Церковь служащих

– Первому или второму?

– Первый – всегда первый, – пробормотал мэр.

– Если Первому, то только за то, что декабристов к нам в Сибирь сослал.

– Тогда Второму.

– Может тогда лучше декабристам?

– Они же революционеры – как коммунисты!

– Да какие там коммунисты – это ж сплошь аристократы были.

– Тогда Достоевскому – он в Сибири сидел.

– Да мало ли кто в Сибири сидел!

Лиза поразилась, какую краеведческую дискуссию вызвало ее предложение.

– Главное – кто тут жил!

– А кто тут жил?

– Мамонты тут жили. Давайте памятник мамонту поставим!

– Памятник мамонту уже где-то закладывали. Можем опоздать.

– Кто самый знаменитый сибиряк?

– Мамин–Сибиряк?

– Стоп, – прекратил галдеж Балашков. – Давайте в конструктивном русле. Ты, Лизавета, кашу заварила – ты что думаешь?

– Надо что-то общее и символичное.

– Тогда, может быть, памятник всей Сибири? – сказал Васильев. – И мы себя обозначим как центр территории.

– Отлично, – сказал Балашков, потирая руки.

– Сепаратизмом пахнет, – заметил Соколов.

Все замерли. Нет страшнее обвинения для того, кто хочет дружить с Москвой и, в перспективе, там обосноваться. Это же экстремизм на территории, где все закрома родины лежат.

– Ну, Лизавета, ты и даешь! – вздохнул Балашков. – От тебя деструктивизм один.

Лиза поняла, что перестаралась.

– Надо памятник приурочить к юбилею покорения Сибири. Тогда федералам понравится.

– Точно! Молодец, Лизавета. Слава – запиши! И еще там, что говорили, тоже. Пропиаримся по полной и Путяте нос утрем! У нас – покорение Сибири, а у него – мальчик с рыбой. Космополитизм да и только.

11.

Поскольку Лиза не отвечала на его звонки, то Эдуард трижды за день припирался к ней в кабинет, каждый раз налетая на заместителя Василевского. Нес какую-то деловую околесицу, уходил, а потом опять возвращался. Василевский, конечно, идиот, но и его извилину от форменной фуражки нельзя так перенапрягать. В итоге Лизе пришлось самой позвонить Эдуарду.

– Чего тебе надо? – спросила она.

– Хотел извиниться за летучку.

– Ладно, считай, простила. Это все? Или ты через полчаса опять за какой-нибудь хренью явишься?

– Лизочка, я не за хренью, я за тобой… То есть я хочу объяснить, почему я…

– Я же приняла твои извинения.

– По голосу этого не чувствуется.

– Будь доволен таким, какой есть.

– Я все понимаю, ты обижена, но я не отстану – и через полчаса приду за хренью.

– Чего ты хочешь?

– Пригласить тебя к себе в гости. Поговорить. А уж потом ты решишь – последнее это свидание или нет.

Лиза задумалась. Дома-то она у него не была, а посмотреть сильно хотелось. А потом – все.

– Хорошо.

– Я за тобой заеду в восемь.

Одно дело знать, что Эдик живет, как многие чиновники его уровня, в коттеджном поселке, другое дело видеть этот сказочный трехэтажный домик с башенками и мансардами, окруженный маленьким садом. Эдуард как радушный хозяин провел ее по участку, совершенно не опасаясь, что их могут увидеть соседи. Правда, сама Елизавета никого не заметила. Жилье Эдика – и сад, и надворные постройки и сам дом были устроены со вкусом, и Лизу это приятно поразило.

Вторым сюрпризом для нее стали бриллиантовые сережки, которые Эдуард неловко сунул ей прямо в прихожей – нелепо по форме, но очень красиво по содержанию. И дорого.

Лиза поблагодарила – скромно и с достоинством и остановилась примерить серьги перед зеркалом. Эдуард воспользовался моментом, сразу приник и облапил.

– Я тебя еще не простила по–настоящему. Или ты привык к тому, что стоит сделать девушке подарок и сразу можно тащить в постель?

– Нет, извини. Просто я соскучился.

Эдуард вновь принялся играть роль радушного хозяина и стал водить ее по дому. Содержание соответствовало форме – внутри дом был изящным, стильным и удобным. Продумано было не только расположение комнат, но и все интерьеры, и даже мелочи вроде ночника с символикой Водолея – Эдикова знака Зодиака. Нет, с грустью решила Лиза, Эдуард с его повадками проголодавшегося пса (около ночника он повторил попытку и чуть не повалил ее на кровать) вряд ли способен так обустроить гнездышко, тут со всей очевидностью чувствуется женская рука. Кленовязов заметил ее настроение.

– Моя жена была дизайнером, это она занималась домом.

– Почему же она оставила его тебе?

– Валентины нет со мной уже пять лет… – Эдуард отвел взгляд, и его глаза заметно увлажнились.