Дети Великой Реки

– Не мою, а отцовскую, – поправил родича Перкар, но в голосе его слышалось явное раздражение.

– Ах да, конечно же не твою.

Перкар пожевал нижнюю губу.

– Мне вчера минуло семнадцать. Понимаешь, Ангата, семнадцать. А я все работаю на отца… Да, да, безусловно. Отец великий человек. И Пираку у него много. Ну а у меня-то что есть?

– Его красивая наружность, – усмехнулся Ангата.

Перкар внимательно поглядел на него:

– Мне следовало думать, прежде чем говорить с тобой об этом.

Он отвернулся и стал смотреть куда-то в сторону леса. Наступило неловкое молчание. Нахмурив брови, Перкар весь ушел в свои переживания, а на лице Ангаты застыла напряженная ухмылка.

Ангата первым нарушил молчание.

– Ты же знаешь, что я тебе отвечу, – сказал он тихо. – Найди себе женщину. Невесту с богатым приданым, тестя с большим количеством земли.

– Тебе только осталось сказать: «женись на дочери Бакьюма», – огрызнулся Перкар.

– А что в этом худого? Ты просто дурак, Перкар. Женись на дочери Бакьюма. Бакьюм ведь давал тебе за дочерью два пастбища, двадцать коров и хорошего племенного быка, хотя всего этого можно было не предлагать, когда выдаешь замуж такую девушку, как Кихьюзю. Красивее невесты не сыскать.

– Мне она не нравится.

– Я слыхал, как твой отец говорил, что даст в придачу еще десять коров, если ты на ней женишься.

– Так и сказал? Значит, у меня теперь есть приданое, – ухмыльнулся Перкар.

Ангата дотронулся до его руки, но Перкар резко дернулся и отпрянул назад.

– Ты должен забыть ее, Перкар. – Голос Ангаты стал еще тише, и Перкар понимал, что сейчас речь идет уже не о дочери Бакьюма.

– Тебе легко говорить. Ты ее никогда не знал.

– Нет, конечно. – Ангата уже начинал горячиться. – Я никогда не спал с богиней. Но я спал достаточно много с женщинами, и уверяю тебя, они почти все одинаковые. Мне трудно себе представить, что богиня так уж сильно от них отличается.

Губы Перкара вытянулись и голос слегка дрожал, когда он едва слышно произнес:

– Я… Я не могу судить.

У Ангаты ответ готов был сорваться с языка, но, услышав растерянные слова Перкара, он оторопело разинул рот.

– Ты что, ни разу… ни разу не пробовал? Погоди… А последний сенокос? Дочка Кьюно.

– Я не мог. Я просто… не мог, Ангата. Я пытался.

Ангата потер лоб и произнес какое-то заклинание.

Его пронзительный взгляд рассеянно блуждал, не зная, на чем остановиться.

– Это не иначе как колдовство, – проговорил он, как бы извиняясь. – Не может быть, чтобы не было способа…

– Это не колдовство, – сказал Перкар. – Она говорит то же самое, что и ты. Найди земную женщину. Заведи детей. Выращивай скот. Будь мужчиной. Но я не могу, Ангата. И не знаю, смогу ли когда-либо.

Ангата снова пожал плечами, но, судя по тому, как сдвинулись его брови, ясно было, что к нему возвращается его привычная уверенность и он ищет решение. Ангата любил головоломки, Перкар это хорошо помнил. «Постель только десятая часть брака», – любил он повторять чье-то высказывание.

– Ты научишься со временем, Перкар. Научишься любить земную женщину.

Перкар отрицательно помотал головой, но Ангата настойчиво кивнул еще раз, подтверждая свою уверенность и показывая тем самым, что можно перейти к обсуждению других насущных дел.

– Все отлично, – объявил он. – Телегу можно сколотить не обязательно одним-единственным инструментом. – И для того, чтобы исправить свой не очень удачный афоризм, добавил: – Я хочу сказать, что к Пираку ведет множество путей.

– Так-то лучше, – согласился Перкар.

– Я знаю несколько парней нашего возраста, у которых вообще нет никакой земли, и знаю таких, у которых земля есть, но мало, а им хотелось бы больше…

– Например, как тебе самому, – перебил его Перкар.

– Да. Камышовая Долина – место неплохое, но у меня не хватает скота, чтобы ее заполнить. И по моему убеждению, надо не сидеть сложа руки, а предпринять что-нибудь вроде того, о чем поется в эпических песнях.

– Ты хочешь сказать, что нужно собрать боевой отряд и отправиться добывать землю?

– Вот именно. Безземельные могли бы поделить захваченную землю, а те, у кого нет скота, забрать коров.

– Но для этого угодья должны быть очень большими а иначе не стоит и стараться, – заметил Перкар. – Хотя, конечно, некоторым из нас суждено будет погибнуть.

– Может быть. Но я слышал о походах, когда не было ни одной жертвы.

Лицо Перкара вдруг стало серьезным.

– Ангата, кто эти люди? На кого ты собираешься идти войной? – спросил он. – На Локухьюну, с чьим сыном мы охотились, когда были детьми, и который встанет рядом с отцом, как только ты нападешь на него? Или Трувана, с чьей дочерью ты хороводился и который подарил моему отцу быка в знак дружбы? Или же Кону с горных пастбищ, жена которого каждый год к началу Большого Собрания жертвует Китана, а их зять Хатихан играет так красиво на арфе, что собирает возле себя всех детей? Вместо того чтобы носиться вокруг пиршественного зала, всем надоедать и сбивать с ног слуг, несущих блюда с угощением, дети тихо слушают музыку? Или, быть может, мы отберем земли у Капаки, владения Верховного Вождя?

– Нет, нет! – Ангата отчаянно замахал руками. – Ты упомянул тех, кто живет рядом с нами, близких нашему сердцу людей. Но ведь есть еще и те, кто живет далеко на границе лесной страны, около больших травяных морей, с которыми у нас нет родственных отношений. Они отказываются от всех наших приглашений приехать на Большое Собрание, на сенокос, на все праздники. И мы им ничем не обязаны.

Перкар хмыкнул.

– Они отказываются от наших приглашений потому, что не решаются ни на минуту оставить без присмотра свои дамакуты. У них буквально на закорках менги, брат мой. Отец один раз дрался против менгов, и мы чуть не потеряли все, что у нас есть. Это был какой-то собранный боевой отряд. Те, кто живет на окраинах, больше приспособлены к войне, чем мы здесь. Они подрубят нас под корень, как пшеницу. А если даже этого не случится и мы каким-то образом одержим победу, у нас за спиной тут же окажутся менги. Тебе-то, наверное, это не грозит, ты заберешь скот и вернешься в целости в Камышовую Долину. А вот у меня нет ни малейшего желания жить вблизи равнин.

– Значит, и Пираку у тебя нет желания получить? – насмешливо сказал Ангата. – Если ты не женишься и не одержишь победу, считай, что ты никогда ничего не получишь.

Перкар поджал губы.

– Мой дед женился на дочери человека, не имевшего ни клочка земли, и, кроме того, дед никогда ни с кем не сражался. Однако купил достаточно земли, что бы устроить там пастбища для тысячи голов рогатого скота.

– Твой дед заключил сделку с Владыкой Леса для того, чтобы отвоевать у леса землю. Такое удается раз за десять поколений.

– Верно. Все так и есть, – сказал Перкар с расстановкой. – А сейчас давай вернемся к работе. Обещаю не рубить конечностей.