев узел можно было разрубить в новогоднюю ночь, но я спасовал. И зря. Ничего хорошего нас с Мариной уже не ждет, дальше будет только хуже».

Я открыл форточку, вдохнул колючего морозного воздуха.

«На улице минус сорок, не меньше. Да и черт с ним! Жить без любви, непонятно во имя чего – это же условность, самая обыденная и пошлая из всех условностей. Я – враг условностей, а значит, я должен действовать. Нельзя откладывать расставание в долгий ящик. Нельзя дожидаться той поры, когда мы возненавидим друг друга. Лучше расстаться сейчас, когда у нас ни детей, ни совместного имущества. Я оставлю все нажитое Марине и пойду навстречу новому изгибу синусоиды. Стоять на месте – это падать в пропасть. Синусоида слабохарактерных не прощает. Пора!»

Я подошел к кровати, встал на колени, нежно поцеловал Марину в щеку. Она улыбнулась во сне. Я почувствовал себя последней сволочью, но отступать было некуда.

– Марина, – прошептал я, – Марина, я ухожу.

– Куда? – не открывая глаз, спросила она. – Ночь на дворе, куда ты собрался?

– Марина, я ухожу навсегда.

Она, не вставая с кровати, потянулась, сладко зевнула.

– До утра подождать не можешь?

– Марина, если ты не поняла, я повторю: я ухожу от тебя и больше никогда не вернусь. Мы никогда больше не будем вместе. Все. Сегодня был последний день, когда мы спали в одной постели. Дальше я пойду своей дорогой, а ты иди своей.

– Андрей, посмотри на меня. Ты еще не протрезвел? – Она села на кровати, ладошкой стерла с лица остатки сна. – Завтра не скажешь, что ты ничего из сегодняшней ночи не помнишь?

– Марина, я трезв, как никогда. Будет время, собери мои вещи, я на выходных заеду за ними.

– Если ты это все серьезно говоришь, то иди, я тебя держать не буду.

Я включил свет, собрался, подошел к двери.

– Извини, Марина, что так получилось. Поверь, мне мерзко на душе, паскудно, но я ничего не могу поделать. Нам надо расстаться.

Я замолчал, не зная, что дальше говорить. Мне хотелось объяснить ей, что трещины на льду никогда не срастутся, но нужные слова не приходили на ум.

– Андрей, ты когда-нибудь любил меня? – серьезно спросила Марина.

– Наверное, нет, – ответил я после небольшой паузы.

– Тогда иди. Попробуй с Наташкой, она примет тебя.

Я, не разуваясь, вернулся к кровати, чмокнул Марину в губы и ушел в звенящую от мороза стужу.

Как говорится, удивительное – рядом! Не прошло и нескольких месяцев, как мое место у Марины занял другой мужчина. Спрашивается: она тоже готовилась к нашему расставанию и заранее присмотрела себе «запасной аэродром»? Вернее, не так. «Запасной аэро-дром» – это женщина, так что Марина присмотрела себе «запасной истребитель». Получается, что не успели мои шасси оторваться от ее взлетной полосы, как на посадку уже зашел другой самолет. Вот как бывает. Век живи – век учись и никому не доверяй! Пока не встретишь того человека, которому сам захочешь купить новую шапку, – в дерюге будешь ходить, в рванье, но для любимой последний рубль не пожалеешь.

Глава 4. Старик Кусакин и его учение

Во время войны Михаил Антонов, отец Натальи и Марины, попал в плен. После освобождения он был осужден на десять лет как изменник Родины. В пятидесятых годах Михаил Ильич отбывал наказание в лесоповальной зоне в Красноярском крае. С 1950 по 1955 год в этом же лагере находился Сергей Архипович Кусакин, осужденный по политической статье.

Осенью 1983 года, почувствовав приближение смерти, Кусакин попросил меня передать Антонову дневник, который он вел во время заключения. В момент передачи дневника смертельно больной Кусакин умер у меня на руках. На память о нашем кратком знакомстве у меня осталась самодельная алюминиевая ложка, которую Кусакин собственноручно изготовил в лагере.

Дневник Сергея Кусакина был разделен на две части. Первая – это заметки автора о жизни в лесоповальной зоне. Вторая часть – обрывки из философских воззрений автора. Отношение Кусакина к природе человеческого бытия и мое личное отношение к жизни полностью совпадали. На базе философских заметок бывшего зэка я разработал учение о Синусоиде, авторство которого приписал великому и мудрому Сергею Кусакину. Со временем я стал забывать, что в учении о Синусоиде я почерпнул у Кусакина, а что дополнил сам. Жизнь человека динамична, и мне пришлось вносить в учение многочисленные вставки, отвечающие потребностям дня.

Учение старика Кусакина в моей редакции состояло из двух частей: «Синусоидальность развития жизни» и «Путь бессмертной души человека».

О том, что наша жизнь состоит из бесконечной череды взлетов и падений, знает каждый. Образно говоря, жизнь человека контрастна, как матросская тельняшка, – полоска белая, полоска черная. Мудрость старика Кусакина заключается в том, что он смог описать синусоидальный переход от взлета к падению и дать рецепт, как пережить падение и не возгордиться на вершине успеха и славы.

В своем учении старик Кусакин делал упор на волю человека, на его обязанность перед самим собой бороться с любыми напастями и невзгодами. «Как бы низко ты ни упал, – писал старик Кусакин, – у тебя всегда есть шанс переменить жизнь к лучшему и заставить синусоиду пойти вверх практически вертикально. Никто за тебя жизненные трудности не преодолеет, никто не пройдет за тебя тернистый путь испытаний и страстей». Пребывающему на вершине синусоиды Кусакин советовал готовиться к падению: «Будь готов к тому, что в любой момент весь мир ополчится против тебя. Помни, ты в силах замедлить падение синусоиды, сделать путь вниз более пологим и безболезненным».

Кроме внешней синусоиды, или синусоидального развития жизни человека, в учении старика Кусакина много говорилось о внутренней синусоиде, или личном отношении индивидуума к взлетам и падениям. Все невзгоды Кусакин советовал воспринимать как временное испытание, из которого необходимо извлечь урок на будущее.

Скажем, порезав палец, не стоит искать в этом событии позитив: «Ура! Наконец-то из меня вытечет лишняя кровь!» Кровь никогда лишней не бывает. Из пореза пальца надо извлечь урок и в другой раз быть более осторожным с ножом.

Более сложный, социальный пример. Некто признается жене, что изменил ей. Взбешенная супруга расцарапывает изменнику лицо и выгоняет его вон. Урок, который должен извлечь некто, состоит не в том, чтобы в следующем браке молчать об изменах, а в умении обратить предстоящее падение в пологий изгиб. Супругу надо подготовить к известию о прелюбодеянии и сказать примерно так: «Моя похоть сильнее меня. Сегодня ночью я останусь у Маруси, но ты, дорогая, не волнуйся, Маруся женщина порядочная, никакой заразы от нее я в дом не принесу». Скандал после такого заявления неизбежен, зато, когда правда о супружеской измене вылезет наружу, жена отнесется к ней с олимпийским спокойствием.

Вторая часть учения старика Кусакина была посвящена взаимосвязи движения внутренней синусоиды человека и пути, по которому будет двигаться душа человека после его смерти.

Душа человека нематериальна и бессмертна. После смерти она покидает мертвую оболочку и становится временно свободной. Дальнейший ее путь достоверно неизвестен, но все мировые религии утверждают, что душа человека попадет или в рай, или в ад. В христианской религии ад описан подробно, со знанием дела, а что ждет душу человека в раю – неизвестно.

Старик Кусакин считал, что после смерти человека его душа будет двигаться или вверх, к звездам, или вниз, в вечный мрак и небытие. Путь вверх или вниз зависит от изгиба внутренней синусоиды в момент смерти человека. Если индивидуум умер в момент падения, то есть пребывал в состоянии уныния и душевного бездействия, то его душа устремится вниз, в царство вечного мрака и пустоты. Достигнув нижней точки пустоты, душа навсегда исчезнет.

С движением наверх интереснее. Отделившись от тела человека на подъеме синусоиды, душа отправляется в вечное путешествие к звездам, к другим мирам. В этом бесконечном путешествии нет строго предписанного маршрута и временных рамок. Скажем, муж умер в расцвете лет. Никто не мешает его душе проболтаться в районе Сатурна лет сорок, подождать душу жены и только потом, вместе, полететь к загадочному Сириусу или таинственному Ориону.

Изгиб внутренней синусоиды человека и внешняя жизнь человека могут не совпадать. Например, большой начальник, очень успешный и состоятельный человек, узнает от друзей, что его жена кокетничала с соседом. Начальник в отчаянье хватается за сердце и умирает. Внутренняя синусоида его обрывается в момент падения. Душа начальника летит в пустоту. Но перед самой смертью, когда наступает последний миг земного существования, у начальника все еще остается шанс заставить синусоиду пойти вверх. Надо просто восхититься своей женой: «Обалдеть! Ей пятьдесят лет, а как улыбнется – ни одного мужика равнодушным не оставит».

Или еще пример. Нищий, всеми презираемый бродяга насобирал пустых бутылок, сдал их, купил дешевого вермута, выпил с друзьями и умер, улыбаясь удачно прожитому дню. Без сомнения, душа его устремится к звездам, а старая изношенная оболочка останется валяться в грязной удушливой теплотрассе.

Сформулировав для себя основные положения учения о Синусоиде, я стал охотно рассказывать о них всем желающим. Как зримое свидетельство моего знакомства со стариком Кусакиным, я демонстрировал изготовленную им на лесоповале ложку. Корявая, выплавленная из алюминиевой проволоки ложка имела силу бронебойного снаряда. Потрогав ее, любой скептик переставал сомневаться в моем личном знакомстве с величайшим философом современности – мудрым стариком Кусакиным.

Глава 5. Мой коллектив

Структура отдела уголовного розыска Кировского РОВД: начальник, два заместителя – я и Костя Лиходеевский, десять оперуполномоченных. За Костей и его операми закреплен центр района, за мной – окраины: частный сектор, два военных завода, полигон твердых бытовых отходов и прилегающий к нему поселок Нахаловка.

На военных заводах «Прогресс» и «Коммунар» выпускали порох и ракетное топливо. Информация об этой продукции была секретной, но все в районе знали, в каком цехе производят порох для снарядов, а в каком – для охотничьих патронов. Обслуживала территорию заводов ведомственная милиция.