Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Огнем и мечом
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
А по-пид горою
Козаки идуть.
И с этой песней он подошел к толпе: это были большей частью пьяные мужики; почти каждый из них держал в руках палку с косой или с пикой. Кузнецы ковали острия и делали косы.
– Эй, дид, дид! – закричали в толпе.
– Слава богу! – сказал Заглоба.
– Во веки веков!
– Скажите, дитки, вже е Демьяновка?
– Демьяновка. А що?
– Дорогой мне говорили, – продолжал дед, – что здесь добрые люди живут, что примут нас, напоят, накормят, переночевать пустят и грошей дадут. Стар я, иду издалека, а мальчик от усталости не может ступить ни шагу. Он, бедный, немой, водит меня, старика, несчастного слепца. Бог вас благословит, добрые люди, и святой Николай чудотворец, и святой Онуфрий. Одним глазом я еще вижу немножко, а другим совсем ничего; вот и хожу с торбаном, песни пою и живу, как птица, тем, что дадут добрые люди.
– А ты откуда, дид?
– Ох, издалека, издалека! Дайте отдохнуть, – я вижу скамью у кузницы. Садись и ты, сирота, – сказал он, указывая скамью Елене. – Мы из Лядавы, люди добрые. Но из дому давно, давно вышли, а теперь идем из Броварков.
– А что вы там слыхали хорошего? – спросил старый мужик с косой в руках.
– Слыхать – слыхали, а хорошо ли, нет ли, не знаю. Людей там много собралось. Про Хмельницкого сказывают, что победил он гетманова сына и его «лыцарев». Слышно, и на русском берегу мужики против панов поднимаются.
Толпа тотчас окружила Заглобу; он сидел около княжны и по временам бренчал на торбане.
– Так ты, батько, слыхал, будто народ поднимается?
– А то как же… Несчастлива наша доля мужицкая.
– Сказывают, что скоро ей будет конец.
– В Киеве, в алтаре, письмо от Христа Спасителя нашли, будет, мол, жестокая и страшная война и много прольется крови на Украине.
Полукруг около Заглобы стал еще теснее…
– Говоришь, письмо было?
– Было. В нем о войне и крови говорится… Но я больше не могу говорить, у меня, старика, в горле пересохло…
– Вот тебе, батько, водка… да говори, что на свете слыхал. Ведь диды всюду бывают и все знают. Бывали уж у нас диды и говорили, что от Хмеля придет на панов черная година. Вот мы и велели наделать нам кос и пик, чтобы не быть последними, а теперь не знаем, – начинать ли или ждать письма от Хмеля.
Заглоба выпил чарку водки, подумал немного и сказал:
– А кто вам сказал, что пора начинать?
– Мы сами хотели!
– Начинать! Начинать! – раздались многочисленные голоса. – Коли запорожцы побили панов, так начинать пора!
Косы и пики зловеще зазвенели в сильных руках. Потом настало минутное молчание, раздавались только удары кузнечных молотов. Будущие убийцы ждали, что скажет дид.
Дед думал, думал и спросил наконец:
– Чьи вы люди?
– Мы князя Еремы.
– А кого же вы будете резать?
Мужики переглянулись.
– Его? – спросил дед.
– Нэ здержимо!
– Ой, не здержите, дитки, не здержите! Бывал я в Лубнах и сам видал князя: страшный он! Как крикнет – лес дрожит, топнет ногой – яр выроет. Его и король боится, и гетманы слушаются. А войска у него больше, чем у хана и султана. Не одолеете, дитки, не сдержите! Не вы его, а он вас будет искать, А вы того еще не знаете, что все ляхи будут помогать ему. А и то знать надо, что лях, – все равно что сабля.
Наступило глубокое молчание; дед снова забренчал на торбане и, подняв лицо к месяцу, продолжал:
– Идет князь, а за ним столько войска, сколько звезд на небе и былинок в степи. Летит перед ним ветер, воет… А знаете, дитки, почему воет? Над вашей долей стонет! Летит перед ним смерть и звенит косою. А знаете, отчего она звенит? Она добирается до вашей шеи!
– Господи помилуй! – раздались тихие, испуганные голоса. И снова послышались только удары молотов.
– Кто здесь княжий комиссар? – спросил дед.
– Пан Гдешинский.
– А где же он?
– Убежал.
– А отчего убежал?
– Услышал, что куют для нас косы и пики, испугался, да и убежал.
– Это плохо! Он донесет на вас князю.
– Что же ты, дид, каркаешь как ворон, – сказал старый мужик. – Мы верим, что на панов уже пришла черная година и не будет их больше ни на русском, ни на татарском берегу; не будет ни князей, ни панов, а только будут вольные люди – казаки, не будет ни чинша, ни сухомельщины, ни провозного и не будет жидов; так сказано и в Христовой грамоте, про которую ты сам говорил нам. А Хмель могуч, как и сам князь.
– Дай ему, Боже, здоровья! – сказал дед. – Тяжка наша мужицкая доля. А прежде было не так.
– Еще бы! Теперь чья вся эта земля? Князя. Чья степь? Князя. Чей лес? Князя. Чьи стада скота? Князя. А прежде был лес – Божий, степь – Божья; кто первый пришел, тот и взял и никому не платил. А теперь все панов и князей.
– Правда ваша, дитки, – сказал дед, – но я вам скажу, что вы с князем не справитесь; а кто хочет резать панов, тот пусть не остается здесь, а бежит к Хмелю, и то сейчас или завтра, потому что князь уже в пути. Если Гдешинский уговорит его идти на Демьяновку, то он не пощадит вас, а всех перережет, – так лучше бегите к Хмелю. Чем больше будет вас там, тем легче будет Хмелю справиться с князем; тяжелый труд ждет его. Много выслано против него гетманских, коронных и княжеских войск. Ступайте, детки, помогать Хмелю и запорожцам: они, бедняги, не выдержат, а ведь они бьются с панами за вашу свободу. Ступайте, тогда и от князя убережетесь, и Хмелю поможете.
– Вже правду каже! – послышались голоса в толпе.
– Хорошо говорит!
Козаки идуть.
И с этой песней он подошел к толпе: это были большей частью пьяные мужики; почти каждый из них держал в руках палку с косой или с пикой. Кузнецы ковали острия и делали косы.
– Эй, дид, дид! – закричали в толпе.
– Слава богу! – сказал Заглоба.
– Во веки веков!
– Скажите, дитки, вже е Демьяновка?
– Демьяновка. А що?
– Дорогой мне говорили, – продолжал дед, – что здесь добрые люди живут, что примут нас, напоят, накормят, переночевать пустят и грошей дадут. Стар я, иду издалека, а мальчик от усталости не может ступить ни шагу. Он, бедный, немой, водит меня, старика, несчастного слепца. Бог вас благословит, добрые люди, и святой Николай чудотворец, и святой Онуфрий. Одним глазом я еще вижу немножко, а другим совсем ничего; вот и хожу с торбаном, песни пою и живу, как птица, тем, что дадут добрые люди.
– А ты откуда, дид?
– Ох, издалека, издалека! Дайте отдохнуть, – я вижу скамью у кузницы. Садись и ты, сирота, – сказал он, указывая скамью Елене. – Мы из Лядавы, люди добрые. Но из дому давно, давно вышли, а теперь идем из Броварков.
– А что вы там слыхали хорошего? – спросил старый мужик с косой в руках.
– Слыхать – слыхали, а хорошо ли, нет ли, не знаю. Людей там много собралось. Про Хмельницкого сказывают, что победил он гетманова сына и его «лыцарев». Слышно, и на русском берегу мужики против панов поднимаются.
Толпа тотчас окружила Заглобу; он сидел около княжны и по временам бренчал на торбане.
– Так ты, батько, слыхал, будто народ поднимается?
– А то как же… Несчастлива наша доля мужицкая.
– Сказывают, что скоро ей будет конец.
– В Киеве, в алтаре, письмо от Христа Спасителя нашли, будет, мол, жестокая и страшная война и много прольется крови на Украине.
Полукруг около Заглобы стал еще теснее…
– Говоришь, письмо было?
– Было. В нем о войне и крови говорится… Но я больше не могу говорить, у меня, старика, в горле пересохло…
– Вот тебе, батько, водка… да говори, что на свете слыхал. Ведь диды всюду бывают и все знают. Бывали уж у нас диды и говорили, что от Хмеля придет на панов черная година. Вот мы и велели наделать нам кос и пик, чтобы не быть последними, а теперь не знаем, – начинать ли или ждать письма от Хмеля.
Заглоба выпил чарку водки, подумал немного и сказал:
– А кто вам сказал, что пора начинать?
– Мы сами хотели!
– Начинать! Начинать! – раздались многочисленные голоса. – Коли запорожцы побили панов, так начинать пора!
Косы и пики зловеще зазвенели в сильных руках. Потом настало минутное молчание, раздавались только удары кузнечных молотов. Будущие убийцы ждали, что скажет дид.
Дед думал, думал и спросил наконец:
– Чьи вы люди?
– Мы князя Еремы.
– А кого же вы будете резать?
Мужики переглянулись.
– Его? – спросил дед.
– Нэ здержимо!
– Ой, не здержите, дитки, не здержите! Бывал я в Лубнах и сам видал князя: страшный он! Как крикнет – лес дрожит, топнет ногой – яр выроет. Его и король боится, и гетманы слушаются. А войска у него больше, чем у хана и султана. Не одолеете, дитки, не сдержите! Не вы его, а он вас будет искать, А вы того еще не знаете, что все ляхи будут помогать ему. А и то знать надо, что лях, – все равно что сабля.
Наступило глубокое молчание; дед снова забренчал на торбане и, подняв лицо к месяцу, продолжал:
– Идет князь, а за ним столько войска, сколько звезд на небе и былинок в степи. Летит перед ним ветер, воет… А знаете, дитки, почему воет? Над вашей долей стонет! Летит перед ним смерть и звенит косою. А знаете, отчего она звенит? Она добирается до вашей шеи!
– Господи помилуй! – раздались тихие, испуганные голоса. И снова послышались только удары молотов.
– Кто здесь княжий комиссар? – спросил дед.
– Пан Гдешинский.
– А где же он?
– Убежал.
– А отчего убежал?
– Услышал, что куют для нас косы и пики, испугался, да и убежал.
– Это плохо! Он донесет на вас князю.
– Что же ты, дид, каркаешь как ворон, – сказал старый мужик. – Мы верим, что на панов уже пришла черная година и не будет их больше ни на русском, ни на татарском берегу; не будет ни князей, ни панов, а только будут вольные люди – казаки, не будет ни чинша, ни сухомельщины, ни провозного и не будет жидов; так сказано и в Христовой грамоте, про которую ты сам говорил нам. А Хмель могуч, как и сам князь.
– Дай ему, Боже, здоровья! – сказал дед. – Тяжка наша мужицкая доля. А прежде было не так.
– Еще бы! Теперь чья вся эта земля? Князя. Чья степь? Князя. Чей лес? Князя. Чьи стада скота? Князя. А прежде был лес – Божий, степь – Божья; кто первый пришел, тот и взял и никому не платил. А теперь все панов и князей.
– Правда ваша, дитки, – сказал дед, – но я вам скажу, что вы с князем не справитесь; а кто хочет резать панов, тот пусть не остается здесь, а бежит к Хмелю, и то сейчас или завтра, потому что князь уже в пути. Если Гдешинский уговорит его идти на Демьяновку, то он не пощадит вас, а всех перережет, – так лучше бегите к Хмелю. Чем больше будет вас там, тем легче будет Хмелю справиться с князем; тяжелый труд ждет его. Много выслано против него гетманских, коронных и княжеских войск. Ступайте, детки, помогать Хмелю и запорожцам: они, бедняги, не выдержат, а ведь они бьются с панами за вашу свободу. Ступайте, тогда и от князя убережетесь, и Хмелю поможете.
– Вже правду каже! – послышались голоса в толпе.
– Хорошо говорит!
Другие электронные книги автора Генрик Сенкевич
Другие аудиокниги автора Генрик Сенкевич
Последний отзыв
Удивительная книга. Как никогда актуальна сегодня. Язык и стиль автора настолько тонок, лёгок и изыскан, что легко поведёт читателя в мир героев, кото...
Далее