Гектор вправе хулить, но твоя мне хула надоела.
Как секира в груди твоей сердце, сверкнув с высоты, – {60}
Рьяно дерево рубит, сечёт под рукой древодела,
Напрягая, когда обсекает он брус корабля, —
Так в груди у тебя непреклонен дух мощного тела.
Не суди ты любезных даров, Афродиту скорбля.
Ни один не порочен из светлых даров нам бессмертных; {65}
Они сами дают, не получит никто ни рубля.
Ты когда пожелаешь, чтоб я воевал здесь, наверно,
Повели успокоиться Трои, Ахайи сынам.
Посреди их поставь с Менелаем меня, будет верно, —
За Елену сразимся мы с ним, будет схватка страшна. {70}
Кто из нас победит, и окажется явно сильнейшим,
В дом супругу введет, и сокровищ получит сполна.
Взявши дружбу, и клятвы святые, владейте в дальнейшем
Троей, те ж пусть уходят в Аргос, что конями богат,
Или в славную жён красотою Ахайю, конечно!» {75}
Так сказал, – в восхищении Гектор услышать был рад;
На средину прошёл, и, копьё ухватив посредине,
Спнул фаланги троянские; все отступили назад.
Натянули тут луки ахеян сыны воедино,
Потрясали и копья, камнями бросались в него. {80}
Громогласно воззвал Агамемнон, мужей предводитель:
«Не стреляйте аргивяне, други! Скорее всего,
Слово хочет сказать воевода нам, Гектор великий!»
Так сказал, – и прервали все бой, словно нет никого.
Все умолкли вокруг; начал Гектор средь воинства кликать: {85}
«Вы трояне, ахейцы могучие, слушайте все,
Что сказал Александр, от которого ссора воздвиглась, —
Предлагает сегодня троянам, ахейцам он всем,
Всё оружье сложить, и садиться на тёплую землю!
Посредине всех войск с Менелаем он сам, насовсем, {90}
За Елену сражаться желает, и битву приемлет.
Кто из них победит, и окажется явно сильней, —
В дом супругу введёт, и сокровища все он отъемлет, —
Мы ж на дружбу взаимную клятвы положим скорей!»
Так сказал, – сохраняли молчанье народы безмолвно. {95}
И меж них говорил Менелай знаменитый смелей:
«Так внимайте и мне, – жесточайшая грусть переполнит
Сердце мне; и я мыслю давно, – заключить мир пора
Детям Трои, аргивянам; бед претерпели довольно,
Из-за нашей вражды с Александром, наставшей вчера! {100}
Кто меж нами двумя обречен на погибель судьбою,
Пусть погибнет! А вы, о, друзья, примиритесь с утра.
Пусть и белую, с чёрной овцой приведём мы с собою, —
Солнцу в дар и Земле; ну, а Дию другую дадим.
Призовите Приама владыку, – пусть клятвы устроит {105}
Сам, сыны у него вероломны, всё им повредит!
Пусть преступник какой-либо Диевых клятв не нарушит, —
У людей молодых легкомысленно сердце в груди.