Позывной «Волкодав»

Грузовик резко затормозил у поворота. Бойцы маневренной группы быстро сосредоточились на обочине дороги. Залязгали затворы винтовок, солдаты досылали патроны в ствол.

– Прочесываем цепью, – приказал старший лейтенант Ерохин.

Темень была – хоть глаз коли. В ночи смутно различался шахтный копер с колесом подъемного устройства на верхушке. Рядом был поросший низенькими деревцами и пожухлым кустарником террикон. По другую сторону дороги тянулись склады, а дальше через пустырь начинались хаты поселка.

Внезапно сухо треснул винтовочный выстрел, потом еще один. Кто-то из цепи солдат коротко вскрикнул. Маневренная группа мгновенно рассыпалась, битые войной красноармейцы залегли или падали на одно колено и открывали ответный огонь.

– Не стрелять! За мной! – прозвучал резкий окрик-команда старшего лейтенанта Ерохина.

Виктор Ракитин рванулся вперед, шлепая по грязи и по лужам. Полы промокшей шинели стегали по ногам, сапоги вязли в грязи. Но автомат он держал наготове. За спиной бахнул выстрел ракетницы, и над головами солдат маневренной группы повисла «люстра», сделалось светло, как днем.

В изменчивом мерцающем свете стали ясно различимы силуэты тех, кто осмелился стрелять по бойцам комендантской роты. Их было четверо – матерые, как только в небе повисла осветительная ракета, они поняли, что представляют прекрасную мишень на бегу. А потому – рассредоточились и открыли ответный огонь. Судя по звукам, било две винтовки и пара пистолетов.

– Не подставляться! Ракитин, садани из автомата поверх голов! – Командир маневровой группы был опытный, он сразу оценил ситуацию.

Виктор усмехнулся и с колена дал пару очередей из своего «дегтяря». Пистолет-пулемет в руках затрещал, из дульного среза вырвался язык пламени. Рядом изрыгал фонтаны ослепительного пламени из прорезей в кожухе ствола «ППШ» старшего лейтенанта Ерохина.

В ответ раздались выстрелы, рядом противно вжикнули пули, выбивая фонтанчики грязи на земле. Ракитин тут же с колена кувыркнулся через голову в сторону, как учили, и распластался в грязи. Он снова ударил из «ППД», но теперь уже короткими, кинжальными очередями – по вспышкам вражеских выстрелов, отсекая по три-четыре патрона.

– Ракета догорает – короткими перебежками – за мной! Окружай их, ребята!

– Давай, старлей, я прикрою!

Ракитин без лишних разговоров сделал рывок в сторону, за кусты. И уже оттуда ударил длинными очередями, прижимая противника к земле, сковывая его маневр и отвлекая на себя. Сухой треск выстрелов был ему ответом. Над головой снова вжикнули пули, посыпались срезанные тонкие веточки.

Но было уже поздно. Та пара секунд, которые выиграл для старшего лейтенанта Виктор своей стрельбой из пистолета-пулемета, оказалась решающей. Бойцы маневренной группы рывком сократили дистанцию. Завязался ожесточенный бой на пистолетной дистанции, перешедший в рукопашную.

– Живьем брать гадов!

Живьем двоих и взяли, еще двое оказались «холодными», их без лишних церемоний забросили в кузов грузовика. Из состава маневренной группы двое бойцов были легко ранены: один в плечо – навылет, другой – в ногу, пуля «Нагана» застряла в бедре, но ранение было не опасным.

Диверсанты со связанными руками затравленно, исподлобья смотрели на солдат заградительного батальона. При них нашли несколько электрических фонарей, винтовку, обрез «мосинки», два пистолета «ТТ» и один «Наган».

– Что, сволочи, хотели сигналы немецким бомбардировщикам подавать?! Вот сейчас передадим вас в комендатуру, и скоро присоединитесь к своим…

* * *

Очередной вызов последовал уже под утро и тоже – из района складов. Бандиты тяжело ранили двух «вохровцев» и взломали ворота пакгауза, где хранился запас продуктов. Вызов поступил и к оперативному дежурному по городу, но «Форд» с маневренной группой успел быстрее. Они примчались как раз в тот момент, когда бандиты грузили мешки и коробки со съестными припасами на телегу.

– Огонь! Огонь! Бей их! – скомандовал старший лейтенант.

Виктор, не давая опомниться бандитам, нажал на спусковой крючок, едва только выпрыгнул из кузова. Пистолет-пулемет отрывисто затрещал, выплевывая раскаленный свинец. К «дегтяреву» присоединился еще и «шпагин» старлея Ерохина. Отрывисто хлопали карабины остальных бойцов маневренной группы. Свет автомобильных фар слепил бандитов, чем и воспользовались солдаты заградительного батальона. Шквал огня и натиск!

Простым бандюганам с парочкой «Наганов» да захваченными винтовками военизированной охраны противостоять очередям пистолетов-пулеметов было просто невозможно! Бойцы заградительного батальона перебили их всех – по законам военного времени.

Тяжелораненым «вохровцам», насколько это возможно, оказали первую помощь. У одного из охранников – ножевая рана живота, у другого – прострелена грудь. Сергей Ерохин и его люди дождались милицейскую машину и карету «Скорой помощи». Помогли погрузить в санитарный фургон на базе «полуторки».

Командир в это время разговаривал с милиционерами, приехавшими на видавшей виды легковой «эмке». Те подошли поближе к распахнутым дверям пакгауза, посветили фонариками на лежащие на мокрой мостовой тела бандитов.

– А, старые знакомые! Вон, Сенька-Копченый, а это Вася-Вобла… Долго же мы за ними гонялись!.. Ну, что ж, можно сказать – пуля нашла героя! – цинично пошутил милиционер с такой же печатью усталости на лице. – Ладно, старшой, напишешь рапорт, как все было. Потом передашь к нам в управу.

Утром усталые и измученные бойцы заградительного батальона собрались на построение. Старший лейтенант Ерохин зачитал общую сводку по городу за ночь: всего было предотвращено шесть попыток хищения со складов, частично уничтожены и задержаны две диверсионные группы. Полностью уничтожена одна банда. Задержано трое дезертиров. Погибших за ночь в комендантской роте не было, но пятеро бойцов было ранено, из них один – тяжело.

После построения солдатам дали четыре часа на чистку обмундирования и оружия и на отдых. Все были грязные как черти. Виктор отчищал свою изгвазданную за ночь шинель, стирал портянки и галифе, вымывал и начищал сапоги.

Потратив на это битый час, солдаты завалились спать. Но отдохнуть им удалось совсем немного. Вскоре комендантскую роту снова подняли по тревоге. Немецкий гаубичный снаряд попал в двухэтажный жилой дом, и нужно было обеспечить оцепление. Виктор Ракитин за время службы в осажденном Донецке насмотрелся и на это. Вместе с бойцами спецгруппы МГБ ДНР ему не раз приходилось выезжать на места обстрелов бандеровскими карателями. Теперь же он видел картину разрушений от артобстрела реальных нацистов – тех, с которых впоследствии украинские националисты будут брать пример в геноциде народа Донбасса.

Осколочно-фугасный 150-миллиметровый снаряд проломил стену дома и взорвался уже внутри. Остались лишь две полуобвалившиеся стены и груда битого кирпича вперемешку с обломками.

Виктор Ракитин стоял в оцеплении в октябре 1941 года и вспоминал грядущие события – родной Донецк под обстрелами украинских националистов. Так же, как на Донбассе начиная с 2014 года, истошно выли женщины, бросались на оцепление, стремясь голыми руками выгрести из-под завалов тела уже бездыханных детей. Стояли, сжимая кулаки, почерневшие от горя мужики. Теперь у них была одна дорога – на фронт, всеми правдами и неправдами!

Пожарные разбирали завалы, вытаскивали из-под груд битого кирпича обезображенные тела жильцов, складывали их на расстеленном рядом брезенте. Они привычно и сосредоточенно орудовали ломами и лопатами. Бог весть, какой по счету завал им приходилось уже вот так разбирать. И сколько обезображенных тел вытаскивать из каменного крошева.

Внезапно раздался радостный крик:

– Девочка живая! Дышит!

Встрепенулись медики возле фургона «полуторки» с красным крестом на боку. Сноровисто подхватили носилки, вперед вырвалась немолодая женщина-фельдшер, проверила пульс на худенькой, серой от пыли шее. Раскрыла саквояж, набрала в шприц из ампулы лекарство и быстро сделала девочке укол. Кивнула и властно указала на фургон с красным крестом:

– Быстро в госпиталь! Попытаемся спасти.

По толпе пронеся долгий вздох. Такие маленькие чудеса вселяли надежду в остальных. Но, к сожалению, случались они нечасто…

* * *

В один из вечеров Виктор Ракитин находился в патруле. Старенький «Форд», транспорт маневренной группы, встал наглухо. Что-то случилось с мотором. Старший лейтенант Ерохин грозился расстрелять водителя, но тот и сам был готов провалиться сквозь землю. Машина старая, изношенная, запчастей – не достать…

В общем, тут хотя бы телегу с лошадью достать, но и этого у личного состава Отдельной роты гарнизонно-караульной службы не было. Пришлось патрулировать улицы Сталино пешим порядком. Ходили по трое, держась настороженно. С наступлением комендантского часа улицы города пустели, жизнь замирала до утра. Черные окна домов казались бездонными бочагами – омутами на болоте. Только иногда робко светился огарок свечи или керосиновая лампа. Но и керосин в столице Донбасса за несколько дней до отступления Красной Армии был дефицитом.

Виктор угрюмо смотрел по сторонам, обходя лужи. Чуть позади топали двое солдат с карабинами Мосина. Повернув голову, Ракитин заметил в конце улицы парочку. Вроде бы как офицер проводил домой девушку. «То ли связистка, то ли медичка», – подумал старший сержант-пограничник. Но привычка все перепроверять, которая возникла еще во время службы в комендантской роте ДНР, а потом и в спецназе МГБ Донецкой Республики, уже толкнула Ракитина вперед.

– Товарищ старший сержант, шо ж мы будем романтику людям портить?.. – с легкой укоризной сказал один из бойцов.

– Отставить разговоры, Круглов! – прикрикнул на него Виктор. – А нечего в комендантский час по улицам шататься.

Втроем они быстро нагнали романтичную парочку. Да те и не собирались особо скрываться. Заметив патруль, они не шарахнулись в ближайший темный проулок, не задали деру, путая следы. Терпеливо ждали приближения «комендачей». Приближаясь, Ракитин включил фонарик. До того пограничник им не пользовался, полагаясь на «ночное зрение» в рассеянном свете луны и немногочисленных светящихся окон домов. Включать фонарик – значило привлекать к себе ненужное внимание ярким пятном света. К тому же, сосредотачиваясь на освещенных участках, не видишь, что происходит за границами светового пятна, слепнешь.

В луче фонаря мелькнули волевое лицо офицера и смазливая мордашка его спутницы. А также одна «шпала» – прямоугольник на петлице шинели офицера. Капитан.

– Осветите себя! – незнакомый капитан расстегнул кобуру на поясе. – Кто такие?!

«Ну, сейчас начнутся угрозы и призывы проклятий на наши грешные комендантские головы!» – подумал Виктор. Тем более что офицер – с девушкой. Надо же впечатление на прекрасный пол произвести!

– Старший комендантского патруля старший сержант Ракитин. Ваши документы, товарищ капитан.

– А, ну тогда все ясно! – с заметным облегчением вздохнул капитан и потянулся во внутренний карман за удостоверением.

– Вы, барышня, того, не серчайте, – выступил вперед рядовой Круглов. Для пущего эффекта он снял карабин с плеча и теперь держал оружие в руках. Красноармеец даже приосанился, чтоб видели, что он не кто-нибудь, а военнослужащий комендантской роты.