Честь имею

– Мы, Манины, всегда были в служении отечеству, за то и отмечены вниманием помазанников – с достоинством ответил поручик.

– Вижу, вижу, – проговорил князь, взглянув на грудь поручика. – Так, что же вы, достойнейший дворянин, не совладаете своими чувствами, и жизнь свою хотите извести впустую?!

И с этими словами он бросил перед ним на стол письмо.

Поручик слегка побледнел и, не поворачивая взгляда проговорил:

– Но, князь, как оно оказалось у вас?!

– И слава богу! И слава богу, что оно оказалось у меня! Как вы знаете, Михайло мой племянник и само провидение для вашего спасения сделало это! Знаю, знаю, князь не во всем служит примером, но ведь он прекрасный стрелок и уже трижды дела эти кончались смертоубийством. И только из любви к нему государь избавил князя от сурового наказания. Так что ж, вам это не урок? Да знаете ли вы, что он скоро женится, и сам государь выбрал ему невесту? И что же, стоит ли омрачать это святое таинство еще одним убийством? Зачем вам это? Ведь государь, из любви снова простит ему, но вас – то уж не будет!

– Князь, я знаю некоторых, которые унизительно стерпели выходки вашего племянника, зная как его происхождение, так и его дьявольское умение. Но ни то и другое не остановят меня в делах чести.

Князь Сергей Андреевич, собрал в морщины подбородок, понимающе кивнул и снова нервно прошелся перед ним.

– Да, да, конечно, дело чести, я вас понимаю, сам я помнится, был горяч и неразумен в молодости. Но теперь иные времена и мы с вами будем разумней, не так ли?

Князь прошел к столу и легким движением достал с него бумагу и протянул ее поручику со словами:

– Вот, читайте это!

Поручик принял бумагу, взглянул в нее, затем вопросительно посмотрел на князя.

– Да – это назначение. Как видите подписано государевой рукой. Осталось только имя вписать в него, что мне и поручено. Так сделаем же так, вы достойны этого назначения и сейчас я впишу в него ваше имя. Стоит ли говорить, что это решит и многие ваши проблемы, и издержки. Надеюсь, что вы сегодня же уедите на новое место вашей службы, с чем я вас и поздравляю.

И князь протянул поручику свою руку, но тот слега поклонился и, сделав полшага назад, вернул ему бумагу.

– Благодарю вас, князь, – сказал он, слегка поклонившись. – Но видно уж не по мне такая честь, коль вы так оценили ее.

Князь молча обошел его, остановился, словно раздумывая, но затем быстро прошел к столу, где схватил колокольчик и нервно потряс им пока не появился дежурный офицер и он приказал ему пригласить графа Крестинского.

Граф появился вскоре и браво отшагал к стоящим к столу. Но едва приглянулся к фигурам у него, так сразу почуял неладное, отчего и запнулся, сбился в шаге и подошел совсем уж не мажорно.

– Граф, – обратился к нему князь Сергей Андреевич. – Вот извольте полюбоваться, отчего же у вас полку, я спрашиваю, такая дисциплина? Для чего мы в усердии содержим нашу армию, дабы видеть в ней мощь царства нашего, коль находятся такие, что жизни свои готовы положить не отчизну нашу, а за низменные, пустые свои чувства?! А вы бы граф более занимались ими в искусстве военном, нежели стреляться друг с другом! Вот, полюбуйтесь с какими письмами они ходят по моему дому. Ну, ничего, я вам еще покажу, как службу служить! А теперь, немедленно арестуйте этого вашего стрелка и держите его, до особого моего решения. И с глаз моих его долой!

Граф тотчас в согласии махнул головой и положил руку на плечо поручика. Поручик повернулся и пошел к выходу. Граф, последовал было за ним, но вдруг остановился и обратился к князю:

– Князь, я думаю, домашний арест под честное слово будет вполне достаточным?

Князь от неожиданности сначала не знал, что ответить, но затем собрался и как бы безразлично ответил:

– Под вашу ответственность, граф!

3.

Князь Михаил Петрович был из тех молодых счастливчиков, кому судьба дала все и сразу. Огромное наследство, которое хватило бы на десять его жизней и близость по родству ко двору его величества, все это делало его будущее безоблачным и надежным. И только высокое положение батюшки, князя Петра, который немилосердно пресекал любые вольности молодого повесы, удерживало Михаила от тех земных радостей, которые он понимал, как только ему одному данные. И поэтому едва тело старого князя было предано земле, как тотчас окружил себя подобными молодыми людьми: прожигателями жизни, безродными или спустившими наследство в загулах, а также проигравшихся в карты льстецами и бездельниками.

Однажды, еще при жизни старого князя, случайно прогуливаясь у Прачешного моста, он встретил там государя, который знавал Михаила еще в детстве. Государь, слывший большим либералом, пройдя часть пути с таким знакомым, не преминул задать ему пару вопросов, как бы спрашивая мнение молодого человека, и так остался доволен, что упомянул о том на одном из Советов. И с тех пор, по возможности, князь Михаил бывал на том мосту и был узнаваем государем среди сотни зевак, знавших маршрут его прогулок, который всегда находил, о чем перемолвить с молодым князем.

Князь Михаил прослыл любимцем государя, и время подтвердило это, потому то, много плохого, чем прослыл молодой князь, просто скрывали от него. И не мог государь, к примеру, знать, что однажды, когда он рассказал Михаилу о жалобах безземельной продажи людей, так князь тотчас принял это как добрый совет и через своих друзей скупал молодых крепостных девушек и вдов для утех в их ночных загулах.

В Москве, куда его отец отсылал для службы государевой, он забыл об этом дни и ночи просиживая в Англицком клубе, где приучился играть в карты, метая до одури срывая немыслимые ставки и имея кучу должников. Михаил, отозванный в столицу, продолжал это дело, разоряя юных глупцов, оставляя им долги под проценты, отчего имел их в услужении хуже рабов.

Являясь редким молодым человеком, который имел в столице свой дом – дворец, он был совершенно равнодушен к нему и даже, когда было принято решение женить его и нужно было привести этот дворец в некий порядок по тогдашней моде, Михаил уговорил своего дядю поручить это дело кому – нибудь из его людей.

Пожалуй, единственным недостатком, который молодой князь скрывал, было недостаточное умение танцевать, и оттого он приходил на балы так поздно, что исполняли разве что котильон, в котором не нужно было особого мастерства. Да и приезжал он для того, чтобы поглазеть на новеньких провинциальных красавиц, помышляющих об удачном браке и потому не особо щепетильных в отношениях.

Предстоящая женитьба казалась ему обузой, и это решение окружающей родни бесило его, и только благословение на этот брак самого государя не давало возможности отказаться от этой затеи. События эти разрушали его собственное царствие, из которого недовольные изгонялись, а особо осмелившиеся упрекнуть князя в чем – либо подставляли свою жизнь под дуло его пистолета, который не знал пощады.

И в этот день, отобедав в Большой Морской у Леграна, князь Михаил с приятелем графом Бельским отдыхали в кабинетах князя Готшильда, где любила проводить время золотая молодежь столицы в предвкушении реванша, который обещали им очередные должники.

Неожиданно в кабинет решительно вошли пять военных, отчего Бельский немедленно поднялся им навстречу и замахал руками:

– Господа! Господа! Здесь занято! Будьте любезны, найдите себе другое место. Мы ждем своих партнеров!

Однако старший по званию, не меняя выражения своего лица, проговорил:

– Мы пришли сюда не для игры, а для личного дела к князю Михаилу.

Здесь князь, услышав эти слова, с интересом повернулся, взглянул на вошедших людей, и сказал:

– Я не знаю вас, господа. Верно, вы ошиблись.

– Никак нет, – продолжил говорить старший. – Мы друзья поручика Манина, который, будучи унижен вами, потребовал ответить за это. Однако он арестован по указанию вашего дяди, а это значит, что вы под этим предлогом избегаете сатисфакции. Мы, считаем это недопустимым и вызываем вас!

– Ах вот оно что! – проговорил князь Михаил. – Ах, каков же мой дядя нехорош! Господа, я не знал об аресте.

Князь привстал, усмехнулся, прошелся вдоль вошедших людей, взглянув в их глаза, неожиданно рассмеялся:

– Ха – ха! Я впервые вижу людей, которые пришли просить убить их друга! Послушай, Васенька! Они просят убить их друга! Так я сделаю это! Завтра же! А вы идите – ка, господа, готовьтесь к поминкам!

Старший, невольно оглянулся на своих друзей, но, собравшись вдруг, четко сказал:

– Князь Михаил, мы довольны, что нашли понимание, но оставляем наш вызов в силе.

– Как в силе?! Господа! – вскричал тут гневно князь, паясничая и изображая недоумение. – Разве вы не хотите побывать на моей свадьбе?! Вы хотите перезвон колоколов в честь моей свадьбы превратить в поминальный набат в вашу честь?! Идите вон! Я посмотрю на ваш вызов, когда получите вонючий труп вашего приятеля. Да если бы не химера вашей морали, я бы всех вас пострелял, всех!

И князь поднял свой бокал, выпил, опустился в кресло и указал на дверь, показывая, что разговор окончен.

Когда военные вышли, прошли на выход к набережной, один из них вдруг сказал:

– А ведь он прав. Он убьёт Манина, и мы, как бы будем виноваты в этом!

И все, как по команде, остановились и переглянулись.

– Ничего, – проговорил один из них. – У нас еще есть пять выстрелов, и чья – нибудь рука станет рукой возмездия злодею.

5.