Сирийский марафон. Часть 3. Под белым солнцем пустыни

– На подошве высоты «Восемьсот» замечено движение противника. Четыре позиции ПТРК. Траншея полного профиля. Пехоты голов тридцать. Как понял? – динамик передал нотки тревоги снайпера.

– Принято! Сейчас подключим «Единорог», корректируй. Работать по операторам только при ударе батареи. Как понял?

– Роджер, ждем, – умолк наушник.

Передовые Т-55 с тралами были метрах в восьмистах, когда первые фонтаны разрывов выросли в середине склона. Второй залп накрыл подножие высоты.

– «Рассвет», здесь «Заслон пять»! Прямое попадание по опорному пункту. Богу войны гип-гип ура! – ликовал в динамике наушника Лях.

– Принято. Не отсвечивайте. До связи! – усмехнулся Александр.

Бронетехника тремя колоннами обходила обе высоты. Удары «Солнцепеков» выжгли все живое на вершинах. Горела закопанная бронетехника, плавились камни, взрывались, укрытые в пещерах боеприпасы. Залпы батареи «Торнадо» превратили два батальона резерва боевиков в пыль.

«Ураны» откатали программу словно на полигоне. Кроме нескольких десятков противопехотных мин, подорванных тралом «Шестерки», опасности «изделиям» не возникло. Две пары «Девяток» бодро носились у подножия холмов изредка постреливая 30-ти миллиметровыми автоматами. Через час на вершине и «восьмисотой», и «восемьсот пятьдесят третьей» гордо реяли сирийские флаги.

– Уважаемые телезрители и радиослушатели! Концерт «Солнцепека» с оркестром состоялся по вашим многочисленным просьбам. Аплодисменты! – Носорог вывернул из-за каменного забора, наглухо закрывающего «Тигр» майора.

– Не торопися. Чует сердце, это только начало, – Кайда вытянул из упаковки галету,

– будешь, капитан?

– Благодарствую, ваше благородие. Если б сто грамм, то тогда конечно. А, галетину …, – сморщил нос Носорог, стряхивая песчаную пыль с куртки и брюк. Александр, вкусно похрустев, отхлебнул холодный чай с металлической кружки:

– Наши все вернулись?

– Все. Целехонькие и живехонькие, слава Богу. Над «Уранами» спецы колдуют. Чуть ли не обнюхивают, – капитан изобразил жалостливую мину на лице,

– угостите, сиротинушку, чаем. Не дайте засохнуть!

– Это завсегда пожалуйста. Пейте, не захлебнитесь. К вечеру на новое место переезжать. Через час-полтора на рекогносцировку выдвигаемся, – Кайда протянул наполненную кружку,

– и, печенюжку в придачу. Как-никак, калории.

– Товарищи офицеры, день к концу, пора подвести итоги. Основные «изделия» отработали на «отлично». В протоколах радиоперехвата есть информация, ликвидирован некто «эмир Пальмиры Халил Мохамед». Не велика шишка, но все-таки. Как говориться, с блохастого кота и шерсти клок. Передислокация прошла без проблем? – Чубаров несколько раз сморгнул, расслабляя веки.

– Так точно. Инженеры «Ураны» подготовили, хоть сейчас в бой. «Объект 148» переведем чуть позже. Штаб ВКС скорректировал временное «окно» спутников НАТО в нашем районе, – Кайда, чтобы не чихнуть, зажал нос ладонью,

– с 21:15 до 22/:55 по Москве.

– «Объект» на особом контроле. Секретность максимальная. Как только отстреляются, сразу с глаз долой. Сирийцев гони в три шею. А, то еще устроят фотосессию в походных условиях, эстеты мать их, – полковник нервно дернул щекой.

Фосфоресцирующие стрелки на циферблате показывали три часа пятьдесят семь минут. Майор, опустив руку, настучал пальцами по капоту короткую дробь.

– Ровно в четыре часа. Киев бомбили, нам объявили, что началась война, – тихо пропел Носорог не отрываясь от окуляров бинокля.

– И, что ты мечтаешь узреть в такой темени? – хмыкнул Кайда,

– жди еще пару минут. Фейерверк на всю округу гарантирую.

– Ночером атаковать чего решили? Для разнообразия или глубокая стратегия, нам сирым не понятная, – капитан положил бинокль на каменный бруствер эскарпа, где укрылся один из «Уранов».

– Гольный практицизм, не более. Басурмане штурм высоты ждут, когда? Правильно, утречком. Сейчас соответственно изволят отдыхать. Зашкерились по норам и прочим пещерам. А, тут «Солнцепек». От действия реактивных снарядов в термобарическом снаряжении максимальный эффект. Взрыв плюс скачок давления и тут же резкое падение на 160 мм, – бубнил Александр, будто лектор в сельском клубе.

– Короче, кто не спрятался, я не виноват, – подытожил Носорог,

– опаньки, началось светопреставление.

Рассвет заползал на все еще дымящийся холм, ставшим черным из серопесчаного.

– Командир, а чего сразу после налета огнеметов не пошли на штурм? Опять практицизм? – Носорог уныло жевал очередную галету, запивая горячим чаем из термоса.

– А, куда торопиться? В небе два беспилотника, «Форпост» и «Орион». С их камер высота как на ладошке, а датчиков у БПЛА, что у собаки блох. Не спрячешься. Пусть боевики очухаются, подтянут резервы, займут позиции. Тогда и ударят. Лучше их здесь, в кучке перемолоть, чем по пустыни гоняться, как за сайгаками, – майор, поднявшись с раскладного стульчика, от души потянулся.

Три «Змея Горыныча» обогнули подножие высоты «835» и, выехав в долину, развернулись в боевой порядок у подошвы «939-й». За «девятьсот тридцать девятой» начиналась ровное плато до самой Пальмиры.

Как и днем раньше, взревели реактивные двигатели и заряды понеслись вперед. Загрохотали, сливаясь в очередь, взрывы. Две колонны бронетехники двинулись от «800» и «853» высот.

– Командир, что-то сегодня все делается медленно. Броня ползает, как тараканы беременные. В таком темпе дело пойдет, пожгут их к едрене фене, – Носорог через бойницу в бруствере наблюдал за лежащей внизу долиной.

– Торопиться не надо, – на манер товарища Саахова из «Кавказской пленницы»,

– шаблон в бою вещь чреватая.

Первая пачка авиабомб свалилась из облаков неожиданно. Бомбардировщики работали с большой высоты, а удары УР-77 заглушили звук приближающихся самолетов. Вся высота от подножия до вершины покрылась гейзерами разрывов. Вторая серия еще неслась к земле, как взвыли установки «Торнадо», выпустив полтора десятка ракет.

Две роты Т-55 катили в трех колоннах, охватывая «939» справа, отрезая возможность отступления к Пальмире.

Четверка ударных вертолетов, накручивая «карусель», заходила на высоту. Неуправляемые ракеты неслись вниз, оставляя дымный след в небе.

С «853» было хорошо видно, как остатки боевиков, бросив вооружения и загрузившись на транспорт, отдельными машинами улепетывают в пустыню.

Эскадрилью Ми-35, израсходовавшую боекомплект, сменили два звена Ми-28Н.

– Мясорубка. Никогда такого не видел. В Южной Осетии было не так, совсем не так, – Кайда опустил бинокль.

– Опаньки, картина вторая, «Грачи» прилетели. Отштурмуют по самые не хочу, даже закапывать не придётся. Не тот басмач пошел, ой не тот, – Носорог в притворном расстройстве покачал головой.

– Никогда не презирайте вашего неприятеля, каков бы он ни был, и хорошо узнавайте его оружие, его образ действовать и сражаться. Знай в чем его сила и в чем слабость врага, – майор серьезно посмотрел на офицера,

– будто для нас, дедушка Суворов сказал. Мотай на ус, капитан!

– Виноват, командир, намотал по самые гланды, – Носорог улыбнулся,

– но, согласись, приятно видеть работу профессионалов.

– Согласен, – Александр хлопнул ладонью по булыжнику на бруствере,

– тема закрыта.