Гетерозис. Хроники боли и радости

Невообразимая гамма эмоций на какое-то время парализовало мое внимание. Я рад был тому, что мне не раскроили череп. И это было, пожалуй, главным. Остальное как-то померкло и показалось неважным. Извилины зашевелились лишь тогда, когда меня затолкали в кабинет, завешенный темными шторами.

Хотел было оглядеться, но не успел. На столе щелкнул выключатель, и лампа озарила лицо седовласого незнакомца в больничном халате.

«Видимо это и есть Доктор», – подумал я.

Незнакомец впился в меня взглядом и пристально изучал меня несколько минут. Мне это не понравилось, но с другой стороны у этого психа хотя бы не было бензопилы.

– Присаживайтесь, – приказал Доктор, указав на стул перед собой.

Противиться не было смысла, и я сел. А Доктор между тем так и продолжал на меня пялиться. Складывалось впечатление, что я задолжал ему немалую сумму, и он ждет, что я вот-вот отсчитаю хрустящие купюры.

– Что все это значит?

Вопрос застал Доктора врасплох и, судя по сокращению лобных мышц, его постигло удивление.

– Знаю – знаю. Наши жилинские коллеги рекомендовали вам лоботомию. Однако я посчитал, что вы слишком ценный материал для такой банальной процедуры.

– Лоботомию? Да мне чуть было полбашки не снесли. И вообще, это что новая политика агентства? Или так каждого принимают на работу?

На этот раз удивления не было, и даже наоборот. В его зрачках весело бил чечетку едкий сарказм.

– Агентство? Работа? Вы о чем?

– Я федеральный агент. И если это не медкомиссия, то хотелось бы знать в чем дело.

– Значит, агент говорите, – усмехнулся Доктор и швырнул мне папку с документами, – Меня предупреждали на счет вас, но такого, если честно, не ожидал.

– Что это? – спросил я, раскрыв папку.

– Ваша история болезни, дорогой мой Фридрих Мугамба.

С фотографии из папки на меня взирал некий африканец.

– Вы что не видите? Он даже не похож на меня.

Я искал в лице Доктора объяснения, но он был попросту безразличен к моим вопросам. Его взгляд был полон презрительного интереса, а в глазах читалась прописная истина о том, что ему все уже давно ясно и понятно.

– Не нужно держать меня за идиота. Это вы там, в Жилино, могли втирать про свою непричастность, но здесь этот номер не пройдет.

– Вы ошибаетесь. Не знаю, что здесь происходит и как я сюда попал, но вам лучше меня отпустить.

– А мы вас и не держим.

– Чт…

Я не понял прикола последней фразы доктора-психопата, и, возникшая озадаченность, остановила меня на полуслове.

– У нас тут не тюрьма, господин Мугамба, а санаторий для таких как вы.

– Таких как я?

– Психов, опасных для общества.

– Но я не псих, и я никакой не Мугамба.

– Все мы так думаем, ведь никто из нас не хочет быть психом, тем более Мугамбой. Такова природа человека. Самоизоляция от своих собственных пороков. Вот только вы пошли дальше. Ах, телепатия. Прекрасная вещь. Вот вы сейчас сидите передо мной и внушаете образ того, кем хотели бы быть. А на самом деле вы – психопат, убийца и насильник. Так что благодарите мою научную любознательность за то, что вас не подвергли экспериментальной лоботомии.

– Но вы сказали, я могу уйти.

– Можете, но вряд ли сможете, потому как на сто километров вокруг только Бугинские леса, а из них еще никто не выходил живым.

В голове все смешалось. Еще недавно я ехал на работу, потом этот бугай с бензопилой, да еще к тому же выясняется, что я в психбольнице и зовут меня Фридрих Мугамба. Ну, прямо дьявольская смесь, а не имя. Немецкий царь плюс герой старого индийского фильма, где люди не только пели и плясали. Там еще говорилось: «Мугамба доволен!» Что ж, я был явно недоволен.

– Так что располагайтесь, – Доктор переключился на за уши притянутое благодушие, – И мы обязательно изучим ваш клинический случай.

Хотелось дать ему по роже, но требовалось хладнокровие. Может, это и являлось резиденцией полоумных, но в одиночку доказывать было нечего. Выбор был прост – отсидеться и осмотреться.

– Спасибо, доктор, – промямлил я.

– Вот видите. Можете, когда есть повод.

Доктор нажал красную кнопку и в кабинет вошли санитары, взявшие меня под белы рученьки.

– Проводите господина Мугамбу в его покои.

Я хотел было воспротивиться, но электрические дубинки караульных личностей заставили вспомнить про благоразумие.

– Желаем приятного отдыха, – произнес голос из туманного далека, и гоблины в белых одеяньях бросили мое малоподвижное тело на кровать.

Возникло особое желание разобраться с этим «душечкой», но мозг укатил в прострацию. Черепную коробку наводнила стая образов и призраков, большей частью неведомо-незримых, и в тоже время имеющих безудержно-загадочный и неопрятный вид.

И, видимо, поэтому нелепый шепот, робко бросаемый мне в ухо, был первоначально воспринят как очередной глюк.

– Я узнал тебя… Это ты… Уходи, я не звал тебя…

Временами шепот срывался на истерический смех, и кто-то начинал меня колотить. Не больно, но все равно неприятно, даже в полубессознательном состоянии.

– Прочь, прочь, прочь…

В конце концов, это достало, и, собрав всю волю в кулак, я метнул его наугад в пространство. Как ни странно, попал в нечто, способное скулить от боли и досады. Победная эйфория дала секундное наслаждение, но сил больше не осталось, и я окончательно потерял сознание.

К счастью, на этот раз все было более прозаично. Словно вырубили свет, а затем включили. Самое главное, что включили вовремя. Первым увиденным мной была чужая рука в моих трусах.

– Какого хрена! – воскликнул я и подскочил как ошпаренный.

На меня смотрела перепуганная девушка лет девятнадцати, и казалось, не понимала, почему некто так ужасно вопит и, может быть, даже хочет причинить ей вред или того хуже.

Неподалеку из-под кровати взирала чья-то побитая морда, и, судя по негативному настрою, это я ее приложил.