Полнолуние

Полнолуние
Георгий Юров

Повесть, представленная вашему вниманию, одна из трёх написанных на сегодняшний день книг из жизни Серединного мира. Вымышленной вселенной, но возможно реально существующей в необъятных просторах галактики или в параллельном нам мире и события, о которых я рассказываю, происходят там сейчас или произойдут когда-то. Она задумывалась лет десять назад как короткая повесть, как проба сил в жанре фэнтези, но сейчас я понимаю, что только лишь на середине и, честно говоря, не имею понятия, о чём писать дальше и чем там всё закончится. О чём эта книга? Пожалуй, о желании человека выделиться из общей массы, подняться к вершине социального Олимпа, а не прозябать в нищете и безвестности. Человек заслуживает большего, чем просто две даты на обелиске. Пожалуй, это такая себе биография Путина, с привязкой к средневековью. Мечты сильных личностей имеют свойство материализоваться и сбываться, мечты неудачников – лишь песочные замки.

Блоха

Её мать, словно крольчиха, рожала через год по ребёнку, от мужчин, которые не только не приходились ей мужьями, но о которых она не знала зачастую ничего кроме имени. Чем бы это закончилось, трудно даже было представить, ведь денег у них не было ни на еду, ни на лечение вечно болевших братьев и сестёр, но во время очередных родов женщина умерла, напоследок явив миру сморщенное окровавленное существо.

Кто назвал её Сандрой, осталось тайной, разгадывать которую у неё не было желания. Наверное, просто среди девочек уже были и Мэри, и Анны. Одна из старших сестёр, Милена, попала в услужение к престарелой леди Саманте Пфайфер, богатой одинокой женщине. Матрона имела скверный характер и прислуга подолгу не задерживалась в её доме, но к девочке относилась хорошо, разрешив брать с собой и младшую сестру. Иногда она сажала Сандру к себе на колени, рассказывая о балах и рыцарских турнирах, о далёких странах в которых побывала или просто знала из книг. В этих рассказах быль смешалась с небылью, юные леди были ослепительно прекрасны и добры, а рыцари отважны и преданы своему государю.

Пожалуй, неожиданно даже для самой себя леди Пфайфер прониклась почти материнской любовью к «бедной крошке» и хотя особо не баловала, возможно, от скуки решила заняться её воспитанием. Нормы этикета, хорошие манеры, правильность осанки и речи буквально вдалбливались в юную головку. Миледи, сидя у камина с бокалом вина слушала, как Сандра читает стихи, и если чтение ей нравилось, она одаривала девочку сладостями, а если нет, тогда отрицательно качала седой головою, пренебрежительно цокая языком.

Время, проведённое в доме мадам, оказалось полезным для малышки, была лишь одна досадная малость: после зубрёжки стихов и последующей их декламации перед своим единственным слушателем, от поэзии будущую королеву отвернуло навсегда. Как бы в дальнейшем сложилась судьба Элисандры, знают разве что Боги, но со временем роль заботливой матери наскучила пожилой женщине и она взяла себе новую служанку, вычеркнув девочку из своей жизни. Одарив на прощанье несколькими платьями, кое-какой бижутерией и парой ещё вполне приличных туфель. Но той нелегко было расстаться с бередящими душу фантазиями о королевских дворах, рыцарях и принцессах. Она поклялась себе, что когда-нибудь тоже будет жить во дворце.

Сандра бросила дом, сумев добраться до Роузвиля, небольшого городка на пересечении торговых путей, казавшегося ей огромным, поселившись у материной сестры. Тётка не особо обрадовалась её появлению – от порченой яблони стоило ждать гнилых плодов, но крыши над головой не лишила, да девочка старалась не досаждать родственникам. С утра она уходила из дома, и, надев лучшее платье, из которого уже безнадёжно выросла, слонялась по городу, прося милостыню в людных местах, рассказывая прохожим слезливые истории о своём знатном происхождении. В доказательство родовитости она читала стихи, то наизусть – потому-что просто не могла их забыть – то из украденной у леди Пфайфер книги. Попрошайничество приносило определённый доход, пусть небольшой, но позволявший не клянчить денег у родственников.

Всё шло неплохо, до одного дня, когда кузены, в компании дворовых мальчишек дразня самозванкой, закидали её куриными яйцами. Им не было до неё дела, и они посмеялись над ней забавы ради, но тот случай, поставивший крест на заработках, волею судьбы повернул русло её жизни в другом направлении. Остановившаяся на отдых в придорожном трактире богатая дама стала невольным свидетелем произошедшего. Покидая город, она заметила заплаканную девочку, сидевшую под сенью старой акации и, выйдя из кареты, присела рядом, на поваленное дерево.

– Ты знаешь, есть два способа выпрашивать милостыню: стоя на паперти и сидя на троне, – просто сказала она, протягивая Сандре половину разрезанного позолоченным ножичком яблока.

– А разве королевы тоже просят деньги? – удивлённо спросила та.

– Ещё как! Но когда-нибудь ты сама узнаешь об этом, – усмехнулась новая знакомая; ей определённо нравился этот ребёнок, и женщина решила принять участие в её судьбе.

***

Сандра росла. Новая знакомая, леди Ансара Кларк принимала участие в её воспитании, готовя только лишь к ей ведомой миссии. Пока же девочка жила на полном пансионе, обучаясь хорошим манерам, этикету и утончённости поведения. Наставница обучала девочку не только этому, но и азам алхимии, а также навыкам обращению с ядами.

Искусство отравления преподавал седой старик, левая половина лица которого была обезображена парами кислоты. Один глаз его пострадал, потеряв способность видеть, но Прокл Глосс не закрывал его чёрной перевязью и оттого выглядел устрашающе.

Он рассказывал о ядах и яда варении, только девочка слушала его в пол уха, не понимая, как ей это пригодиться в будущем. Сандре нравились уроки танцев и светских манер, где одетая в роскошное платье она ощущала себя настоящей принцессой…

– Какое ядовитое растение называют голубым лютиком? – вдруг спросил наставник. Хотя этот раздел они проходили не так давно, девочка не смогла вспомнить вылетевшего из головы названия.

– Назови мне самые распространённые растительные яды?

– Как ещё называют цикуту? – вопрошал Прокл, но Сандра только уныло смотрела на него, не имея ответа. – Ну что же, знания можно приобретать двумя способами: прилежностью и через страх. Жаль, что ты выбрала второе.

Лектор вдруг схватил её неожиданно сильными руками, совсем не вязавшимися с тщедушной комплекцией и, зажав шею между ног, принялся охаживать по спине и заднице поясным ремнём, задрав платье. Сандра кричала от обиды и боли, но никто не пришёл на помощь. Когда он закончил экзекуцию, то сказал, не повышая тона, но от этого стало ещё страшней:

– На сегодня достаточно. Тема завтрашней лекции король ядов. – Половина уродливого лица раскраснелась, живой глаз смотрел на неё грозно, в то время как мёртвая половина оставалась абсолютно безжизненной. Здесь в этом маленьком мирке импровизированной классной комнаты огромного дома (по меркам убогого жилища тётки), Мастер Глосс имел над нею абсолютную власть. И если бы даже содрав кожу, заспиртовал её в банке, ему, пожалуй, ничего бы не сделали. Едва старик вышел из комнаты, Сандра бросилась к леди Кларк, ощущая, как немилосердно горит от ударов ремня тело.

Отнюдь не старая ещё женщина сидела за столом в своём кабинете, разбирая бумаги; девочка с полными глаз слезами собралась пожаловаться на Прокла, но та, окатив ледяным взглядом строго спросила:

– Разве я позволяла тебе войти?

– Нет, миледи, – ответила Сандра; готовые политься из уст слова застыли в горле, она молчала, не зная теперь что сказать.

– Раз ты уже здесь, говори, зачем пришла?

– Я не буду больше ходить на лекции старика. Он безумен; сегодня он отхлестал меня ремнём, – вдруг потекли слёзы, но, не решаясь их стереть под строгим взглядом миледи, она стояла, ощущая, как влажные холодящие кожу струйки бегут по щёкам.

– Мир жесток. Ник-то не даст тебе того, чего ты хочешь, если ты не прикладываешь к этому стараний. Обучение у Мастера Глосса обязательно, и поверь, это ещё не самое сложное из того, чему я планировала тебя научить. Если отказываешься, твоё пребывание здесь больше не имеет смысла. Плату за пансион я тебе прощаю, но ты сейчас же покинешь этот дом.

– Куда же я пойду?! – воскликнула девочка, слёзы вновь хлынули из глаз и женщина ответила, не испытывая намёка на сострадание:

– Этого я не знаю. Знаю лишь, что здесь ты точно не останешься. Люди, в которых я не уверенна, мне не нужны.

Из прежнего платья она безнадёжно выросла и миледи разрешила ей оставить то, что Сандра носила в усадьбе, взять несколько медных монет, да немного еды. Кованые ворота усадьбы закрылись за ней, и девочка осталась один на один с холодным враждебным миром. Эту ночь она провела под мостом над лениво текущей не слишком широкой речкой. Избитое тело болело, от воды тянуло холодом; Сандра едва сомкнула глаза, а под утро сильно продрогла, зубы её стучали, и это при том, что шло лето, а что будет с ней надвигающейся осенью, она даже боялась представить.

Вечером кусок не шёл в горло, после всех переживаний, но утром голод дал о себе знать, и наскоро перекусив тем, что выделила ей миледи, девочка отправилась к ней проситься назад. Теперь она была готова прилежно учиться мрачному искусству Мастера Глосса, лишь бы вновь не оказаться выброшенной на улицу как наскучившая игрушка.

Ворота были закрыты снаружи огромным замком, а окна видневшегося в дали двухэтажного дома мертвы, лишь грифоны на каменных тумбах холодно глядели на неё, так же как совсем недавно смотрела на девчонку госпожа. Сандра постучала в них, вначале робко, потом настойчивей, но привратник не спешил открывать калитку, наконец, идущая мимо женщина сказала:

– Зря стучишь, баронесса уехала ночью. Мой муж помогал ей грузить вещи.

– А когда вернётся, не знаешь? – с упавшим сердцем спросила девочка, ощущая, как внутри неё разверзается бездонная пропасть. Ещё одну ночь под мостом она просто не переживёт.

– Она не вернётся. Скоро в этот дом заселится новый жилец.

Ничего не ответив, Сандра пошла прочь, чувствуя обиду и давящую пустоту. Такое уже было однажды, когда охладевшая к ней матрона выставила её за дверь. Та грустная история вновь повторилась и единственное что девочка знала точно, это то, что к тётке она уже не вернётся.

***

Идти было некуда, но и здесь девочка оставаться не могла. Усадьба миледи стояла на окраине Роузвиля, довольно приличного по размерам поселения, всегда оживлённого, благодаря идущим через него торговым караванам. Сандра однажды была там со своей покровительницей. Пристроившись к идущей многодетной семье, она благополучно оказалась в городской черте, пройдя мимо стоящей у въездных ворот стражи. Город казался ей просто огромным, толпы людей сновали по улицам, занимаясь своими делами и до неё никому не было дела.

Толпа влекла её за собой и вскоре девочка оказалась на рынке. Воспользовавшись невнимательностью продавцов, стащила с прилавка пару яблок и половину лукового пирога. Что делать дальше девчонка не знала, но, по крайней мере, здесь она точно не умрёт с голоду. Пока день не кончился, Сандра становилась то у входа на рынок, то у дома городских собраний читая грустные стихи и идущие мимо люди нет-нет, да и бросали ей под ноги мелкую монету. Эту ночь она провела под лестницей одного из домов в центре, слыша, как стучат по ступеням железные набойки женских каблучков и мужских ботинок. Утром же заняла место на паперти Храма Солнца, к обеду вновь оказавшись на рынке. Подавали ей немного, но этого хватило на тарелку мясной похлёбки.

Когда вечером она пришла к дому, где ночевала, ведущие во двор ворота оказались заперты. Но день выдался жарким, а ночь тёплой и Сандра устроилась на ветвях раскидистого дерева, то ли в заброшенном саду, толи в неухоженном парке где-то в центре. За эти несколько дней она успела примелькаться среди других попрошаек и тучная матрона, с которой она рядом стояла на паперти у Храма поинтересовалась вполголоса, подойдя к ней:

– Тебя Паук сюда поставил?

– Кто? Моя мать баронесса, я потерялась в дороге, отстав от кареты, но она обязательно найдёт меня, – ответила девочка и та проворчала, разглядывая её:

– Значит, нет. Ну что же, у тебя остался день.

– Мы все здесь голубой крови – всё сплошь графы да герцогини и все платим Пауку, – усмехнулся одноногий старик, проходя мимо на костылях из доходивших ему до подмышек рогатин.

– Но зачем?

– Он не даёт нас в обиду, договариваясь со стражниками, прогоняет пришлых и решает возникающие споры. А за это берёт треть того, что мы заработали. И это ещё вполне по-божески.

– Так что, меня тоже прогонят?

– Не сразу, – ответила женщина, возвращаясь на место. – Три дня можешь здесь стоять, а потом, да, выгонят, если только Паук не возьмёт тебя к себе.

Заработанного с трудом хватало на еду и минимальные личные нужды. Если она будет отдавать из этого треть, то просто умрёт с голоду и Сандра решила, будь что будет. Три означенных дня прошло. Она снова становилась то на рынке, то у крытой медными листами базилики Храма, вживаясь в роль дочери знатных родителей, но вот появившиеся стражники, не обращая внимания на других нищих, направились к ней и, схватив за руки, повели за собой.

– Моя мать баронесса! Куда вы меня тащите! – протестующе кричала Сандра, заливаясь слезами, но не крики, ни слёзы не возымели действия на солдат.