Ночь Ватерлоо

АНФИСА. Я не понимаю, Оля, чего ты бесишься? Чем тебе помешает этот замок?

ОЛЬГА. Да ничем, Анфиса, ничем! И тётку в чёрных перчатках он тоже не остановит. Ты от неё закрываться будешь, я правильно поняла?

Рассмеявшись, делает шаг к столу, и, взяв телефон, уходит.

СЛЕСАРЬ. Какая лапочка!

АНФИСА. Сколько стоит стальная дверь?

СЛЕСАРЬ. Я сегодня узнаю и позвоню вам. В принципе, всё. Проверьте.

АНФИСА. (вставая) Так быстро?

Слесарь даёт ей ключи, она проверяет замок.

СЛЕСАРЬ. Попросите врача назначить вам какие-нибудь хорошие препараты. Моя жена их достанет по себестоимости, она – фармацевт.

АНФИСА. Спасибо. Сколько я вам должна?

СЛЕСАРЬ. Триста.

АНФИСА. Как? Ведь вы же сказали, что замок стоит четыреста пятьдесят!

СЛЕСАРЬ. Я случайно вставил уценённый замок, с небольшой царапиной на внутренней стороне. Её, конечно, не видно, но, тем не менее, брак есть брак!

АНФИСА. А работа?

СЛЕСАРЬ. (убирая инструменты в чемоданчик) Работу я посчитал.

АНФИСА. (доставая деньги) Большое спасибо.

Вручает слесарю требуемую сумму.

СЛЕСАРЬ. Как вы различаете деньги?

АНФИСА. Интуитивно. Каждая купюра ассоциируется у меня с каким-нибудь человеком. Десятка, например, с Ольгой. Поэтому, когда я прикасаюсь к десятке, меня трясти начинает. Только не говорите об этом Ольге, а то она две недели будет орать, что я полоумная!

СЛЕСАРЬ. Так и быть, не скажу. Вы сможете подмести?

Анфиса кивает. Слесарь, взяв чемоданчик, выходит. Анфиса провожает его. Щёлкает замок наружной двери.

СЛЕСАРЬ. Я позвоню.

АНФИСА. До свиданья!

Дверь хлопает, замок щёлкает. Анфиса возвращается в свою комнату, запирает дверь. Подойдя к столу, проглатывает таблетку, трогает поясницу и начинает метаться из угла в угол, водя руками перед собою. Удостоверившись в том, что она одна в комнате, падает на диван, поджимает ноги и замирает, обняв гитару. Раздается хлопок наружной двери.

ОЛЬГА. (из коридора) Вот, полюбуйся!

НИКОЛАЙ. Чёрт! Я думал, ты пошутила.

ОЛЬГА. Какие шутки, дубина ты идиотская! Вызывай психиатра! Моё терпение лопнуло!

Этот грёбанный зоопарк меня задолбал! Вызывай психиатра, иначе я подам на развод! Другую овцу найдёшь, которая согласится терпеть всё это дерьмо за твои гроши!

НИКОЛАЙ. На что ты подашь?

ОЛЬГА. Опять нанюхался, падла?

Слышится звон пощёчины, жалобный возглас Ольги и её быстро удаляющийся топот. Сразу после этого раздаётся страшный удар в комнатную дверь. За ним следует второй, а за вторым – третий, от которого дверь с грохотом и треском распахивается. Анфиса не реагирует.

НИКОЛАЙ. (войдя и остановившись перед диваном) Ты, мразь, реально в Кащенко захотела? Или, быть может, предпочитаешь сразу на кладбище?

Анфиса не реагирует.

НИКОЛАЙ. Если ты ещё раз что-нибудь подобное вытворишь, идиотка – твои мозги размажутся по асфальту, я это тебе гарантирую! И никто не докажет, никто даже не подумает, что ты вылетела из этого вот окна не по своему собственному желанию! У меня – пятнадцатилетний оперативный стаж, я не подкачаю. Даю гарантию! Поняла?

Анфиса не реагирует.

НИКОЛАЙ. (схватив ее за плечо) Поняла? К тебе обращаюсь, гадина! Отвечай, иначе я собственными руками шею тебе сверну и ноги переломаю! Потом на асфальт всё спишется!

Анфиса, с криком рванувшись, выхватывает из-под подушки нож. Вскакивает на ноги.

НИКОЛАЙ. (отпрыгнув) Ты что, сдурела? Брось нож! На восемь лет сядешь!

Анфиса молча бросается на обидчика, и тот стремительно покидает комнату. Закрыв дверь, Анфиса идёт к столу. Приняв две таблетки, опять ложится и прячет нож под подушку.

ОЛЬГА. (из коридора, смеясь) Козёл!

НИКОЛАЙ. Убью, сука!

Слышится звон пощёчины, жалобный возглас Ольги и её быстрый удаляющийся топот.

Воцаряется тишина, которую прерывает хлопок наружной двери, затем – негромкий стук в комнатную. Анфиса не реагирует.

АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (войдя с литровой бутылкой водки) Анфиса, доченька! Я – плохой отец и злой человек. Что кривить душой, это так! но зато я правду люблю. Другие хитрят, юлят – на уме одно, а на языке другое, а я – человек прямой и открытый. Что на уме, то на языке! Поэтому скажу прямо, Анфисочка: не могу я тебе простить смерть моей Наташки. Нет, не могу, хоть убей! Она – между нами.

Анфиса, не поворачиваясь, достаёт из кармана все оставшиеся у неё деньги и бросает их на пол.

АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (подобрав деньги): Спасибо, дочка! Спасибо!

Идёт к двери.

АНФИСА. (не шевелясь) Папа!

АНДРЕЙ ДАНИЛОВИЧ. (остановившись) Да, дочка?

АНФИСА. Ты инженер?