Школа счастья. Роман

Мэтр встретил ее бурным приветствиями:

– О, какая пунктуальность!

– Точность – вежливость королей, – парировала Харианна на комплимент.

– Отлично! Мне нравится эта поговорка!

– Английская, – уточнила она.

– Однако, подождем остальных, – мэтр указал Харианне на стул, а стал тараторить по мобильнику.

Хрианна посмотрела на часики. Стрелки страшнее танка: даже если их растоптать, время будет бежать. И тикать, тикать, оглушительно тикать, бить набат громче колокола. Первою появилась брюнетка Маруся, почти бальный профессионал, на ходу переодеваясь, вытащила из сумки чешки:

– А ты что тут делаешь? – заметила она Харианну.

У той дыханье сперло в горле:

– А ты?

– Ну, я понятно.

– А я не понятно?

Группа была в сборе. Харианна тоже переобулась. После разминки Лукиан Саларьев хлопнул в ладоши – в ушах зазвенело:

– Начинаем разучивать контрданс «Дыра в стене». Hole in the Wall. Так в GB[3 - Великобритания в английском сокращении.] назывались подворотни незаконной торговли виски или что они там пили при Елизавете I… Hole in the Wall

– Hole? Ноль, – произнесла Харианна.

Все повернули голову в ее сторону. Она смутилась:

– Дыра нолеобразна, имеет форму Ноля, потому и Hole…

Роза потерла пальцем висок:

– Ты английский с деревней не путай!

– Танцуем в две колонны, – командовал парадом мэтр, – джентльмены и джентельдамы друг напротив друга. Хари, ты пока понаблюдай. Тебе еще рано браться за, кхи-кхи, «ноль» без палочки, – и метнул ей свой взгляд Ильича.

У Харианны сбилось дыхание: то есть, как понаблюдай?! Она что, бросила грызть гранит науки накануне экзаменов, чтоб тут у стенки хлопать своими бабочкообразными[4 - Дмитрий Чернусь «Когда-нибудь».] ресницами?

Глава 6

Урок мазурки или Геометрия танца

Не клином же сошёлся cвет на Лукиане Саларьеве и его оскаленной «Маске радости»! Но легко это казать это в столицах, где повсюду реклама танц-школ и обществ исторического танца вроде «Бал в старинной усадьбе» или «Трианон», а здесь, в провинции «Маска радости» – одна окрест на сто верст.

Харианна повесила объявление на своем факультете «Ищу визави для бальных танцев минувших столетий». Поклонники на эту роль не подходили: у них на уме были потенциальные «танцы» в горизонтали, а это из другой оперы. Но как без партнёра освоить танцы? «Партнер», как и «парень» – происходит от слова «пара», а из пар складывается общий механизм танца, точный, как швейцарские часы, где каждый винтик, шестерёночка, колёсико пребывают в движении. Впрочем, part – это ещё «часть», половинка пары, да и за партой сидят вдвоем. От этих безымянных соучастников она ожидала шквал звонков или хотя бы посланий на электронную почту. Ан, полная тишина. Телефон молчал, как сломанный и отключенный за неуплату задолженности.

«Чушь какая-то! – недоумевала Харианна.– Неужели словесникам не до танцев?»

На очередное занятие она отправилась в сопровождении разве что тени отца Гамлета. Жизнь коротка, люди в ней – тени, а искусство вечно. Танец – искусство. Искусство ли? Она танцует, как дышит. Но это дыхание прана йоги. После бурных приветствий, началась разминка и повторение пройденного. Повторение – мать учения, утешенье дураков. Так неутешительно звучит целиком известная до половины пословица.

Новым танцем была мазурка из киноленты Лукино Висконти по роману герцога, князя, гранда и писателя в одном лице по имени Д.Т. ди Лампедуза, по знаменитому роману «Леопард». Танец на экране начинался со второго такта мелодии. Лукиан в этот день ввёл методику видеоурока. Практически то, что Харианна уже применяла дома, запуская видеозапись и останавливая нужный стоп-кадр, чтобы пофазово разучить тот или иной шаг или пассаж. Только дома разве что со стулом потанцуешь, а тут толпа; да и светские танцы, вышедшие из народа, невозможно разучивать в одиночку. Один в поле уж точно не танцор.

– Контрданс – кавалеры напротив дам. Начинаем с левой! – выкрикивал мэтр. – Хлопок, ладушки по диагонали, дама правой, кавалер левой! Повторили! Два раза, я сказал! Проходка, дамы вправо, кавалеры влево.

– И дамы, и кавалеры, каждый в своей шеренге вправо, – проскрипела Диана, его супруга.

– Стоп! – хлопнул себя по лбу мэтр.– А я что сказал? Совсем очумел.

Диана авторитетно проворчала:

– Кавалер вправо… – она протанцевала проходку: шаг, шаг накрест, шаг, в своем стиле БТРа, который везде пройдёт и не забуксует.

– Ах, да! – снова хлопнул себя по лбу мэтр. – Кретин! Совсем крыша едет! Спасибо! Любовь моя! Звезда жизни! —и для перепроверки запустил видео.

Диана была права.

Танец на экране был действительно красив. Диана танцевала в колонне кавалеров: их по вечной статистике была нехватка; впрочем, она не танцевала, она двигалась под музыку именно, как часть заводного механизма; она давно оттанцевала свой потенциал и легкое дыхание, – не зря балерины уходят на пенсию лет в тридцать.

После мазурки из «Леопарда» перешли на галоп, который можно плясать с разбегу в карьер, особо не разучивая, разве что установив, в какой последовательности должны выходить, точнее, выбегать пары из спиралевидно заверченного круга. Танец – есть точная геометрия.

Харианна летала на крыльях упоительного счастья, она не чувствовала тела, да и никто его не чувствовал, ни кубическая Роза, гонявшая галоп, как шкаф на колесах, ни бой-бабы Флора и Лаура, ни их жираф Жора, ни Арлекинов, и без того всегда парившй, как шар на нитке, – никто из мелькавших вокруг лиц на этом празднике по будням. Лица разрумянивались, глаза горели, здоровье било ключом. Харианна любила всех и знала, что все любят её и друг друга. А что ещё нужно для счастья?

Глава 7

Вальс с табуретом

Кавалеров не хватало, хоть застрелись. Во многих школах танца в условиях приема был прописан пункт: «Набираем пары и кавалеров: дамы есть».

Танцевать же в паре с дамой, будь то девица или синий чулок, было занятным до поры и до определенной черты. Например, Гранд полонез, где кавалер опускается на колено, а дама кружится вокруг, танцевать двум дамам почти так же абсурдно, как двум кавалерам. Да жажду можно утолить водой, шампанским, лимонадом, но никак не простоквашей.

Звонков на объявление Харианны о том, что она ищет кавалера для исторических танцев XIX века, по-прежнему поступило ноль без палочки, и как же тут было ни теряться в догадках, где его взять. Не останавливать же встречных на улице. Право, хоть с табуреткой танцуй! Не с торшером же, он тяжелый. Такое одиночество зачем и как возможно перед угрозой демографического взрыва?!

Харианна закрыла глаза и представила, как подхватила табурет (впервые обратив внимание, что в просторечии его почему-то называют табуреткой) и закружилась с ним в вальсе под фонограмму:

– Как вас зовут?

Вы мне скажите тотчас!

Лишь пять минут

И дотанцеум вальс, дотанцуем вальс! —

пел по-английски Демис Руссос под музыку Второго вальса Шостаковича. Одежда ее в воображении тут же превратилась в белое бальное пышное-препышное, воздушное платье, и она мощно стала мечтать, обнимая табурет, о том, каким должен быть ее кавалер. Конечно, в золотых эполетах, с лампасами, подтянут, высок, строен, умен, обходителен, внимателен, улыбка – море обаяния, и при этом он раскованно танцует, партнерше можно не думать, какой следующий пассаж танца, а к тому же, он еще и благороден, с безупречными манерами и вкусами. При этом обязательно играет на музыкальных инструментах, эрудирован и настоящий асс своего дела. Одним словом, рыцарь и настоящий человек.

Но музыка и танец – явление столь же эфемерное, сколь мимолетное – незаметно закончились. Харианна поставила табурет на место: «И был мой вечный визави в кадрили»; вздохнула: поэтический штрих – а в нем целый мир.