Скакуны Зеленых Лугов. Плащ Атласа

Помпея действовала быстро. Она просушила листья мяты на слабом огне из камина, вскоре они пожухли и стали крошащимися, как после засухи. Затем Помпея сделала из мяты мелкий порошок зеленого цвета в глиняной чаше.

– А дальше что? – зависла она над страницей, где было написано:

Осветит светом звезды единорога.

– Что это значит?! – белая грива встала дыбом. – Зачем загадки, если можно… О, ясно.

Помпея постаралась сосредоточиться, чтобы почувствовать ту волшебную силу, о которой рассказывал Герат:

«Рань-ше един-роги… Мог-ли направля-ть свою магию и облаго-раживать вещь… И дав-ать ей маг-ические свой-ства».

Сейчас Помпея надеялась, что Герат не просто вспоминал о прошлом, а в каком-то смысле учил ее. Теперь она сдает экзамен, и от него будет зависеть судьба всего единорожьего племени.

Какова же была ее радость, когда голубой рог засверкал ярким светом!

– Есть! – Помпея наклонилась и окунула рог в порошок.

Тот вспыхнул зеленым пламенем и сразу же погас.

– Получилось? – Помпея с опаской взяла чашу. За окном послышался глубокий стон. – Есть только один способ узнать.

Все так же следуя инструкциям в дневнике, Помпея насыпала порошок в меха для раздувания огня с рукоятками-держателями для копыт. Не успев надеть мятную повязку или хотя бы намазаться мазью, Помпея выбежала прочь из дома и со всей силы копыт раздула меха.

Из них вылетел блестящий зеленый дым и, заполнив все вокруг, вспыхнул. Туман загорелся и с яркой вспышкой исчез. Вместо него появился приятный мягкий запах, и зараза в саду отступила. Помпея сначала обрадовалась, когда увидела очнувшихся соплеменников. Но ее радость быстро ушла, потому что гадкий туман снова начал расползаться среди деревьев.

– Потребуется много мяты.

Помпея поняла: ждать, когда Префект познакомит ее со своими единомышленниками, она не может.

И она со всей прыти поскакала к храму, пока туман быстро застилал округу. Прижимая одним белым копытом дневник, Помпея добралась до водопада и скользнула на лестницу… И поняла, что здесь никого нет.

Храм опустел, словно был давно заброшенным. Душа Помпеи похолодела. Она взяла себя в копыта и начала осматривать огромные гранитные залы, расположенные внутри горного храма.

Библиотеки были не заперты, Помпея могла спокойно войти и почитать что угодно. Ей этого действительно очень хотелось, однако она продолжила осмотр.

Тихо ступая по гранитным полам, Помпея нашла много ритуальных комнат и залов для молитв. Остановилась в комнате с фресками, на которых единороги кланялись неведомо кому. К несчастью, фрески были не в идеальном состоянии, многие выцвели или рассыпались.

Однако одна сохранилась хорошо. На ней был изображен единорог с голубым рогом, как у Помпеи, наряженный в серебристый плащ с вышитым на ткани золотым узором. Помпея сразу вспомнила о Плаще Атласа…

Раздался стук копыт. Но он был крайне торопливым, и в нем слышалась агрессия. Помпея скрылась в другом коридоре, рассчитывая, что на нее в спешке не обратят внимания.

Так и было, единороги в черном – помощники Префекта – проскакали мимо и не заметили Помпею с дико колотящимся сердцем, прижавшуюся к гранитной стене.

Выйдя из тени, Помпея задумалась – куда эти двое торопились? Цокот копыт был еще слышен, и Помпея решила пойти на звук. Однако она упустила слуг Префекта и снова осталась одна в древнем храме.

– Куда мне теперь?

– Сюда! – прозвучал шепот.

Помпея вздрогнула и настороженно всмотрелась в один из коридоров. Шептание шло оттуда.

– Кто вы?

– Сюда! – шепот стал настойчивей.

Помпея, преодолев страх, пошла на голос. В этом коридоре еще горели факелы, а на его стенах, как и во входном коридоре, были выбиты рельефы единорогов-воинов. Они наставляли копья на другого злобно скалящегося единорога.

Помпея ощутила нечто родное в картине минувшего прошлого, будто участвовала в тех событиях. На одну упавшую каплю ей вспомнился тяжело дышавший Герат под древней сосной. Именно тогда он ушел в Силению.

Старый единорог как обычно лежал у корней своего дома. Помпея стояла подле него. Герат проговорил слабым голосом без свойственного ему заикания:

– Твой отец там. Я передам, что ты скучаешь…

Герат замолчал навсегда, и Помпея исполнила волю опекуна: закопала его там, где теперь стоит ее садик. После Помпея пошла на службу к Префекту, и жизнь стала еще мрачнее, но зато появилась надежда на чудесное избавление. Помпея шла на шепот, он становился все громче и отчетливее с каждым ростком.

Наконец она прошла длинный зал и увидела огромные гранитные ворота с изображением трех единорогов, которые стояли, скрестив рога, – так обычно приносили клятву о союзе.

Помпея легонько толкнула запыленные двери врат, и те отворились. Она оказалась в просторных покоях, уставленных странными тощими деревцами коричневого цвета, похожими на далекое воспоминание из прошлого. У Помпеи закружилась голова, но… она вспомнила. Это саженцы! Саженцы Белого Древа! Значит, оно причастно к зловредному туману. Но как и зачем их здесь понаставили? Помпее почудилась птица в клетке. Она, ведомая голодом, надеялась поесть семян, но как только залетела в кормушку, дверца захлопнулась, и обманутая птица оказалась в неволе.

Неужели Префект ее обманул? Неужели он за все ответственен?!

– Подойди! – услышала Помпея.

Посреди дымящихся саженцев стояло гранитное ложе, устеленное мягкой периной, а на ней лежала с закрытыми глазами старая кобылка. Ее рог едва искрился. По серебряным одеяниям с длинным подолом Помпея поняла: это кто-то важный, но кто, понять не могла. Однако старая единорожка с серебряным рогом, крупными морщинами и поседевшей гривой напомнила Помпее некоего давнего знакомого.

– Подойди! – губы кобылы еле шевельнулись.

Помпея послушно приблизилась и поняла, что та сильно больна из-за испарений ростков. Надо сказать, они совершенно не похожи на «дар», скорее на проклятие.

Старая жрица, как решила Помпея, внезапно повернулась и прошептала:

– Помоги нам, дитя, освободи нас!

– Как мне вас освободить? – спросила Помпея, ей уже было понятно, от чего.

– Там, в третьей библиотеке… Ключ и карта. Ничто не ценнее простого.

– Хорошо, но где эти ключ и карта?

– Ты все поймешь, когда найдешь, – жрица начала терять сознание, а у Помпеи как назло не оказалось мяты.

Да и голова все еще гудит от яда. Правда, почему-то не так сильно. Помпея увидела, что рог жрицы искрится все слабее. Ясно, она борется с силой проклятых саженцев. Помпея поспешила уйти, но напоследок сказала:

– Я освобожу вас.

Жрица благодарно улыбнулась, и рог погас, а Помпея поспешила прочь из комнаты. Она вернулась в библиотечный зал. Найдя третью дверь, Помпея услышала громкий цокот и голос:

– Куда-то собралась, пташка?