Рейх. Воспоминания о немецком плене (1942–1945)

Он:

– Разве беспартийный интеллигент может получить работу в России?

– Конечно, может. Большинство русских учителей, врачей, инженеров не состоит в партии.

– У нас не так. Если учитель, инженер или даже машинист паровоза не состоит в NSDAP[145 - Национал-социалистическая немецкая рабочая партия.]– его увольняют.

Продолжает расспрашивать. Я отмалчиваюсь.

– Зайен зи унбезоргт. Ишь бин кайн ферретер. Ишь бин коммунист[146 - Не беспокойтесь. Я не предатель. Я – коммунист.].

Рассказывает о себе: звать – Макс, 35 лет, состоял в KPD[147 - У автора ошибочно – КРД. Имеется в виду Коммунистическая партия Германии (Kommunistische Partei Deutschlands, KPD).] и был партработником. Четыре года сидел в кацете[148 - Кацет (от аббревиатуры KZ) – концентрационный лагерь.], а сейчас под гласным надзором гештапо[149 - Гестапо (Gestapo, сокращение от Geheime Staatspolizei) – тайная государственная полиция Третьего рейха. Создана сначала в Пруссии декретом Г. Геринга 26 апреля 1933 г. Декретом от 17 июня 1936 г. ей был придан законный статус, имперским руководителем назначен Г. Гиммлер. После создания 27 сентября 1939 г. Главного управления имперской безопасности (РСХА) гестапо вошло в него в качестве IV управления (глава – Г. Мюллер). Нюрнбергским трибуналом признана преступной организацией. С лета 1941 г. к функциям гестапо добавились акции «отбора» советских военнопленных, а затем и выявление ячеек Сопротивления среди военнопленных. В 1941–1942 гг. в Германии имелось 20 управлений, которым подчинялись 40 отделений государственной полиции с 11 филиалами. Все без исключения пленные, лишенные вермахтом по самым различным причинам своего статуса, передавались гестапо, а оттуда в большинстве случаев попадали в концлагеря. См.: Отто Р., Келлер Р. Советские военнопленные в системе концлагерей Германии / Пер. с нем. М., 2020. С. 41–43.]. Из разговора с Максом я убедился, что он хорошо знает классиков марксизма-ленинизма.

Скрывшись на минуту в кочегарке, он вынес бутерброд.

– Кушайте скорей, чтоб не заметили вахманы или банщик Ганс. (За передачу русскому пленяге кусочка хлеба немца сажают в тюрьму.)

– Знаете ли вы что-нибудь, – спросил Макс, – о битве под Харьковом? (немцы говорят: «Шарков»).

– Ровным счетом ничего. Газет нам не дают, найдут у кого-либо из нас немецкую газету – бьют.

Передает новости. Хвалит Тимошенко, считая его великим полководцем. Спрашивает:

– Нишьт вар?[150 - Не правда ли?]

– Филляйхт, абер[151 - Может быть, но…]… в Красной армии есть и более талантливые полководцы, а в ходе войны развернутся новые дарования.

– Я, я. Одно ясно, Германия потерпит поражение. Дойчлянд гет капут[152 - Германия идет к гибели.].

Подходит Ганс. Макс шепчет:

– Зайен зи форзиштишь. Эр ист фашист[153 - Будьте осторожны. Он фашист.].

Ганс возмущен:

– Саурай[154 - Свинство.]. Эти русские свиньи едят всякую пакость.

– Зи хабен хунгер, – отвечает Макс, – Унзере дойче камераден ин руссише гефангеншафт филляйшт махен дасзельбе[155 - Наши немецкие товарищи, может быть, делают то же самое в русском плену.].

Ганс подозрительно взглянул на Макса, потом на меня и, видно, что-то намотал себе на ус.

Адам многозначительно подмаргивает, хитровато улыбается. Иногда, проходя мимо, шепчет как бы невзначай:

– Эс лебе коммунизмус![156 - Да здравствует коммунизм!]

Своими намеками и экивоками он хочет, видимо, показать:

«Я, я, ишь вайс бешайд. Ду бист агент фон Сталин»[157 - Да, да. Я знаю. Ты – агент Сталина.].

Сегодня мимоходом он шепнул:

– Ишь аух коммунист[158 - Я тоже коммунист.].

– Я, я, ганц гевис, зи зинд нацист[159 - Да, да, конечно, вы нацист.].

– Цум тойфель ден нацизмус, фардамте цойш. Ман мус Хитлер ауфхенген, ден феррюкте керль![160 - К черту нацизм, проклятое дело. Надо повесить Гитлера – этого сумасшедшего парня!]

– Ви дюрфен зи ире фюрер бешимпфен![161 - Как вы осмелились ругать своего вождя?]

– Ист нет майн фюрер. Ишь бекенне мишь ден коммунизмус[162 - Это не мой вождь. Я исповедую коммунизм.].

За стеной, в немецкой кантине[163 - Кафе, рабочая столовая.] бравурная радиомузыка.

– Вас ист нойес, Фалдин?[164 - Что нового, Валентин?]

– Вайс нет. Ум цвёльф зондерберихьт ОКВ. Филляйшьт Москау геноммен[165 - Не знаю. В 12 часов особая сводка верховного командования вермахта.][166 - ОКВ (нем. OKW— Oberkommando der Wehrmacht) – Верховное командование вермахта.].

Сергей показывает ему кукиш.

– На, выкуси, альта гауна[167 - Старый жулик.].

Гудок на обед. В кантине фанфарный марш, потом напыщенный голос диктора;

– Ахтунг, ахтунг. Хир ист Франкфурт-ам-Майн. Севастополь ист гефаллен![168 - Внимание, внимание. Говорит Франкфурт-на-Майне: Севастополь пал.]

Трагический финал второй Севастопольской эпопеи.

Но… как говаривал Н. Г. Чернышевский:

«Пусть будет, что будет, а будет и на нашей улице праздник!»

Под окном нашел смятый обрывок «Hessische Landeszeitung»[169 - Газета Гессенской земли.][170 - «Гессенская земельная газета», с 1935 г. орган нацистской партии. В сентябре 1944 г. переименована в «Дармштадтскую газету». Последний номер вышел 24 марта 1945 г.].

Читаю: «Sewastopol – ist gefallen[171 - Севастополь пал. Германский флаг веет над городом и портом.]. Deutsche Fahre weht ?ber Stadt und Haven».

И дальше:

«Крупнейшая и неприступнейшая в мире морская крепость взята нашими солдатами. Остатки большевиков загнаны на Херсонский мыс[172 - Имеется в виду Херсонесский мыс.] и уничтожены».

Мне как-то особенно горько слышать весть о падении Севастополя. Ведь я под его стенами был ранен и попал в плен.

Ничить трава жалощами,
А древо с тугою к земли преклонилось[173 - «Ничить трава жалощами, а древо с тугою къ земли преклонилось» (др.-рус.) – строка из «Слова о полку Игореве». «Никнет трава от жалости, а дерево с горем к земле преклонилось» (перевод Д. С. Лихачева).].

– Махт никс[174 - Ничего не значит.], – говорит токарь Фриц Штайнбрешер, – русские все равно будут здесь.

Нисколько не сомневаюсь. А он? Не кривит ли душою? Через полчаса Фриц подходит снова.

– Вы знакомы, камрад Шош[175 - Шош – искаженное Жорж, Георгий.], с советской сельскохозяйственной политикой?