Парадокс Джона. Кратчайший путь

– Мне тридцать пять лет. Мои родители простые служащие. В общем, я из самой обычной семьи. Братьев и сестер нет, – Джон посмотрел на Нусьера. – Работаю…работал брокером в одной крупной компании. Зарабатывал я не много и к тому же изрядно тратил на «достоверные сигналы» от коллег, которые вроде как владели инсайдерской информацией. В основном проигрывал и от этого пристрастился к алкоголю. Отчего, конечно, страдала моя семья… Из моей прошлой жизни вряд ли можно рассказать что-то интересное…

Джон потупил взгляд, снова погрузившись в чувство вины перед Кэтрин. Но он постарался разогнать все негативные мысли, переключившись на перевод для Мориса.

– У меня была жена и дочь. Кэтрин и Дженни. Конечно, я все делал ради них, я хотел как лучше. И даже покупал сомнительные акции в расчете на быстрое обогащение. Я представлял, как мы заживем лучшей жизнью, что я все исправлю… Исправил… Мы не живем вместе уже несколько лет. Я съехал от них на съемную квартиру. И с того момента началось мое постепенное угасание, и наступила полная апатия ко всему, что меня окружало. На самом деле я полностью потерял себя в этом мире. Думаю, что закончил бы где-нибудь в канаве, не случись со мной это происшествие… Но не в этом суть. В общем, у меня была жизнь «сурка»: работа – бар – дом. С родителями практически не общался.

– Как это не общался с родителями?! – искренне и непонимающе спросил Саид.

– Вот так. У нас несколько другая культура и воспитание, нежели у вас. Сейчас я понимаю, что это не правильно. Когда я остался совсем один, на дне, то очень часто вспоминал о маме с папой. Но есть вещи, которые уже не вернуть. Так что цените и помогайте родителям, пока они у вас есть.

– Меня отец убьет, если я не буду звонить несколько дней, – Саид встал из-за стола и пошел в дальний угол беседки. – У меня тут есть запасы воды, будете?

– Да, пожалуйста! С радостью смочу горло, – ответил Джон.

– Расскажи, что с тобой приключилось, как ты оказался в Судане? – Нусьер хватал каждое слово Джона, но ему не терпелось узнать главную часть его загадки.

Джон посмотрел на Нусьера, затем на Мориса и Саида. Увидев их сфокусированные взгляды, он понял, что пора выдать всю правду.

– Первый раз это случилось в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое декабря прошлого года. Подходил к концу обычный рабочий день. В шесть часов вечера я вышел из офиса, было уже темно. Помню, шел снег с дождем – мерзкая декабрьская погода. Центр города «горел» от новогодних украшений, витрины магазинов зазывали рождественскими скидками, а в парке Бостон-Коммон все любовались большой наряженной елкой. Все эти прелюдии Нового года не доставляли мне никакого удовольствия, собственно, как и сам праздник. По своему обычаю, я отправился в бар «Time out», чтобы пропустить пару бокалов. Весь вечер я провел за барной стойкой, пялясь то в телефон, то в телевизор. Интересные у меня были вечера, не правда ли?! – Джон с грустью в глазах смотрел на своих слушателей. – Домой я возвращался поздно, так как одинокая квартира сводила меня с ума и добивала последние позитивные мысли. Прилично выпив, я вышел в сторону дома уже под закрытие заведения. Поймал такси и доехал до своего адреса. Смутно уже помню, что я делал дома, но точно открыл бутылку виски и включил «Cranberries». Вскоре я уснул.

Джон выдержал паузу, чтобы сделать последнюю затяжку и потушить сигарету. С завидным вниманием Нусьер и Саид слушали Джона, практически не шевелясь – видимо, рисуя картины города из «американской мечты».

Морис вопрошающе смотрел на Джона, всем видом показывая, что ждет перевода на французский.

Джон быстро перевел последний фрагмент своего монолога и пообещал Морису, что теперь будет переводить параллельно, чтобы не отставать.

– Следующим утром, вместо своей скромной квартирки, я проснулся возле железной дороги, недалеко от города Монтеррей, это в Мексике.

Тишина повисла в воздухе. Джону показалась, что он может ее поймать руками, слово она материализовалась и в виде уплотненного воздуха.

– В смысле? А как ты туда попал? Ты так напился, что не помнишь, как там очутился? – на полном серьезе спросил Нусьер.

– Да, у меня такое раньше частенько бывало. После футбольных матчей мы с парнями так надирались, что я один раз проснулся на стоге сена, в деревне, которая была в полусотне километров от Лилля! Да… были времена…

Морис улыбнулся, с теплотой вспоминая гулянки своей молодости.

– Морис, дай мне, пожалуйста, еще сигарету, – попросил Джон, понимая, что разговор им предстоит долгий.

– Да, Нусьер, я тоже так подумал, как только открыл глаза. Но когда я увидел, что на мне только трусы, футболка и больше вообще никаких вещей, я решил, что меня ограбили и вывезли куда-то в другой штат, так как была теплая погода. И что странно, никакого намека на похмелье не было, а такого со мной не случалось со студенчества. Наоборот, я чувствовал себя очень хорошо, свежо и энергично, как будто был на курорте, а не в баре. Дойдя по путям до железнодорожной станции, я понял, где нахожусь, но совершенно не понимал, как я туда попал.

– И кто же тебя похитил? – с серьезным лицом спросил Саид.

– Никто меня не похищал. Слушайте дальше, не перебивайте! – раздраженно ответил Джон. Первым делом я пошел в полицию, чтобы заявить о своем похищении и краже вещей. В участке никто толком не говорил по-английски, и я прождал в приемной несколько часов, пока не пришел сотрудник со знанием языка. Помню, что много разных мыслей крутилось в голове, но забавно, что в данной ситуации меня больше всего расстраивало то, что я не попаду на работу, меня уволят, и моя и так «не сладкая» жизнь покатится совсем в бездну. Это же надо было быть таким дураком! – весело засмеялся Джон, но быстро понял, что его сарказм никто не оценил, и продолжил рассказ.

– Пришел полицейский, который смог меня допросить и принять заявление. Дальше мне предложили остаться в участке полиции или отпустить под подписку о невыезде из города. Конечно, я решил остаться! Куда бы я пошел в трусах и футболке, без денег и документов? К тому же там было безопасно, и имелся кулер с водой. Я рассчитывал, что полицейские свяжутся с консульством США и мне окажут помощь для возвращения домой. Но шли часы, и ничего не происходило. В полиции все занимались своими обыденными делами, отмахиваясь от меня словами: «Ожидайте, вашим делом занимаются».

Выбора у меня не было, и я ждал. Мне позволили совершить один международный звонок. Я позвонил своему начальнику и сказал, что заболел, так как сам не знал, что со мной произошло, и не придумал ничего лучше.

Так прошел весь день. Уже под вечер мне сообщили, что я могу провести там ночь, выдали одеяло и провели в камеру. «Прекрасное путешествие в Мексику!» – думал я тогда. В надежде, что завтра все разрешится, я устроился на шконке в камере и хотел побыстрее уснуть. Что и произошло вскоре.

Вот только ничего не разрешилось. Утром я уже проснулся на заснеженной крыше дома в Норвегии. Снова в трусах и футболке.

Джон сделал перерыв в своем рассказе, чтобы посмотреть на реакцию своих слушателей.

– Ничего не понимаю, как ты смог преодолеть такое расстояние? – спросил Морис.

– А Норвегия – это далеко от Мексики? – с детским выражением лица спросил Саид.

Джон и Морис одновременно посмотрели на него как на закоренелого двоечника.

Нусьер ничего не сказал, видимо, переваривая невероятную для него информацию.

– Далеко, Саид. Слушайте дальше, скоро все станет понятно, насколько это вообще возможно.

Там, на крыше, я подумал, что это всего лишь сон, и скоро все закончится. Я даже немного успокоился этой мыслью, постоянно твердя себе: «Это лишь сон. Скоро я проснусь! Ничего страшного не происходит!».

Было холодно, и норвежский снег обжигал мою кожу так, что мысли о сне постепенно сдавали свои позиции, отдавая превосходство реальности, которую я не был готов принимать. Не дожидаясь обморожения конечностей, я поспешил найти вход в дом, на крышу которого «приземлился».

Я быстро нашел дверь, и мне открыла миниатюрная старушка, которая без лишних вопросов любезно пригласила меня внутрь. Принесла плед и поставила чайник. Пожилая женщина сказала, что я в пригороде города Шеин.

Помню ее лицо… она была похожа на классическую бабульку из фильмов моего детства… Большие очки, бигуди, улыбка из вставных зубов, обязательно в фартуке. Не хватало только пирога в руках, и чтобы она меня назвала внуком.

В общем, я попытался рассказать ей все, как есть, попросил вызвать полицию и… врача… Я начал задумываться о том, что, может, у меня какая-то болезнь, связанная с провалами памяти или я вообще схожу с ума.

Довольно быстро прибыли полицейские, а за ними и карета скорой помощи.

Естественно, мне никто не поверил. Полицейский запротоколировал все, что я сказал, не скрывая своей ухмылки. Врач сделал общий осмотр и сказал, что я полностью здоров. Их безучастность в моей проблеме просто взбесила меня! Я начал очень эмоционально объяснять, что говорю правду и мне срочно нужно в США! Полицейский пытался меня успокоить, но я уже не мог совладать с собой. Гнев от бессилия и непонимания происходящего полностью меня захватил! Вообще-то, меня довольно сложно вывести из себя, но если это происходит, то «шторы закрываются», и я не понимаю, что творю!

Закончилось все тем, что меня скрутили и надели наручники. Ну, и фатальной для них ошибкой было то, что врач вколол мне успокоительного или снотворного, я так и не понял. Я почувствовал слабость, меня подхватили под руки и потащили в машину скорой помощи. Последнее, что я помню – это мерцание огней в машине и врача, нависшего надо мной. И что, вы думаете, было дальше?

Джон сделал несколько больших глотков воды из железной кружки, которую выдал ему Саид.

– Тебя поместили в психиатрическую больницу? – улыбнулся Саид.

– Нет. Он опять проснулся в другом месте… – задумчиво произнес Нусьер.

Джон щелкнул пальцами и выставил указательный палец в сторону Нусьера.

– Именно, Нусьер! Откуда ты такой умный?! – радовался он за своего приятеля.

– Бред какой-то! Ты хочешь сказать, что перемещаешься в разные страны каждое утро? – возмутился Морис, нервно закуривая сигарету.

– Нет. Не обязательно каждое утро. То есть я просыпаюсь утром в абсолютно случайном месте, в любой точке нашей планеты. И происходит это каждый раз после того, когда я засыпаю.

– Чушь! Это же невозможно! Ты нас что, за дураков держишь? И ради этих бредней я пошел за тобой? Разочаровал ты меня, Джон! Мог бы придумать что-то более правдоподобное! – Морис негодовал и явно выходил из состояния равновесия.

– Прошу вас, выслушайте меня до конца! А потом я отвечу на все вопросы, на которые у меня есть ответы.

Джону было важно донести всю свою историю до конца, так как у него не выходил из головы продавец лепешек и его утверждение…