Незаконно живущий

Сидор-ангел больше не занимал дополнительных сил. А собственные возможности старался превратить в одну бесконечную молитву, чтобы пусть и в некоторой, совсем малой степени расплатиться с прежним неподъёмным обязательством. Он стоял на коленях, распластав крылья на песке, склонил голову и сложил руки на груди.

«Будь, что будет».

В сторону земли тянулся явно какой-то ход, имея в себе неведомое пространственное устройство. Что-то вроде то ли трубы, то ли столба. Безвестная конструкция себя проявляла вовсе не зрительно, из-за совершенной прозрачности, а чистым присутствием. Выдавало именно чуждым, непривычным выражением, относительно остального вещества, окружающего молящегося небесного существа. Сидор-ангел взглянул на давно знакомый предмет. На нём никого не было. Только сквозило оттуда одно сплошное ожидание.

«Будь, что будет».

* * *

Ледяной скандинавский ветер, упрятанный было в толще бескрайней свинцовой тучи, прорвался оттуда вниз огромной воронкой. Её рукав развернул маленькую лодочку, прокрутил ещё и ещё. Человек, приткнувшийся ко дну в позе эмбриона, не ощущая остановки собственного сердца, глянул одновременно за спину и вперёд, повсюду выискивая собственную жизнь.

И всё её истечение, представленное человеком одной единой панорамой, подобной туче во всё небо, расстелилась долом в его глазах и свернулась в тончайший рулон, будто нить… в стебель… образовав там годовые кольца…

Шейка стебля у основания утонилась до того, что не смогла удержать даже его собственного веса. Стебель отломился от ветви древа жизни. Ещё одно мгновенье он висел на тончайшем волоконце. Внизу простиралось небытие, а рядом – никого. И, ни света, ни тьмы. В течение этого же мгновения у человека в лодке пронеслась и оборвалась мысль: «а Заботливая Рука, ловящая стебель, с тем, чтобы обратить его в черенок да посадить в почву вечности, – где она»?

* * *

Сидор-ангел, не прекращая молитвы, глядел на выросшую из вечности и отпавшую от неё панораму жизни Сидора-человека, туго свёрнутую в стебель с годовыми кольцами. Там упрятано всё оправдание человека за дела: собственно свои и собственно ангела-хранителя его. Стебель ниспадал в небытие, слегка раскачиваясь, и даже планировал. Будто нарочно какая-то невидимая сила притормаживала его падение. Подобно тому, как в начале нашего повествования вагоновожатый медлил с отправкой трамвая дальше. «Больше никто не выходит»? – был недоумённый вопрос.

Планирование продолжалось. Даже показалось, будто стебель вовсе вдруг застыл без движения перед тем, как решительно кануть в небытие.

«А не проявить ли мне ещё раз отсебятину»? – опасливо подумал Сидор-ангел, поднялся с колен, подпрыгнул, воздел крылья и расправил их…

2011