Рублевка, скрытая от посторонних глаз. История старинной дороги

Были странны очертанья
Черных труб и тонких рей,
Были темные названья
Нам неведомых зверей…

Тогда Карелина вызвали в Петербург и специально для него устроили прием в царском дворце Монплезир, где он долго беседовал с императором Николаем I и его семьей. Подробнее о жизни и трудах Григория Силыча Карелина можно прочесть в моей книге «В дали неизведанной земли», изданной в Челябинске Южно-Уральским книжным издательством в 1982 году.

Здесь я расскажу о своем путешествии по карелинским тропам, предпринятом мною 25–29 января 1984 года. Тогда меня за два часа двадцать минут Ту-154 доставил из Шереметьево-1 в центр Мангышлакской области в Казахстане – город Шевченко (ныне Актау). Интернет характеризует этот город как «один из самых неприспособленных к жизни людей». Помню номер 710 в гостинице «Актау» и кран с опресненной каспийской водой. Помню свои поиски (ровно через 150 лет!) основанного Карелиным города. И наконец находку в местном краеведческом музее старой географической карты, на которой обозначен этот город. И мою взволнованную публикацию в местной газете «Огни Мангышлака».

Вот что указано на обложке старой географической карты: «Рыболовство и тюлений промысел на восточном побережье Каспийского моря». Отчет есаула Д. Ливкина. Спб., 1902 г. Плюс 2 карты побережья». Но вот и сама «Карта восточного побережья Каспийского моря. Масштаб 30 верст в дюйме. Приложение к отчету о рыболовстве на восточном побережье Каспийского моря – есаула Д. Ливкина 1902 г. Картографическое заведение Д. М. Руднева. С.-Петербург, Новый переулок, д. № 5».

Карта дала мне необходимые ориентиры. Вначале поезд Шевченко – Бейнеу привез меня на станцию Уялы. В этом пустынном месте главная достопримечательность – пресноводный колодец. Следующий только через 20 километров к северо-западу, это колодец Урмынш и далее, вслед за ним – Чуракбай. Если двигаться по-прежнему дальше к северо-западу, то еще через 20 километров тропа выводит к «Развалинам Ново-Александровского укрепления». Именно так город Карелина значится на карте есаула Ливкина 1902 года. Все постепенно становится понятным. Город многие годы служил людям, принимая торговые караваны из Хивы в Россию и обратно. Далее грузы шли морем в Гурьев и в Астрахань.

Впоследствии, в связи с обмелением Каспия, море отступило, и город Ново-Александровск, стоявший на берегу залива Кайдак (ныне сор Кайдак), перестал быть портовым и, покидаемый жителями, постепенно пришел в упадок. Руины зданий, построенных казаками Карелина, заносили пески пустынь. Хорошо еще, что у колодца Чуракбай я встретил вертолет, обслуживающий вахтовые поселки Каламкас и Каражанбас. Таким образом, пустыня меня, к счастью, не поглотила. Но я услышал от выручивших меня вертолетчиков, что город Карелина все еще просматривается сверху и даже остается различимым в центре прежнего города купол православного храма…

В Оренбурге Г. С. Карелин познакомился и женился на дочери гвардейского офицера Александре Николаевне Семеновой. В этом браке у них родились четыре дочери: Софья (1826), Надежда (1828), Александра (1829) и Лиза (1834). Лиза, Елизавета Григорьевна Карелина-Бекетова, – это родная бабушка Александра Блока, а третья дочь, Александра Григорьевна Карелина, станет женой Михаила Ильича Коваленского, которого я назвал в начале этого моего рассказа.

Вот отрывок из письма Г. С. Карелина к жене из Москвы 26 сентября 1839 года: «Я познакомился здесь со старинным приятелем нашего друга Н. П. Стеллиха Ко валенским, которого сын Михайла Ильич Коваленский, юный инженерный офицер и податель этого письма, будет служить в Оренбурге… Прими его и укрой на день или два в моем кабинете, пока не сыщет квартиры…» Свадьба М. И. Коваленского и Александры (по-домашнему Сюськи) Карелиной состоялась 29 апреля 1845 года. Благо словил новобрачных Г. С. Карелин в письме из Омска от 22 марта 1945 года: «Милые дети мои Мишель и Сюська! Посылаю вам родительское благословение мое! Живите мирно и согласно. Для будущего зятя формирую хорошенький кабинет минералов, а Сюське с сестрами посылаю китайского шелку…»

М. И. Коваленский дослужится до чина штабс-капитана, станет действительным статским советником, председателем казенной палаты в Тифлисе и приобретет деревню Дедово. Это была деревня при пруде, из 11 дворов, где жили 110 крестьян. Помещичий надел при Дедове вместе с соседним Петровским составлял 640 десятин, крестьянский надел 103 десятины. После смерти М. И. Коваленского имение перешло к его вдове Александре Григорьевне.

А. Г. Коваленская (1829–1914) – детская писательница и хозяйка имения Дедово вблизи станции Крюково. Дочь Коваленских Ольга Михайловна, в замужестве Соловьева (1855–1903), была известной в свое время художницей, писательницей и переводчиком. Ее муж Михаил Сергеевич (1862–1903) – переводчик, педагог, редактор сочинений своего брата-философа Владимира Сергеевича Соловьева. Они были сыновьями знаменитого историка, академика Сергея Михайловича Соловьева. Жили Соловьевы-Коваленские в сохранившемся доме № 55 на Арбате, где располагались квартиры московской профессуры. Здесь же родился и рос сын профессора математики Н. В. Бугаева, будущий поэт Серебряного века Андрей Белый (1880–1934).

С. М. Соловьев в Дедове. 1900-е гг.

Если Арбат был их московским домом, то дачей для Соловьевых-Коваленских стало Дедово. Впоследствии Андрей Белый оставит воспоминания о Дедове: «За главным домом был склон к обсаженному березой и ивой позеленевшему пруду; склон был сырой, заросший деревьями, травами и цветами; веснами здесь цвели незабудки и пахло ландышами; в июне дурманила «ночная красавица», с трех сторон пруд обходил вал, в деревьях, с четвертой стороны близились домики Дедова…»

Последний владелец усадьбы Дедово, сын Соловьевых Сергей Михайлович (1885–1942) – полный тезка своего знаменитого деда-историка, поэт-символист, религиозный деятель, друг и троюродный брат Александра Блока. В 1903 году в день смерти мужа Ольга Михайловна застрелилась. В 1912 году Сергей Соловьев женился на Татьяне Алексеевне Тургеневой, сестре жены А. Белого, внучатой племяннице великого писателя И. С. Тургенева, и у них было четыре дочери. Венчание состоялось в церкви села Надовражина. Село относилось тогда к Звенигородскому уезду, а колокольню и трапезную храма построил в 1885 году московский зодчий В. Ф. Жигардлович. В дневнике А. Блока от 8 сентября есть запись: «Сегодня, может быть, свадьба Сережи Соловьева».

Облик Дедова рисует Сергей Соловьев в «Главах из воспоминаний» (Новый мир. 1993. № 8): «В Дедове. В этой усадьбе выросла моя мать, ее братья и сестры – теперь здесь подрастает второе поколение… Посреди усадьбы – большой старинный дом моей бабушки… Кругом дома толпятся высокие древние ели, чернея вершинами в голубом небе. Семья тогда была большая и веселая, на усадьбе стояло четыре семейных гнезда. Наш флигель, старый и тенистый, был слева от ворот. Выстроен он был еще в крепостные времена, прежде в нем помещалась контора управителя и библиотека. Когда-то имение было богато, с оранжереями и большими мифологическими картинами, со множеством сараев, амбаров и гумен. Теперь все это исчезло. Вместо гумна – зеленое поле, покрытое ромашками…»

Сергею Соловьеву посвящены стихи А. Блока 1901–1903 годов, такие как «Она росла за дальними горами», «Бегут неверные дневные тени», «У забытых могил пробивалась трава». Александр Блок был всегда желанным гостем в Дедове. Но здесь почасту гостили и другие поэты Серебряного века: Валерий Брюсов, Константин Бальмонт. Андрей Белый летом 1905 года начал здесь работу над романом «Серебряный голубь», где вспоминает Дедово: «…В одноэтажном сереньком флигельке проживали родители моего друга С. Соловьева; сюда я наезживал веснами еще гимназистом: в уют комнатушек, обставленных шкафами с энциклопедиями и томиками старых поэтов Франции. В середине несколько старых кресел, букетов и тряпок, разбросанных ярко, ряд мольбертов Ольги Михайловны Соловьевой, ее пейзажи…; из-за перил клонились кисти соцветий и ярко-цветных кустарников; по краям дорожки, бегущей с террасы, зеленели высадки белых колокольчиков…»

Во время революции усадьба в Дедове сгорела. Поэтичный пруд и лирические березы уничтожил колхоз. Но все еще можно видеть полузасыпанный пруд и несколько берез въездной аллеи. Последний владелец усадьбы С. М. Соловьев снимал комнату в соседнем Крюкове; он был репрессирован и умер в Казани. Осталась память о замечательном прошлом Дедова, выраженная в стихах Александра Блока. Нижеследующее стихотворение – из блоковского цикла «Стихи о Прекрасной Даме», с посвящением Сергею Соловьеву:

Бегут неверные дневные тени.
Высок и внятен колокольный зов.
Озарены церковные ступени,
Их камень жив – и ждет твоих шагов.

Ты здесь пройдешь, холодный камень тронешь,
Одетый страшной святостью веков,
И, может быть, цветок весны уронишь
Здесь, в этой мгле, у строгих образов.

Растут невнятно розовые тени,
Высок и внятен колокольный зов,
Ложится мгла на старые ступени…
Я озарен – я жду твоих шагов.

6. Панорама Дмитровского храма

Примерно в трех километрах к югу от того места, где стремительный и всегда прохладный поток реки Истры проходит под Ново-Рижским шоссе, в Красногорском районе, на высоком правом берегу реки расположилось село Дмитровское. В старые годы именовалось оно сельцом Гузеевом, именно под таким названием мы его встречаем в раздельной грамоте 1504 года, определявшей границу между удельными княжествами Московским и Звенигородским. Спустя двадцать лет в сельце возвели деревянную церковь во имя христианского великомученика IV века Дмитрия Солунского, и Гузеево стали именовать селом Дмитровским.

Дмитрий Солунский являлся реальным историческим лицом. Он назначен был указом римского императора Максимилиана проконсулом в Салониках (славянское название – Солунь), получив приказ защищать город и истреблять христиан. Однако Дмитрий, вопреки императорскому указу, принял святое крещение и стал открыто учить горожан христианской вере. Разгневанный император повелел бросить проконсула в темницу, где 26 октября 306 года его казнили копьями. Верный слуга святой Лупп собрал кровь казненного на полотенце, омочил его перстень в крови и ими исцелял недужных. Тело Дмитрия было тайно предано земле христианами, а затем уже при императоре Константине на этом месте возвели церковь. С той поры имя Дмитрий (Димитрий) сделалось широко распространенным на Руси, и многие храмы построены в память святого Дмитрия Солунского. День его памяти отмечается 26 октября (8 ноября).

Известные люди, родившиеся вблизи этой даты, носили имя Дмитрий. Можно назвать великого князя Московского Дмитрия Донского, героя Великой Отечественной войны генерала Дмитрия Михайловича Карбышева, русского поэта Александра Блока, которого также хотели назвать Дмитрием. Блок словно видит храм Дмитрия Солунского в селе Дмитровском, когда пишет вот эти строки:

Видно, дни золотые пришли,
Все деревья стоят, как в сиянье.
Ночью холодом веет с земли,
Утром – белая церковь вдали,
И близка, и ясна очертаньем.

Из числа владельцев села Дмитровского надо назвать боярина Михаила Андреевича Плещеева, в 1497–1498 годах занимавшего при великокняжеском дворе важные посты. Плещеевы – значит осанистые, плечистые. Представительный в родню, М. А. Плещеев был при Иване III первым русским послом в Турции. С чувством гордости истинного россиянина он отказался точно выполнить турецкий церемониал – встать на колени перед султаном – и ограничился лишь наклоном головы. Впрочем, властному турку это даже понравилось, и он подписал тогда выгодное для России соглашение.

К боярскому роду Плещеевых принадлежал и русский поэт Алексей Николаевич Плещеев (1825–1893). Его лирические стихи память наша хранит со школьных лет:

Уж тает снег, бегут ручьи,
В окно повеяло весною.
Засвищут скоро соловьи,
И лес оденется листвою!

Чиста небесная лазурь,
Теплей и ярче солнце стало,
Пора метелей злых и бурь
Опять надолго миновала.

И сердце сильно так в груди
Стучит, как будто ждет чего-то,
Как будто счастье впереди
И унесла зима заботы!..

Сын вышеназванного боярина М. А. Плещеева и тоже боярин великого князя Ивана III Петр Михайлович Плещеев прикупил к деревне Гузеево на реке Истре многие окрестные земли и стал владельцем большой вотчины с центром в селе Дмитровском. В 1500 году как воевода сторожевого полка он участвовал в литовской войне. За выигранную битву при реке Ведроше, близ Дорогобужа, вместе с главными начальниками войск, в знак благоволения, «спрошен был государем чрез посланца о здоровье». Вместе с Дмитровским, П. М. Плещеев владел вотчинами еще в пяти уездах. Но в 1534 году его сын продал свою богатую вотчину на Истре Троице-Сергиевому монастырю. Село Дмитровское было выгодно расположено на кратчайшей дороге из Звенигорода в Москву. Когда здесь построили паромную переправу через Истру, монастырь стал получать немалые дополнительные доходы.

По этой причине село, сгоревшее в Смутное время, было вскоре восстановлено, но потом вновь уничтожено в 1618 году шедшим на Москву польским королевичем Владиславом. В 1630 году царь Михаил Романов отнимает Дмитровское у монастыря и дарит село своему отцу патриарху Филарету. Здесь часто бывал по пути в свой любимый Саввино-Сторожевский монастырь царь Алексей Михайлович. Предание рассказывает, что, посещая по дороге село Дмитровское, он «беседовал там иногда с патриархом Никоном, ласково разговаривал с крестьянами и любовался прелестнейшими видами местного положения».

Царь-богомолец был еще и царем-охотником, а окрестности Дмитровского представляли собой прекрасные места для соколиной охоты. После опалы, постигшей Никона в 1666 году, царь приписал Дмитровское к своему селу Степановскому. В Дмитровском приезда царя ожидал скромный «государев двор, на дворе хоромы поземные, избушка с комнатою, а к ним сени дощатые с двух сторон. Да у ворот по обе стороны две избушки боярские, печи во всех. Кругом двора забора 18 прясел».

Алексей Николаевич Плещеев

Следующий царь Федор Алексеевич в 1677 году пожалует село князю Юрию Алексеевичу Долгорукому. Это был военачальник, подавивший восстание Степана Разина в 1671 году. Князь Ю. А. Долгорукий приходился родственником и был другом небезызвестного царедворца боярина Бориса Ивановича Морозова. Из документов следует, что еще в 1627 году Ю. А. Долгорукий служил стольником при дворе царя Михаила Романова. Его очень ценил и царь Алексей Михайлович, в правление которого он был поставлен во главе особо важных Приказа сыскных дел и Пушкарского приказа. Не раз князь Долгорукий назначался воеводой, и под его началом был одержан ряд побед в войне против Польши. Сын его князь Михаил Юрьевич состоял «дядькой», то есть воспитателем наследника престола царевича Федора. Поэтому понятно, что Федор при вступлении на престол жалует Ю. А. Долгорукого богатым имением, а также поручает его ведению еще и Стрелецкий приказ, аналог современного Министерства обороны.

Князь Ю. А. Долгорукий погиб вместе с сыном во время Стрелецкого бунта. А. С. Пушкин рассказывает об этом в своем труде «История Петра»: «Петр избран был 10 мая 1682 года, а мая 15 стрельцы, отпев в Знаменском монастыре молебен с водосвятием, берут чашу святой воды и образ Божией Матери, предшествуемые попами, при колокольном звоне и барабанном бое вторгаются в Кремль. Деда Петра Кирилла Полуехтовича принудили постричься. Убиты в сей день братья Натальи Кирилловны Иван и Афанасий, князья Михайло Алегукович Черкасский, Долгорукие Юрий Алексеевич и сын его Михайло…» После этих трагических событий родственники погибших князей Долгоруких передают патриарху Иоакиму село Дмитровское на помин их душ.

Церковь Дмитрия Солунского была построена в Московской губернии Звенигородском уезде селе Дмитриевском-на-Истре в 1683–1689 годах на месте обветшавшего деревянного храма. Этот каменный одноглавый храм с небольшим южным Никольским приделом и с надстроенной шатровой колокольней воздвигнут на средства патриарха Иоакима. В 1841 году на средства и по инициативе богатого купца Зельина, тогдашнего церковного старосты, к церкви пристраивается новая колокольня.

Видный издалека, исключительный по красоте храм на берегу стремительной Истры никогда не закрывался и в настоящее время отреставрирован и является нам в ранге Патриаршего подворья. Малоизвестен тот факт, что церковь Дмитрия Солунского в селе Дмитровском очень похожа на Преображенскую церковь в селе Сивкове вблизи Можайска, построенную в то же самое время. Обе церкви, очевидно, возведены одной и той же рабочей артелью. Таким образом, эти два храма представляют собой редкие дошедшие до нас образцы вотчинных патриарших храмов. Наружная кирпичная декорация церкви Дмитрия Солунского поражает посетившего эти места паломника нарядностью и разнообразием.

Село Дмитровское. Церковь Дмитрия Солунского. XVII в.