Русский Хэллоуин

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Так вы, что, и на Запад возите?

МИХАИЛ (радостно). А то! У нас же экологически чистое всё. Без примесей, на.

ГЛЕБУШКА (выдувая дым). Европейцы, они же без гмо любят… Отличный самокрут, кстати.

МИХАИЛ. Вот ты знаешь, Ромыч, что такое настоящий дубовик? Любой короед зубы обломает. А сосна?! А тополь?! Осина! Бук! А подушки с покрывалами?! Атлас! Тюль! Жак… ёпт, как там, на?

ГЛЕБУШКА. Жаккард.

МИХАИЛ. Точняк! Жаккард! А фурнитурка?! А обивка?! Лежать одно удовольствие! Чисто младенцем себя чувствуешь! Если б не жизнь – сам бы лег!

ОТЕЦ СЕРГИЙ. Ты, сын мой, говори да не заговаривайся.

МИХАИЛ. Ну да. Это я лишку дал.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. И много у вас клиентов?

МИХАИЛ. Отбоя нет! Сейчас-то мы упор, конечно, на западную VIP-клиентуру сделали. На элитарку.

ГЛЕБУШКА. Своих-то мы еще в 90-ые похоронили.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Я помню.

МИХАИЛ. Своих тоже с удовольствием хороним. Просто количество сейчас не то… А знаешь что, Ромыч, у нас ведь и скидки имеются. Для среднего класса и для чуть пожиже.

БОРИС. Эконом-класса.

ГЛЕБУШКА. Для совковых экономистов. В мешковине. Народ ведь поддерживать надо.

МИХАИЛ. Глохни, Глебушка! А ведь можно и на заказ, Ромыч. Например, в Китае есть висячие гробы на скалах. А сейчас же ретро всемирное пошло. Хотят, чтоб как у предков было. К истокам, так сказать, припасть, на.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Китай – это уже не Ближний Восток. Что у тебя с географией, Миша?

МИХАИЛ. Да хер с ним, какая, на, разница! Мрут-то так же. А воздушные похороны у узкоглазых япошек? А водные у пиндосских офицеров? Горный воздух, океанская вода! А наши погребальные ладьи? Это же обряды целые! Традиции! Э-ко-ло-ги-я! А экология – это всегда субсидии, госдотации, гранты. Эээх!.. Гробы! Саваны! Кремация! Курганы, наконец, лепить можно! Размах! Размах-то какой! Гло-ба-ли-за-ци-я! На!

ГЛЕБУШКА. Миша, обрел себя. Видите, аж глаз горит. На пепелище.

МИХАИЛ (никого не слушает, бегает, машет руками). Или вот недавно одного хера в реальном iPhon’e хоронили. Типа, в Apple. Только побольше. Пойми, Ромыч, просто гроб – это прошлый век. Сейчас эксклюзив в ходу. Гламур, на! (Пишет в воздухе рукой.) «Умирать не страшно, умирать – дорого!» Чего за этот год только не было. И башмак, и бутылка водки, и авто. Прикинь, даже рояль был. А наши бронированные катафалки с ветерком?! А какие у нас саркофаги?! Ты бы видел! Чистый музей! Ни у кого лучше нет. Даже двуспальники с реальным лифтом были. Ты только зацени. Вот была семья скромных чиновников. Душа в душу, вашу Машу, жили. Он недрами заправлял, она кадастры подмахивала. И тут – оба-на! Кругосветка им в одном конверте подвернулась. От благодарных недровиков.

ГЛЕБУШКА (поправляя). Недропользователей.

МИХАИЛ. Не. Недровиков. В общем, они в один день и час – от Эболы в Сьерра-на-Леоне гикнулись. Ну, мы их, по просьбе управления, – в тандеме, и на лифте. Вжих! – и на минус первый этаж, под земельный фонд. Мечта всей жизни, на!

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Какого еще управления?

ГЛЕБУШКА. Могли бы и догадаться. Кадастра и картографии.

БОРИС. Они по рекомендации Министерства к нам обратились. Природных ресурсов и экологии. Тоже хорошие ребята.

ГЛЕБУШКА (с сарказмом). Очень.

МИХАИЛ. Именно! Понимаешь теперь, Ромыч? Всегда вместе. Бок о бок. Тут рядом, там рядом. Не разлей вода. Одно слово – семь-я! Тандем, на!.. Эх, жаль, ты нашей выставки на Вэ-Дэ-Эн-Ха не видел! А какая там «красная дорожка» была!

РОМАН АНДРЕЕВИЧ (изо рта которого вяло свисает сигара). Выставки?

БОРИС (шмыгая пыльным носом). Да, ее еще отец Сергий осенял. «Некрополь Москвы»[15 - Выставка новинок похоронного бизнеса проходит в одном из павильонов ВДНХ. Имеет статус международной. В 2012 г. проект «Некрополь» с помпой отпраздновал 20-летний юбилей. (Прим. авт.)]. Мы даже Гран-при получили. Нам и статуэтку с грамотой дали.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Статуэтку? С грамотой?

ГЛЕБУШКА. Ага. Верительной. «Лауреату Выставки достижений некроложного хозяйства».

ОТЕЦ СЕРГИЙ. Было дело. Божье. Благое. Мэр вручал.

МИХАИЛ. Во такенный крест в золотом венке! (Разводит руками.) А в прошлом году мраморный ангел был. Мы тогда еще не очень развернулись, да и серьезных выходов на оргкомитет не было – поэтому только третье место заняли. Я ангела матери подарил, он у нее в спальне сейчас стоит. Но ангел, конечно, хорошо, да и маме, на, приятно… но все ж таки не так, чтоб очень… Самое главное, Ромыч, это то, что мы благодарственное письмо от Мосгордумы получили. Копию маман в рамку повесила, а я с собой оригинал ношу, если проверка какая. (Вытаскивает из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги, разворачивает, с восторгом читает.) «Уважаемые партнеры! Выражаем нашу искреннюю благодарность и глубокую признательность за участие в выставке. Мы верим в сохранение сложившихся деловых и дружеских отношений, надеемся на дальнейшее взаимовыгодное сотрудничество и укрепление связей на российском рынке. Желаем успешного развития и достижения новых вершин в бизнесе». Вишь, чья подпись, на? То-то же! Считай – индульгенция! (Показывает письмо олигарху, гордо прячет в карман.)

ГЛЕБУШКА. Так что, с душой подходим. Креативненько. Гробовых дел мастера. По телику даже целая передача о нас была. «Новости ритуалки». Лизончик мастер-класс по плетению венков провела, Настурция азам траурной лепки учила. Она у нас очень талантливая оказалась. Фея смерти, можно сказать. Если вам, Роман Андреевич, ваши руки когда-нибудь понадобятся или маска – обращайтесь, милости просим… (Олигарх начинает сильно кашлять.) Вам по спинке похлопать?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ (откашлявшись). Не надо.

ОТЕЦ СЕРГИЙ. Это всё сигары контрабандные…

ГЛЕБУШКА (продолжает). А Боря, не поверите, в кои-то веки не поленился и скачал в Инете две презентации. Одну по крионике[16 - Крионика, криоконсервация (от греч. к???? – холод, мороз и лат. conservo – сохраняю) – практика замораживания людей, находящихся в состоянии клинической смерти, в жидком азоте с надеждой на возрождение их в будущем.], другую – сразу по изготовлению гранитных плит, чтоб далеко не ходить. Потому что тут ведь пятьдесят на пятьдесят – либо прокатит, либо нет… Народу на презентациях, надо сказать, тьма была. Хочется ведь при жизни чему-то стоящему научиться… Ну и Миша, конечно, очень пылко говорил. О новых формах во времена стагнации, о скидках, о тесном сотрудничестве с Евросоюзом. Жёг, можно сказать. Пожарче, чем в крематории.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. То есть… Подождите… Миша вот говорил… Вы хотите сказать, что на заказ любую форму можно сделать?

МИХАИЛ. Хоть тульский самовар. Или даже пряник. Такой, знаешь, типа, с глазурью, на. Шоб послаще… Но тебе, если хочешь, можем в форме сигары скрутить. А сверху голограммный портрет нашлепать.

ГЛЕБУШКА. Хоть в профиль, хоть анфас. И еще в шотландский плед замотать. Для теплоты. Эпоха креаклов и креативщиков – сами понимаете. Время-то какое. Пора к землице привыкать.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Какое такое?

ГЛЕБУШКА. Содомии да мать ее Гоморры. Кругом сплошные творчество, разврат и суицид. Как там говорят? Человек проживает жизнь с мебелью из Дэ-эС-Пэ, а в землю ложится в дереве из ценных пород. Золотые слова, между прочим. Благость, как сказал бы наш экзорцист.

ОТЕЦ СЕРГИЙ. Окстись, Глеб Вадимыч!

ГЛЕБУШКА. Ща! Окщусь! Вы, кстати, в курсе, Роман Андреевич, что вашего Малевича вообще в супрематическом гробу кремировали? (Поочередно кивает на «Черный» и «Красный» квадраты.) Знаете, в чем фишка? Этот гроб был в виде креста с раскинутыми руками. Я вот думаю, как же его в печь засунули?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Да, интересно, как? (С удивлением смотрит на «Квадраты».)

ГЛЕБУШКА. Надо полагать, боком.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Думаете?

ГЛЕБУШКА. Ну а вы по-другому попробуйте. Я посмотрю.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Честно говоря, не хочу.

МИХАИЛ (переходя на доверительный шепот и оглядываясь по сторонам). Это что, Ромыч. Гробами же еще и революции поддерживать можно.