Гетерозис. Хроники боли и радости

– Неужели?

– Да-да. И дам вам совет. Не шикуйте. Иначе вам придётся пополнить ряды металлоголовых.

Я почувствовал, что настойчивость моих расспросов порождает скрытую агрессию в душе докторского ассистента. И, что самое главное, вызвано это ни чем иным как страхом. Чего-то боялся этот молодой врач в строгих классических очках на носу и с историей болезни пациента в руках.

«Я мог бы сыграть на этом», – мелькнула мысль, – «Но позже».

– А кто они такие?

– Ну, – в голосе ассистента тут же почувствовалось облегчение, что его больше не мучают расспросами на больные темы, – это те, кому провели радикальную лоботомию.

Я тут же вспомнил громилу с бензопилой и понял суть процедуры.

– И что они еще живут после этого?

– А как же. В противном случае терялся бы смысл подобного лечения. Конечно, они уже не те, что прежде, ну и слава богу. К тому же мы получаем дешевую рабочую силу, плюс мозги на кухню.

– А эти металлические колпаки. Для чего они?

– Только лишь чтобы они остатки мозгов не растеряли. Кстати, мы пришли в хозяйственное крыло. Здесь и работают наши металлоголовые друзья.

Я оглянулся и увидел как тела, лишенные изрялного количества мозгов, действительно ходят и внутри различных помещений стирают, шьют и мастерят.

– Теперь же спустимся ниже.

В принципе я был не против. Тем более, что предлагалась поездка на лифте.

– А что там? – спросил я, заходя внутрь.

– Увидите.

И прежде чем я успел сообразить, что происходит, створки захлопнулись. Сквозь прозрачный пластик была видна безумная ухмылка на губах Ассистента, не предвещавшая ничего хорошего.

Еще секунда и лифт помчался вниз. Именно «помчался». Казалось, что пункт назначения – преисподняя, а не соседний этаж. Все закончилось яркой вспышкой света, которую тут же поглотила тьма. Лишь одинокая лампочка болталась где-то над головой.

Я стоял на крыльце бревенчатой избушки, больше смахивающей на баню. Впереди, метрах в пятнадцати, виднелся силуэт. В голове существовало превеликое множество вопросов. И среди прочих: «Что за очередная хрень приключилась с моей задницей?»

– Эй, товарищ? – крикнул я.

Никакой реакции. Покидать светлую зону не хотелось. Но был ли выбор?

Осторожно спустившись с крыльца, я сделал несколько шагов к безмолвному силуэту. Впрочем, он оказался не таким уж и безмолвным.

– Да-да… Именно так…, – еле слышно шептал лысоватый старик в блюдцеобразных очках.

Еще немного привыкнув к тьме, я сумел разглядеть некий прибор, над которым корпел старик.

– Как-то так все это и должно работать… Но если… То…

– Эй…

Но старик продолжал суетливо крутить рубильники и джойстики на панелях неопознанного прибора.

– Эй! – на этот раз я схватил старика за плечо и крикнул, чуть ли не в ухо.

Ноль реакции.

– Они идут, идут…

Позади меня замелькала лампочка. Пробежавшие по коже мурашки заставили съежиться. Интуиция подсказала, что мы не одни. Что-то таилось среди кустов.

Дед был явно не в своем уме. А мне уже порядком надоело спасать всяких недоумков. Хотелось хоть единожды спасти себя самого.

– Давай же… Работай гребаная рухлядь…

Старик перестарался. И потому теперь ему приходилось угрюмо взирать на обломок одного из джойстиков.

– Черт…, – прошептал он.

Лампочка еще раз моргнула и погасла. И тут же нечто злобно ревущее и мохнатое бросилось мне на плечи, вцепившись в мою плоть когтями.

– Не-е-е-а-т!!! – истошно вырвалось из моего горла.

Но рука смогла преодолеть страх, панику и отвращение к омерзительному куску нечисти. Схватив нечто за шею, я с размаху саданул его о землю. И чтобы преодолеть неугомонную живучесть этого существа, принялся прыгать по его издыхающему телу, давя башмаками вылезающие наружу кишки и отчаянно вопя, что есть мочи.

Обессилив, я шмякнулся прямо на ошметки неопознанной твари. В этот момент мне было плевать на все вместе взятое: тьму, старика, его доморощенный прибор… Кстати, в этой суматохе я как-то совсем позабыл о старом дурне…

И напрасно. В следующее мгновение я увидел вознесшийся над собой топор, и вот уже из моего горла фонтаном хлещет кровь…

Еще одна яркая вспышка… надо мной склоняется знакомый бугай.

– Сейчас, сейчас…, – говорит он и заводит мотор своей излюбленной бензопилы.

В его безумных глазах вновь загораются безумные огоньки. И я понимаю, что от них никому не спастись ни сегодня, ни завтра, никогда!

Пила врезается в мою плоть, но я не чувствую боли. Лишь вижу, как во все стороны летят брызги крови и ошметки мозга. Теряя себя, я вижу безумную ухмылку и что-то еще… Какой-то прибор на заднем плане…

И вот опять тьма, опять мигающая лампочка, но нет ни кустов, ни бани. Лишь полумрак коридоров, ведущих неизвестно куда.

– Где я? – спрашиваю я самого себя.

Но откуда мне было знать? И, если честно, меня уже порядком достало появление неизвестно где. Может, уж лучше было сидеть дома и не высовываться ни на какую работу.

– Все!!! С меня хватит! – проорал я пустоте коридоров и шлепнулся на пол.

– А как же ни шагу назад, господин Казанский?

– Кто здесь?